Анн Голон - Искушение Анжелики
Власти штата Массачусетс всегда рекомендовали англичанам и голландцам обращаться за содействием к графу де Пейраку, если у них возникали какие-либо проблемы с их отдаленными факториями, расположенными на диких берегах залива Мэн, в окружении сомнительных французов и агрессивных индейцев. Заниматься там какой-то деятельностью было очень рискованно.
Акадийцы следовали советам барона де Сен-Кастина.
В то же время шотландцы всегда поступали так, как сами считали нужным…
Все были в сборе.
Снова думая об Анжелике, Пейрак в душе клял женщин, чьи капризы, пусть иногда и очаровательные, чаще всего возникали совсем некстати, нарушая планы мужчин и усложняя им жизнь.
Взяв себя в руки, он вышел к гостям, в окружении своих испанских телохранителей, одетых в доспехи и стальные шлемы.
Рядом с ним был барон де Сен-Кастин. Навстречу им вышел великий вождь Матеконандо в своем самом великолепном одеянии из кожи лани, отделанном ракушками и иглами дикообраза. Его смазанные тюленьим жиром длинные волосы были покрыты плоской круглой шляпой из черного сатина, с маленькими полями, украшенной белым страусиным пером, каковому было по меньшей мере сто лет.
Один из его предков получил эту шляпу от самого Веррацано. Этот флорентийский путешественник, служивший королю Франции Франциску I, пришел сюда на своем полуторастотонном корабле и сначала назвал эту страну Аркадией из-за ее красивого зеленого покрова. В несколько измененном виде это имя так и осталось.
Отлично сохранившееся и лишь слегка пожелтевшее страусиное перо, которым был украшен этот головной убор сеньора XVI века, свидетельствовало о том, с какой заботой индейцы, в общем довольно грязные и неопрятные, хранили свои реликвии.
Верховный вождь надевал эту шляпу лишь в самых торжественных случаях.
Жоффрей де Пейрак вручил вождю тарратинов дамасскую шпагу из золота и серебра, несколько отделанных украшениями футляров для бритвы, ножниц и ножей, несколько саженей дорогой синей ткани.
В обмен индеец преподнес ему несколько перламутровых раковин и горсть аметистов.
Это был символический жест дружбы.
— Я знаю, что ты не жаден до мехов, главное для тебя — это наш союз.
«Поймите меня, — сказал де Сен-Кастин Пейраку, — я хочу отучить индейцев от войны, иначе через несколько десятилетий этих людей уже просто не будет на свете».
Великий вождь тарратинов ласково положил на плечо барона де Сен-Кастина свою руку и с восхищением посмотрел на него.
Среднего, и даже ниже среднего роста, но необычайно энергичный, живой, выносливый, сильный, и в то же время отзывчивый, он пользовался большим уважением у окрестных племен.
— Я сделаю его своим зятем, — доверительно сказал Матеконандо Пейраку, — он будет моим наследником и после меня станет вождем эчеминов и прочих племен.
Глава 10
«Анжелика!.. Хоть бы с ней ничего не случилось! Я должен был взять ее с собой… Де Сен-Кастин своим предложением застал меня врасплох. Я вообще ни на минуту не должен разлучаться с ней, ни днем, ни ночью… Моя драгоценная, моя дорогая безрассудная жена… Она слишком долго жила вольной жизнью. Как только оставляешь ее предоставленной самой себе, вновь сказывается ее независимый характер… Я должен сделать так, чтобы она осознала те опасности, которые нас окружают. А сейчас я должен отвлечься от этой заботы… Я должен собраться с мыслями… Я не могу разочаровать этих людей, которые прибыли на встречу со мной. Я понимаю, что хочет просить меня от их имени этот молодой де Сен-Кастин… Замечательный парень!.. Хорошо понимает обстановку… Но при этом сознает пределы своих сил… О чем он меня просит? Не является ли эта задача слишком трудной, а то и вообще невыполнимой.., сплошные западни…»
Граф де Пейрак думал, сидя прямо на траве перед шалашом из коры, который соорудили специально для него.
Торжественная церемония закончилась, и он удалился к себе, сказав, что хочет несколько часов побыть один. Он курил, глядя на скалу на мысу, над которой мощный удар высокой волны поднимал время от времени белый сноп брызг.
***Океан накатывал свои волны на извилистую линию берегов, обдавая белой пеной сосны, кедры, дубы, гигантские красные буки, а иногда, когда ветер менял направление, со стороны кустарника доносился благоуханный запах гиацинта и лесной земляники.
Жоффрей де Пейрак жестом подозвал к себе дон Хуана Фернандеса, рослого гидальго, который командовал его гвардией. Он попросил найти французского барона и пригласить его к нему. Лучше побеседовать с этим жизнерадостным гасконцем, страстно увлеченным своими планами, чем оставаться одному, так как тревога об Анжелике засела в его мозгу острой иглой.
Барон де Сен-Кастин не замедлил явиться. Он сел рядом с графом и, согласно обычаям здешних мест, вынул из-за пояса трубку и тоже закурил. Затем они начали свой разговор. Их беседа была скорее монологом, то есть, говорил один барон. Он говорил о своих мечтах, своих планах, об опасностях, которые его подстерегают…
***Дождь прекратился. Но туман не рассеялся, и разожженные вокруг костры были похожи на большие красные орхидеи, разбросанные вдоль берега.
С наступлением сумерек шум моря усилился, и сквозь этот шум слышались крики птиц, большие стаи которых летали над лиманом.
Это были помарины с длинными, как у ласточек, крыльями и с хищными клювами.
— В открытом море сейчас буря, — сказал барон, следя глазами за их полетом. — Эти маленькие пираты ищут прибежище на земле только тогда, когда сильное волнение не позволяет им сесть на воду.
Он глубоко вздохнул через нос, как бы принюхиваясь к запахам леса. Наступало лето, а летом здесь только и жди неприятностей.
— Скоро нагрянут сюда ловцы трески всех национальностей, — сказал барон,
— ас ними пираты из Санто-Доминго. Черт бы побрал этих грабителей! Здесь они рискуют меньше, чем с испанцами, обирая несчастные корабли, прибывающие из Франции с товарами для наших факторий в Акадии. Кораблей этих и без того не так много! И нам не хватает только того, чтобы их забирали у нас из-под носа. Проклятое отродье, эти ямайские флибустьеры!
— Кто, Золотая Борода?
— С этим мне еще не приходилось встречаться.
— Кажется, я кое-что слыхал о нем, когда был в Карибском море, — сказал Пейрак, сдвинув брови и что-то припоминая. — Среди джентльменов удачи о нем говорили как о хорошем моряке, опытном капитане… Для нас было бы лучше, чтобы он оставался там, на островах.
— О нем ходят слухи, что он — французский корсар, который недавно подрядился работать для одной богатой компании, созданной для того, чтобы охотиться за гугенотами, где бы те ни находились. Может быть, с этим связано нападение на ваших людей в Голдсборо. Все это в духе нынешних властей в Париже. Последний раз, когда я там был, я убедился, что сейчас все больше и больше используют религию, чтобы сделать себе карьеру, и это сильно осложняет наши задачи здесь, в Акадии…
