Оксана Головина - Сероглазый ангел
Она сонно подняла голову, соображая, на что такое тёплое, упирались её ладони. Она осторожно сдвинула руку и почувствовала биение сердца. Сердца?! Её глаза немедленно распахнулись. О Боже!!! Она едва сдержала испуганный крик. Затем он грозил перерасти в гневный вопль, затем в жалобный писк. Даниэль в ужасе, сначала замахнулась, намереваясь дать пощёчину Райану, затем припомнила, что сама пришла к нему, и от смущения едва не сгорела. Тем более, она оказалась верхом на этом спящем великане! Он просто обязан немедленно встать и принести ей все причитающиеся извинения! Она сложила руки на груди, надув губы и ждала. После долгих нескольких минут, её негодование улеглось, успокоенное его мирным дыханием, и осталось только бесконечное смущение. Он спал. Возможно, удача не покинула её, и он проспал так всю ночь, утомлённый тяжёлым днём, даже не догадываясь о её присутствии.
— Может и в самом деле не догадается?.. — она пропищала это так жалобно, искренне надеясь, быть не услышанной, что барон еле удержался.
Успокоив себя таким нелепым, по его мнению, предположением, она умостилась удобнее, и принялась заплетать бесконечную косу. Не могла же она так появиться в коридоре? Леди не пристало!
При этом она, увлёкшись, беззаботно шевелила пальчиками ног, в такт мурлыкавшей себе под нос мелодии. Словно его и не было в комнате! Эта простодушие обаяло его ещё больше.
Она тихонечко попыталась слезть с него, и скрыться, пока он не проснулся. Райан же едва сдерживался от рвущегося смеха. Ему казалось, что ещё мгновение, и он взорвётся. Но он мужественно стерпел, пока жена поспешно скрылась за дверьми, утащив с собой и одеяло, заворачиваясь в него по самые уши. Едва она убежала, он накрыл лицо подушкой, и дал волю чувствам, сотрясая кровать от смеха.
— А ну стоять!! — Гай расставил руки, пытаясь перехватить госпожу, но Даниэль ловко прошмыгнула у него под рукой, пытаясь добежать, наконец, до своей спасительной комнаты. Молодой человек, стоя в одной тончайшей рубашке, большему бы он не позволил прикоснуться к обожжённой коже, негодуя, наступил на край одеяла. За его спиной раздался вскрик, глухой стук, перерастающий в шквал проклятий на его бедную голову. Гай быстро обернулся, собираясь ответить наглой девчонке, но в него полетело цветное одеяло, закрывая обзор. Даниэль зло ткнула его в бок, затем босой ногой по коленке.
— А-а!! — воин взвыл, пытаясь выбраться из бесконечного покрывала, — я велю тебя выпороть!
— Я здесь хозяйка! Ещё раз посмеешь меня остановить — сама выпорю! — Даниэль напоследок шлёпнула воина по спине. Кожа моментом зажглась болью, заставляя его умолкнуть. Она даже испуганно скинула с его головы одеяло, немедленно намереваясь удостовериться, что с любимым телохранителем все в порядке. Гай раскраснелся, поджав губы, глядел на неё из-под длинных прядей спутанных волос. Неподдельная обида застыла в аквамариновых глазах.
— Ну, прости меня… — она боднула его макушкой в грудь, и Гай проклял тот миг, когда решил остановить беглянку.
— Я совсем забыла! Твой жар спал? — она попыталась изобразить участие, протянула ладонь и коснулась его лба.
Он был прохладный, Даниэль счастливо улыбнулась, одним глазком поглядывая за его спину. Не хватало ещё, чтобы Райан застал её тут в таком неприглядном виде!
— Рада, что тебе лучше! — она развернулась и, придерживая подол сорочки, побежала, сверкая пятками.
— Мы ещё не закончили разговор, Даниэль!!
* * *Он не смог остановить её все утро. Отдавая распоряжения людям, он пару раз замечал прекрасное сапфировое платье, мелькавшее в саду у стен. Даниэль избегала его, прячась по углам и краснея, едва он останавливал на ней свой взгляд. Райан усмехался сам себе, надеясь выловить негодницу до отъезда. Они отбывали через час. Как сообщил Лэйтон — дороги негодны после вчерашней грозы. Значит, они потратят больше времени на дорогу. Ему не хотелось оставлять Тендервиль надолго. Особенно зная о присутствии барона Хьюберта, рядом с границами. Но этот визит был необходим, и откладывать его он не мог.
Даниэль наблюдала за мужем из яблоневого сада, сидя на одной из низких, старых ветвей. Ноги её болтались у самой травы, позволяя немедленно ускользнуть, если понадобится. Маленькие зелёные яблочки уже наливались розоватым цветом, начиная спеть. Аромат их волновал и пьянил вкусом свободы и лета. Она сорвала один плод, вернувшись взглядом к Райану. Отсюда он представлялся ей великаном, в одеянии из кожи и в стальной кольчуге. Доспехи играли в лучах солнца, и ей казалось, ещё мгновение и у него за спиной расправятся крылья, огромные, с мягкими перьями, она представляла, именно серебристо-серые… её воображение так разыгралось, что она не заметила, как её окликнули. Прикрыв рот, она выглянула из-за густой листвы.
Райан повёл широкими плечами, едва поморщился, проверяя свою спину. Видимо, результат достаточно удовлетворил его. Он не грохнулся в обморок, изображение перед глазами противно не поплыло, и его желудок не собирался расставаться со своим содержимым. Все прекрасно! Хвала Богу! Вчерашний день едва не добил его, но ночь волшебным образом исцелила его тело и, наверное, душу. Барон, силился, сдерживая довольную улыбку, и снова поманил жену рукой, стараясь не вспугнуть, словно маленькую синюю птичку.
Даниэль поняла, что на этот раз ей не удастся сбежать. Это выглядело слишком нелепо и, конечно же, вызвало бы у мужа ненужные подозрения. Она поднялась с качнувшейся ветви, и стряхнула подол платья. Шла она медленно-медленно, и он едва не потерял терпение, но дождался, пока испуганная жена выйдет на каменную площадку двора и остановится перед ним. Девушка покорно склонила золотую головку, сцепив пальцы в замок и опустив руки к юбке лёгкого платья.
Он возвышался над ней, даря благодатную тень, своей фигурой великана. Хорошо-то как… Даниэль на какое-то время позабыла о своих страхах, отдавшись внезапному чувству безмятежности и покоя. Она даже прикрыла глаза, явственно ощущая, как мягкие крылья укутывают её, заслоняя от всего мира… такие мягкие… перья, скользнули щекотно по её щеке, она потянулась рукой, пытаясь убрать их, но натолкнулась на его ладонь, убирающую её волосы. Райан специально снял перчатку, боясь ранить её нежную кожу. Ветер испортил всю его работу, снова засыпая их шёлковым золотом.
— В чем дело, муж мой? Тебе нездоровится? — её голос был тихим, дрожащим.
В чем дело? Он что-то хотел спросить? Он не помнил. Он видел только её. В утреннем солнце, эта женщина казалась прекрасным видением. Боже, чем он заслужил право коснуться этого солнечного создания? Сам себе он казался серым куском холодного камня, что лежал у обочины дороги. И только лучи высокого небесного светила, снисходя порой до него, согревали его своим теплом. Это же маленькое солнце, отдавало все тепло без остатка, так щедро.
