Блистательный маркиз - Куин Джулия

— А как мы только что выяснили, я вас уважаю. Достаточно об этом. — Взмахом руки он отмел ее возражения. — Вы должны верить мне, когда я говорю, что ни один джентльмен, имеющий хоть крупицу разума в голове, не наденет хомут себе на шею, не прощупав предварительно почву.

— В ваших устах, — проворчала Элизабет, — это звучит удивительно поэтично.

— Однако вы можете оказаться в неловком положении.

— Как, вы и это понимаете? — саркастическим тоном осведомилась она.

Джеймс осадил ее взглядом, явно недовольный ее манерой постоянно перебивать.

— Некоторые джентльмены, страдающие отсутствием здравого смысла и чувства меры, могут увлечься и не прервать поцелуй в надлежащий момент. Вот почему вам необходимо освоить бокс.

— И все это вы собираетесь проделать сегодня?

С самым невозмутимым видом он вытащил свои карманные часы и откинул крышку.

— На сегодня я планирую только поцелуи. Кулачным боем можно заняться завтра.

— А вы сами учились боксировать?

— Естественно.

Элизабет с подозрительным видом уставилась на него.

— Но ведь уроки стоят ужасно дорого. Я слышала, тренеры, которые считаются достаточно опытными, просто нарасхват.

— Всегда есть способы добиться желаемого, — заявил Джеймс и, приподняв бровь, смерил ее взглядом. — Вы же сами говорили, что я из тех, кто всегда приземляется на обе ноги.

— Полагаю, теперь вы скажете, что вы из тех, кто приземляется на обе ноги в боксерской стойке со сжатыми кутками.

Он рассмеялся и сделал несколько типично боксерских выпадов.

— Нет ничего лучше, чтобы разогреть кровь.

Элизабет с сомнением нахмурилась:

— Едва ли это занятие подходят для женщины.

— Мне казалось, что мы сошлись на том, что не разделяем представления миссис Ситон о женственности.

— Да, но наша цель, — возразила она, — найти мне мужа.

— Ах да, мужа, — мрачно произнес Джеймс.

— Не могу себе представить, что в Англии найдется мужчина, который захочет сочетаться браком с женщиной-боксером.

— Никто не собирается делать из вас боксера. Вполне достаточно, если вы сумеете врезать нахалу, чтобы поставить его на место.

Она пожала плечами и сжала руку в кулак.

— Так?

— Да нет же, Господи! Не зажимайте большой палец. Иначе вы его непременно сломаете.

Элизабет загнула большой палец поверх кулака.

— Вот так?

Он одобрительно кивнул:

— Правильно. Но сегодня мы будем изучать поцелуи.

— Нет, давайте начнем с этого. — Она несколько раз ожесточенно ткнула кулаком в воздух. — Пожалуй, мне это нравится.

Джеймс застонал, не совсем уверенный, что больше расстроило его — то, что придется отложить назавтра поцелуи, или что у нее самый слабый удар из всех, какие ему приходилось видеть.

— Нет-нет, совсем не так, — сказал он, становясь позади Элизабет. Опустив ее сумку на землю, он взял ее за локоть и поправил наклон плеча. — Вы машете кулаками, как девчонка.

— Я и есть девушка.

— Предположим, это трудно не заметить, но при этом совсем не обязательно драться по-женски.

— А как, — поинтересовалась она, подражая низкому мужскому голосу, — дерутся мужчины?

— Женщины, как я узнал с вашей помощью, боксируют вот так. — Джеймс сжал пальцы в кулак и принялся двигать им взад-вперед, прижав локоть к боку. — Мужчины же размахиваются, нанося удар.

— Не могли бы вы показать?

— С удовольствием. Но вам придется немного отойти. Не хотелось бы вас изувечить.

Элизабет одарила его скептической улыбкой и отступила на несколько шагов.

— Достаточно пространства для мужчины?

— Напрасно издеваетесь. Стойте и смотрите. — Он отвел руку назад. — Мне придется проделать это вполсилы, поскольку я боксирую с воздухом. Иначе сила инерции может увлечь меня за собой.

— Разумеется, — сказала она, величественно махнув рукой. — Вполсилы так вполсилы.

— Будьте внимательны. У вас редкая возможность наблюдать за мастером.

Он резко выбросил руку вперед, полностью распрямив ее. Усилие зародилось в середине спины и передалось через плечо в кулак. Вложи он в удар всю силу и имей перед собой противника, он бы его точно уложил, подумал Джеймс.

— Ну, что скажете? — поинтересовался он, чрезвычайно довольный собой.

— Повторите, пожалуйста.

Он приподнял брови, но послушался, увеличив при этом размах руки, после чего посмотрел на девушку. Прищурившись, она изучала его с таким видом, словно он был призовым бычком.

Переведя на секунду взгляд на его лицо, Элизабет попросила:

— Еще раз можно?

— Вам действительно интересно или вы пытаетесь выставить меня круглым идиотом?

— Разумеется, мне интересно, а если у вас идиотский вид, то я здесь ни при чем.

Джеймс отвел руку назад в последний раз.

— Резюмирую, — сказал он. — Женщина наносит удар от плеча, не подключая мускулы спины.

Она изобразила женский выпад.

— Вот так, да?

— Точно. А мужчина использует мощь не только руки, но и спины.

— Эти мускулы? — Подняв правую руку, она завела левую за спину, указывая на мышцы грудной клетки.

Во рту у него пересохло. Ее платье натянулось в самых неожиданных местах.

— Эти, Джеймс? — повторила она, ткнув пальцем себе в спину. — Или эти? — На сей раз она ткнула в его спину, но промахнулась и попала ему в бок чуть пониже талии.

— Правильно, — сказал он, отскакивая от нее. Если бы она ошиблась еще на пару дюймов, он бы не поручился за свои действия.

— Значит, это делается так. — Элизабет размахнулась и выбросила вперед кулак, действуя вполсилы, как он и показывал ей.

— Да, но нужно немного усилить боковое движение. Посмотрите еще раз. — Он в очередной раз рубанул воздух. — Понятно?

— Вроде да. Хотите, чтобы я повторила?

— Да. — Он скрестил руки на груди. — Ударьте меня.

— О нет, я не смогу.

— Я хочу, чтобы вы это сделали.

— Это невозможно. Я никогда в жизни никого не била сознательно.

— Элизабет, смысл этого урока в том и заключается, чтобы вы причинили боль или хотя бы неудобство другому человеку в случае необходимости. Если вы не способны поднять руку на ближнего, тогда мы попросту теряем время.

Она заколебалась:

— Ну, если вы настаиваете.

— Я требую.

— Ладно. — В ту же секунду, не дав ему опомниться, она отвела руку назад и стремительно выбросила ее вперед. Прежде чем Джеймс понял, что происходит, он распростерся на земле, ощущая болезненную пульсацию в правом глазу.

Элизабет, вместо того чтобы проявить беспокойство или заботу о его здоровье, запрыгала с ликующими воплями:

— У меня получилось! Получилось! Вы видели? Вы видели это?

— Нет, — пробормотал он, — зато почувствовал.

Она сияла, упершись руками в бока с таким видом, словно ее только что объявили королевой всего мира и его окрестностей.

— Это было великолепно! Давайте повторим.

— Давайте не будем, — проворчал он.

Она перестала ухмыляться и склонилась к нему:

— Надеюсь, вам не больно?

— Нисколько, — солгал он.

— Ни капельки? — В ее голосе прозвучало явное разочарование.

— Ну, может быть, совсем чуть-чуть.

— О, хорошо, я… — Она осеклась и проглотила окончание фразы. — Я совсем не это имела в виду. Клянусь, я не хотела вас травмировать, но вложила в этот удар всю свою силу и…

— Завтра вы сможете оценить результат во всей его красе.

Она ахнула от ужаса и восторга:

— Я подбила вам глаз?

— Вы вроде бы не хотели меня травмировать.

— Конечно, — поспешно сказала она, — но должна признаться, что никогда прежде не делала ничего, хоть отдаленно похожего на это. Приятно сознавать, что у тебя что-то так ловко получилось.

Джеймс не думал, что его глаз украсит особенно впечатляющий синяк, как она явно надеялась, но злился на себя, что до такой степени серьезно недооценил Элизабет. Он и представить себе не мог, что эта крошка собьет его с ног первым же ударом, будучи уверен, что у нее не хватит силенок вывести из строя противника. Самое большее, на что он рассчитывал, — это что, встретив неожиданный отпор, тот растеряется, а девушка тем временем сбежит.