Пленница Риверсайса (СИ) - Болдырева Алиса
Так она просидела до самого утра, боясь сомкнуть глаза даже на мгновение, ведь именно это мгновение могло стать последним для Мариуса.
Утром, пасмурным и серым, пришёл лекарь Илистер, но ничего нового он не сказал.
— Остаётся только ждать, миледи, - уже у дверей прошамкал он, - и уповать на богов.
Следом за ним явилась Лисия Танистри. Кейла надеялась увидеть Солану, а не её мать. Неужели Солана совершенно не тревожиться о Мариусе? Безусловно, неделя, что она провела в Риверсайсе, вряд ли сильно сблизила их, и всё же Кейла ждала именно её.
— Леди Кейла, - воскликнула прямо с порога Лисия, - мне так жаль, так жаль!
— Благодарю, леди Лисия, - произнесла сухими губами Кейла, а Лисия взглянув на Мариуса, прикрыла нос надушенным платком, что держала в руках, словно боялась подцепить заразу.
— Я слышала, что эта лихорадка почти не оставляет шансов, - с её губ сорвался тяжёлый вздох, - а ведь он так молод! О, какая это должно быть мука, видеть страдания своего ребёнка! Я буду молиться за него, леди Кейла. Да смилостивятся над ним боги, и да позволят ему покинуть этот мир тихо и без мучений.
Кейла отшатнулась, словно ей залепили пощёчину, звонкую и увесистую. О чём она говорила? Что за чушь она тут мелет? Кейле хотелось кричать, что её сын ещё жив. Он жив! Не смейте его хоронить!
— Вы бы видели, что твориться с моей Соланой, - продолжила меж тем Лисия. - Она, бедняжка, места себе не находит, не ест и не пьёт ничего. Всё утро плачет и не поднимается с постели, даже придти оказалась не в силах. Бедная девочка!
Кейла видела, что на глазах Лисии появились слёзы.
— Но её можно понять, - она утёрла глаза платком и вновь прикрыла им нос, - ведь она собиралась под венец с одним Вэлдоном, а дело приняло совершенно иной оборот, и теперь ей предстоит связать свою судьбу с лордом Рованом. А ведь она уже так прикипела к Мариусу. Ах, что твориться, что твориться...
Кейла ошарашено уставилась на неё, не веря ушам своим. Ей так и хотелось сказать, что Рован не может называться лордом, покуда жив Мариус, но она смолчала. Злость будто сделала её немой. Лисия говорила что-то ещё, но Кейла уже не слушала, вновь повернувшись к Мариусу. Ей были противны слова этой женщины, да и слёзы её были всего лишь умелой игрой, не более. Как она могла? Боги, о чём она только думала в такой час? Кейла едва смогла дождаться, пока Лисия покинет комнату.
За окнами сделалось темнее, и припустил холодный дождь, барабаня по крышам. Кейле подумалось, что это сама Астра [Астра – богиня неба] оплакивала Мариуса, а её слёзами был дождь, холодный и нескончаемый. Кейла сильнее расшторила окна; монотонный шум дождя успокаивал её.
Ближе к обеду пришла Джорли.
— Мама, тебе следует отдохнуть, - подойдя к ней, сказала Джорли. – Ты не можешь сидеть с Мариусом всё время, иначе заболеешь сама. Тебе нужен отдых и сон. Ты сегодня пропустила пятничную службу в вектуме. Такого с тобой не случалось раньше.
— Джорли, мой сын лежит при смерти, неужели ты думаешь, меня волнует служба? – рассердилась Кейла. – Я молюсь здесь, день и ночь, и боги знают об этом.
— Когда ты ела в последний раз?
Кейлу замутило, как только она представила вкус еды на языке.
— Это мой сын, и я останусь при нём, - произнесла она, проглотив вязкую слюну.
«Если потребуется, то я буду с ним до конца», - мысленно добавила она, и вытерла лоб Мариуса тряпицей, смоченной в холодной воде.
— Боги, мама, так нельзя! – попыталась вразумить её Джорли, но Кейла была непреклонна. - Лекарь Илистер говорит, что это может затянуться на несколько дней…
— Не хочу ничего слышать о нём! – зашипела Кейла. – Он уже похоронил моего мальчика, - она вспыхнула, - они все его похоронили, но он жив! А Танистри зашли ещё дальше. Они уже нацепили титул лорда на Рована, окрестив Солану его невестой.
— Боги! – изумилась Джорли, а Мариус в это время зашёлся в приступе удушающего кашля.
— Ступай, - прогнала её Кейла, обратив всё своё внимание на Мариуса.
Должно быть, она ненадолго заснула, убаюканная мерным стуком дождя, но вскоре её разбудил какой-то тихий шорох. Кейла встрепенулась и открыла глаза, осознав, что она всё ещё сидит на стуле около кровати, а рядом с ней стояла девчонка Боллардов. Сон мигом спал с неё.
— Ты? – зашипела Кейла, поднимаясь со своего места. – Что ты здесь делаешь?
— Я останусь с лордом Вэлдоном, - уверенно заявила Тами, – а вам следует отдохнуть, миледи.
— Да кто тебя вообще сюда пустил? – у Кейлы от злости сузились глаза. Кем она себя возомнила, эта девчонка? – Ты не смеешь здесь находиться! Я позову стражу!
— Зовите, но я всё равно останусь в этой комнате, - не отступалась от своего Тами. – Вы не можете сидеть подле лорда Вэлдона одна, иначе уже через пару дней сляжете рядом с ним, и это вряд ли ему поможет, - ответила Тами, а Кейла поразилась той решимости, которая звучала в её голосе. Неужто она всерьёз собралась сидеть с Мариусом? Она? Эта девчонка? Дочка Ларика Болларда?
— Чего ты хочешь, гадкая девчонка? – Кейла выставила вперёд указательный палец, но голос её звучал уже не так враждебно. – Убить его пока он беззащитен? Ты этого хочешь?
— В смерти лорда Вэлдона мне нет прока, и вы не хуже моего это знаете, миледи, - вскинув голову вверх, ответила Тами.
Кейле нечего было возразить на это, девчонка сказала правду. Она и впрямь жива только благодаря Мариусу.
Кейла подошла к Тами и пристально посмотрела ей в глаза.
— Советую тебе смотреть за Мариусом лучше, - проговорила она, - Умрёт мой сын, умрёшь и ты.
Тами
Она просидела рядом с Мариусом остаток дня и всю ночь, ни на минуту не сомкнув глаз. Его сон был зыбким и беспокойным. Тело, прикрытое ниже пояса белоснежной простынёй, изнывало от боли и жара; пот крошечными бисеринками выступал на лбу, и Тами то и дело стирала его тряпицей, смоченной в холодной воде.
Как только рассвело, пришёл лекарь Илистер.
— Удивительно, но милорд держится, - прошамкал он, пока поил бессознательного Мариуса отваром из коры ивы. – Хвала богам, он продержался две ночи подряд. Если протянет ещё и эту, то есть шанс, что он сможет победить недуг.
— Вы действительно так считаете? – спросила Тами, сама поразившись надежде, что прозвучала в её голосе.
— Почти уверен в этом, миледи, - кивнул старый лекарь, опуская чашу с отваром на стол. – Лорд Лестер, дед лорда Мариуса, не протянул и дня, лихорадка унесла его жизнь за несколько часов, - лекарь Илистер, шурша длиннополыми серыми одеждами, подошёл ближе к Тами и уставился на неё своими блеклыми глазами. - Лорд Мариус молод и полон сил, возможно, он и справится, но... Не стоит обнадёживаться раньше времени, миледи. Давайте лорду Мариусу почаще этот отвар, - лекарь указал на чашу на столе, – он должен помочь.
Тами заторможено кивнула, когда лекарь Илистер покидал комнату. На выходе он едва не столкнулся с ведой Арлин, которая прошла внутрь, шурша накрахмаленными юбками.
— Тами, тебе следует отдохнуть, - сухим голосом напутствовала веда, подходя к постели Мариуса. - Ты не спала всю ночь. Так недолго и самой заболеть.
— Я не устала, веда Арлин, - отмахнулась Тами, и, придвинув стул ближе к кровати, вновь взяла в руки тряпицу. Она бережно обтёрла лицо Мариуса, ужасаясь его бледности. Глаза под тонкими веками безостановочно вращались; он бредил и тяжёло дышал.
— Это похвально, что ты проявляешь заботу о своём лорде, - услышала она голос веды, - боги непременно отблагодарят тебя за это.
«Отблагодарят, если позволят ему жить», - думала Тами, наблюдая за тем, как веда Арлин зажигает свечи и расставляет их вокруг кровати, словно вокруг алтаря в вектуме. Затем, приклонив колени, веда стала молиться. Порой её тихие монотонные слова заглушали зловещие раскаты грома, заставляющие Тами замирать от страха. Не поднимая головы, веда молилась до позднего вечера, и наверно впервые в жизни Тами так радовали слова молитвы. Свечи в подсвечниках давно истаяли, и, заменив их на новые, веда Арлин покинула комнату, оставив Тами и Мариуса вдвоём.
