Сюзан Таннер - Пленник мечты
— А разве они не надежны? — спросил наконец Гавин.
Олбани пожал плечами, он выглядел больше раздраженным, чем беспокойным.
— Они достаточно надежны, но не нерушимы. Всегда находятся те, кто любит плести интриги против короны. Особенно те, у кого есть связи с Англией.
Гавин снова замолчал. Регент сам откроет цель своего разговора.
— Есть очень маленькое владение возле Ланарка. Нам известно, что его хозяин не возражает против английского правления в Шотландии.
— Его связи?
— Его сын женат на наследнице из Англии.
— И далее, — Гавин говорил тихо, понимая теперь, куда клонился разговор.
— И, — ответил Олбани, — этого хозяина надо убрать, и как можно скорее. — Он помолчал. — Легенды о тебе достигли и нашего слуха.
— Легенды лишь иногда основываются на правде.
Олбани изучающе взглянул на волевое лицо молодого человека, слишком суровое для его возраста.
— Мне кажется, в том, что я о тебе слышал, большая доля правды. — Многое ему рассказал герцог Шанон. — Джеймс нуждается в преданных защитниках.
— Я не собираюсь быть наемником. — Гавин даже не подумал, что это может прозвучать слишком резко. Он не был богат, но все же его денег было достаточно для достижения его целей. Он не имел желания обидеть регента или своего короля, но и не собирался рисковать всем ради нескольких лишних слитков золота.
— Даже если ценой за это будет приграничный замок? И признательность короны? — Последнее было произнесено с мягким ударением.
Гавин ответил на первое предложение.
— Как смотритель замка? — Его не впечатляла эта идея.
— Как хозяин, — вкрадчиво ответил Олбани.
От неожиданности Гавин на некоторое время потерял дар речи, но мозг его напряженно работал. Мысли быстро мелькали в голове, просчитывая, какие возможности открывались перед ним для овладения Галлхиелом.
— У меня недостаточно людей. Понадобится время, чтобы набрать их.
— Они будут предоставлены тебе.
— Но почему? — Вопрос относился не только к предложению о людях.
Олбани не ответил, а сказал:
— Если ты проиграешь, от тебя откажутся.
В какое-то мгновение Гавин подумал, не было ли все это предательством, затем отбросил эту мысль. По некоторым причинам он был им нужен.
— Король знает об этом? — Гавин задал вопрос по двум причинам. Он хотел знать ответ и хотел также, чтобы Олбани знал, что его верность относится к короне.
Олбани позволил себе небольшую улыбку:
— Да. Это была его идея.
— Захватить замок силой, не прибегая к королевской власти?
— Посылая тебя, — поправил Олбани, — у меня еще кое-кто был на примете.
— Но почему? — Гавин снова повторил свой вопрос. — Почему из всей Шотландии выбрали меня?
На этот раз Олбани ответил:
— Потому что мы не сомневаемся в твоей верности Шотландии, но если ты будешь действовать как германский Беринхард, то Англия может обратиться к тебе.
— А это желательно? — Голос Гавина прозвучав очень тихо.
Олбани кивнул:
— Шотландия тогда будет иметь союзника в английском вражеском стане. — Его бровь угрожающе приподнялась. — Король Шотландии должен быть защищен любой ценой.
— Да. — Гавин размышлял, что он знал и что важно было не упустить.
— Вы хотите сказать, что я должен представлять для них интерес, если они обратятся ко мне?
— Конечно.
— А что, если они не сочтут меня подходящим?
— Что ж, тогда ты получишь выгодное владение и будешь пользоваться милостями короны, а Шотландия будет иметь крепкую границу. Никто из нас не будет в проигрыше, если ты не проиграешь.
— Я не проиграю. — Гавин посчитал очень выгодным иметь свой собственный замок, место, где можно будет тайно держать Риа, пока они не поженятся и у нее не родится ребенок.
Олбани откинулся на спинку своего кресла.
— Я не беспокоюсь за это. — У него была еще одна информация, и он выложил ее довольно откровенно: — Леди Беатрис…
Гавин замер в ожидании.
— Она — женщина Маргариты Тюдор.
Гавин расслабился, понимая этот тонкий намек.
— Это совершенно неважно.
Олбани улыбнулся.
***
Через две ночи Гавин снова стоял возле двери Беатрис. Он знал, что она очень сердита на него за игнорирование ее откровенных приглашений в течение двух дней, но он также знал, что она позволит ему войти. Ее желание было еще слишком горячим. И когда их свидания прекратятся, она захочет, чтобы это было ее решением, а не его.
Его причины для появления здесь были довольно смешанными. Он долго размышлял и решил, что это ему вполне подходит. Если она в самом деле была от Маргариты и если Маргарита будет считать, что он влюблен в нее, то это послужит дальнейшим поводом для привлечения внимания Англии, как того желал Олбани. То, что главной причиной для ночи любви с ней во второй раз был холодный расчет, нисколько не волновало его.
Он был больше обеспокоен другим. Он хотел ранить Риа за ее отчужденность, которая два дня сильно задевала его. Самоуговоры, что ее поведение было непреднамеренным, помогали мало. Он догадывался, что ей стоило немалых усилий отвечать на его приветствия бесстрастно. Но пытаясь скрыть естественное возмущение его связью с леди Беатрис, она спрятала все чувства, даже теплоту, которую он привык ощущать в ней. Ее холодная улыбка и вежливые слова ранили его как отравленные стрелы.
Как он и думал, Беатрис не прогнала его. Когда ее служанка открыла дверь и застыла, смущенно уставившись на него, Беатрис вошла в маленькую комнату, плотнее закутавшись в ночную рубашку. Она раздраженно бросила своей служанке:
— Оставь нас.
К изумлению Гавина, девушка не удивилась, а только обеспокоилась тем, что ее выдворили из спальни и ей пришлось искать новое место для своего ночлега. Когда она проходила мимо, Гавин отступил в сторону, но сунул монету ей в руку.
— В этом не было необходимости, — недовольно произнесла Беатрис.
— Не повредит, — возразил он.
***
Лисса Макичерн стояла в зале, глядя на закрывшуюся за ней дверь. Ее хозяйка была сучкой, и в этом не было никакого сомнения. Лиссу раздражало, что она была вынуждена прислуживать высокородной шлюхе. Она могла бы завлечь Ниалла Макамлейда. Потом она злорадно улыбнулась, когда осознала иронию сложившейся ситуации. Риа Макамлейд вырвала у нее ее любовь, а ее госпожа вырвала у Риа мужчину, которого она желала. Во всяком случае, так сплетничали, а Лисса Макичерн научилась прислушиваться к сплетням. Это было необходимо, если она хотела выжить при дворе.
