Шеннон Дрейк - Опаленные сердца
– Далси, перестань.
Энн налила себе кофе и улыбнулась мрачной, как туча, миссис Хеннесси, которая, не найдя слов для достойного ответа, молча испепеляла Далси взглядом.
– Миссис Хеннесси, сегодня Анри особенно удались пшеничные лепешки, пожалуйста, попробуйте, – обратилась Энн к гневной матроне.
Та взяла кружку с кофе и, издав нечто среднее между рыком собаки и шипением кошки, удалилась.
– Ты перессоришь всех мужей с их женами, и беднягам под страхом смерти запретят ходить в салун. Зачем тебе понадобилось говорить, что ее муж был твоим клиентом?
– Но я никогда не спала с ее мужем.
– Тогда зачем…
– Затем, что эта курица слишком много себе позволяет. Я слышала, как она говорила, что нас не следует пускать в порядочное общество!
– Далси, по-моему, тебе нужно сменить профессию. Обращать внимание на сплетни при твоем ремесле – только портить себе нервы.
– Я немного устала.
– Если ты устала от того, чем занимаешься, пора найти что-то другое.
– Тебе без меня не обойтись, – покачала головой Далси.
– Но ты можешь работать на кухне, подавать клиентам еду и спиртное в салуне. У тебя нет необходимости…
– Но я получаю нужные тебе сведения именно в постели.
– Все равно мы сможем что-нибудь придумать.
– Взгляни, кто к нам пожаловал, – прервала ее Далси.
Неподалеку стояли Джои Уэзерли и его сестра Мэг, хорошенькая девушка лет двадцати с вьющимися волосами, миловидным личиком и грациозной фигурой.
Сказав что-то брату, она заторопилась к Грейнджеру Беннингтону, который, улыбаясь, поздоровался с нею и взял ее за руку.
«Даже у чудовища могут быть хорошие дети», – подумала Энн, глядя на открытое лицо девушки. По-видимому, худшее унаследовали от Кэша Уэзерли только его старшие сыновья. Но Джои и Мэг относились к отцу по-разному. Брат знал, что представляет собой его драгоценный родитель, а сестра, казалось, ничего не замечала и очень любила отца. Энн огорчало, что, нанося удары жестокому негодяю, она невольно причиняет вред и егодочери.
– Разве Джои собирался приехать? – спросила Энн.
– Да, он говорил, что, возможно, захватит и сестру. Уверена, Мэг сейчас извиняется перед Грейнджером, что Кэш не смог приехать.
– Возможно.
– Только представь: Уэзерли восстанавливает ранчо, которое сам же и спалил. Вообще-то у него бы хватило наглости явиться сюда. Просто он сейчас занят чем-то другим.
Энн кивнула.
– Слава Богу, что этот мерзавец хотя бы сейчас далеко от нас.
– Теперь у тебя есть муж. Скажи, Энни, как ты все-таки решилась выйти за него? Хотя он сам – личность таинственная, но старается узнать чужие секреты. Когда-нибудь он доберется и до тебя, несмотря на всю твою осторожность.
– Я согласилась на брак, потому что мне нужна была защита.
– Мудрый ход, – задумчиво сказала Далси. – А сейчас тебе нужна зашита от него?
Энн сделала вид, что не заметила ее иронии.
– Да, но я умею скрывать и свои чувства, и свои дела.
– Какой ценой?
– Что ты имеешь в виду? Не так… ужасно быть его женой, – пробормотала Энн, заливаясь краской.
– Бьюсь об заклад, что не плохо. Хуже то, что ты продала свою душу, хотя и не догадываешься об этом.
– Ничего я не продавала! Он приехал в город с определенной целью, закончит свои дела и уберется восвояси. Надеюсь, тогда я все верну…
– Кроме своей души, – изрекла Далси.
– О своей душе я давно забыла. С тех пор, как занялась всем этим.
– Неправда. И ты никогда не исполнишь задуманного, потому что то, чем ты занимаешься, на самом деле ужасно. Ты играешь в Робин Гуда, грабя мистера Уэзерли и раздавая его золото вдовам и сиротам, пострадавшим от войны.
– Далси, ты еще успеешь объяснить это шерифу прежде, чем меня повесят.
– Думаю, у меня не будет такой возможности, – мрачно ответила Далси. – Если Кэш узнает, что причиной его несчастий являешься ты, шерифу уже не о чем будет беспокоиться. Конечно, если не вмешается твой муж.
– Далси, перестань! Это на тебя не похоже. Ты всегда мне помогала, даже спасала.
– Я изменилась. Теперь другие ставки.
– Почему? Ведь Уэзерли не изменился, прошлое – тоже.
– Но у тебя есть будущее.
Энн покачала головой. Далси не права, она влюблена в Джои Уэзерли, поэтому вдруг захандрила. Нет, Энн не свернет с намеченного пути. Уже слишком поздно, да и Кэш – слишком большое зло, и, если ей суждено гореть в огне, она возьмет его с собой. Даже Макшейн не в силах ничего изменить. Он может делать, что угодно, но ему не дано изменить прошлое или освободить ее от обета уничтожить Кэша Уэзерли.
Ничего не изменят даже ее собственные чувства. Ни ее гнев, ни страсть, которую пробудил в ней Макшейн.
– Я собираюсь уехать, – шепотом сказала она Далси.
– А что скажет мистер Макшейн, когда заметит, что миссис Макшейн уехала?
– Я постараюсь, чтобы он не заметил.
– Может, хватит, Энни? Ты уже причинила Уэзерли достаточно неприятностей.
– Достаточно? Я должна с ним покончить. Тогда можно будет сказать, что в мире есть справедливость.
– У тебя остался кофе, дорогая?
Энн почувствовала, как вся кровь отхлынула у нее от лица, и оглянулась. Сзади стоял Йен. День был теплым, поэтому он снял рубашку и его бронзовый мускулистый торс блестел от пота. Она не видела его глаз, скрытых под надвинутой шляпой, и не смогла угадать, разобрал ли он ее последние слова.
– Кофе, Далси? – спросила она.
– Думаю, нужно приготовить еще. Это займет всего несколько минут.
– Я принесу тебе, когда он будет готов. Только бы он поскорее ушел. Йен загадочно улыбнулся.
– Я жду, любовь моя, – сказал он и вернулся к работе.
Приготовив кофе, Энн собралась звать мужа. Оказалось, мужчины уже начали обшивать стены досками, а Макшейн, стоя на крыше, был так занят работой, что уже забыл про кофе.
– Пора возвращаться в салун, – сказала Энн.
– Ты все-таки хочешь уехать?
– Конечно.
– По-моему, кофе ему уже не нужен, – произнесла Далси.
– Почему?
– Смотри.
Энн взглянула туда, где находился Макшейн. Он по-прежнему стоял на крыше и смеялся, глядя вниз, а Мэг Уэзерли протягивала ему стакан с лимонадом.
– Я думала, она берет лимонад для себя, – сказала Далеси – Она мне так мило улыбнулась.
– Она и сейчас очень мила.
– Макшейн, похоже, того же мнения.
– Тем лучше, ему будет, чем заняться, – спокойно ответила Энн.
– Тебя, кажется, это совсем не беспокоит?
– Нет, – солгала Энн.
Она беспокоилась, сама не зная, почему. Мэг была такой молодой, симпатичной, нежной, с добрым и открытым характером. Она принадлежала к тому типу женщин, которые становятся хорошими женами и делают счастливыми мужей. И она не была хозяйкой заведения с определенной репутацией.
