Сара Маккерриган - Чары воительницы
Не оглядываясь, она схватила упавший кинжал и полный бурдюк, оставленный у огня, вскочила на ноги и бросилась к Колину.
— Бежим!
Они бросились с поля боя в лес и бежали в темноте как могли быстро. Хелена помогала Колину, обхватив за плечи и принимая на себя часть его веса. Может быть, англичане преследовали их. Может, нет. Но после мили или двух они оторвались от преследования, если оно было, не думая о том, что они могли заблудиться.
Легкие горели огнем, и, в конце концов, Хелена вынуждена была остановиться. Она согнулась, упираясь руками в колени и судорожно глотая ртом воздух. Колин, тоже запыхавшийся, прислонился к дереву. Их тяжелое дыхание грохотом отдавалось в тишине леса.
Когда они перевели дыхание, Колин сказал:
— Дай мне клятву.
— Да?
— Никогда больше так не делать.
— Не делать чего?
— Не рисковать так глупо. Не бросаться на врагов, которые превосходят тебя числом и вооружением. Не лезть в драку с подлыми наемниками.
Хелена нахмурилась:
— Да, пожалуйста.
— Не планировать побег, — с нажимом добавил Колин, — не посоветовавшись со своим союзником.
— Я советовалась с тобой. Просто ты оказался слишком тупоголовым, чтобы понять.
— Беги, ты сказала? Беги?
Он покачал головой.
Хелена пожала плечами:
— Ты норманн.
Колин сердито сдвинул брови:
— Я рыцарь.
— Кроме того, — сказала Хелена, когда они уже не так быстро шли по знакомой дубовой роще, — все ведь обернулось к лучшему.
— Но что, если бы нет? Что, если бы ты проиграла битву? И что, если бы один из них… или все они… решили взять то, что ты предлагала?
Хелена резко остановилась.
— Святая Мария, ты и правда считаешь меня настолько беспомощной? Каждая женщина знает, что мужчина наиболее уязвим, когда у него спущены штаны.
Господи, так вот почему она полвечера соблазняла наемников!
Колин мрачно сдвинул брови и вздохнул.
И все же в одном он был прав. Хелена действительно не думала о последствиях поражения. Она вообще редко это делала. Но надо признать, что если бы она слишком много думала о возможном исходе, она так никогда и не подняла бы меч.
Штаны Колина не были спущены, во всяком случае пока, но это не означало, что он не чувствовал себя точно таким же уязвимым, как английские наемники. В конце концов, он наблюдал ту же самую соблазнительницу, что и они, и он едва ли был невосприимчив к ее чарам.
Обхватив его рукой за талию, так что ее грудь слишком уж уютно прижималась к его груди, Хелена помогала ему хромать назад к коттеджу. Это чудо, что они нашли его, учитывая, сколько она выпила за вечер, но она казалась устойчивой и уверенно ориентировалась. Оказавшись в укрытии, Хелена постаралась устроить его как можно удобнее и настояла, чтобы Колин занял кровать.
— На полу тоже хорошо, — возразил он.
— Глупости.
Хелена толкнула его на кровать и старательно укутала одеялом, подтыкая его вокруг плеч, забыв о том, что ее платье очень открыто у шеи. Ее груди выпирали над краем корсажа и в мерцающем свете очага выглядели такими же золотистыми и восхитительными, как булки медового хлеба.
Борец по натуре, Колин заставил себя отвернуться. И все же его голос был хриплым, когда он сказал:
— Я настаиваю.
Хелена скрестила руки под грудью, что только усугубило его проблему.
— И как же это ты собираешься настаивать, если едва можешь стоять прямо?
Он, может быть, и не мог стоять прямо, но вот другая часть Колина не имела с этим никаких проблем. Несмотря на болезненное пульсирование в ране, другая, более насущная боль требовала его внимания.
— Нет, — продолжала Хелена, — ты ляжешь на кровати. Я не хочу, чтобы этот твой жалкий капитан сказал, что я плохо о тебе заботилась.
Это немного убавило его желание. На мгновение он успел забыть о мотивах Хелены. Да, она хотела, чтобы он выздоровел, но только потому, что это лучше послужит ее целям. Эта женщина такая же алчная, как наемники.
— Ты зря тратишь время, — прямо сказал Колин. — Он не заплатит за меня ни фартинга.
Хелена прищелкнула языком.
— Ну же, сэр Колин, даже я знаю, что ты не настолько никудышный.
То, что она назвала его по имени, застало его врасплох. Ему нравилось то, как это слетало с ее языка.
— Кроме того, — продолжила она, — я же не прошу фартинг. Я прошу мою сестру.
Колин покачал головой:
— Сэром Пейганом нельзя манипулировать.
— Любым можно манипулировать.
— А-а, — протянул он. — Ты имеешь в виду то, как ты манипулировала наемниками?
Хелена только хитро улыбнулась ему и отошла, чтобы заняться его ногой.
— И это ты называла меня бабником, — проворчал он.
— Я не распутница.
Колин притворно ухмыльнулся:
— Что-то я не припомню, сколько там было конюхов?
Она хихикнула, осторожно разматывая бинты.
— Ты поверил мне?
— Откуда еще ты могла узнать все эти… эти…
Образ потрясающей красавицы, которая покачивала бедрами, хлопала ресницами и демонстрировала свои бархатные груди, снова врезался в его мозг, разжигая кровь.
— О да, — произнесла Хелена голосом, полным сардонического юмора, — я спала со всеми теми конюхами. И со всеми рыцарями Ривенлоха я тоже переспала.
Она могла считать это забавным, но Колину так не казалось. Не казалось сегодня. Не тогда, когда Хелена продемонстрировала такие познания в соблазнении. Не тогда, когда она рисковала своим телом, чтобы освободить его. И тем более не тогда, когда он начал чувствовать опасную симпатию к этой шотландской девушке.
Хелена поставила ногу на край кровати и стала отрывать от нижней юбки еще одну полосу ткани. Если бы он не знал ее другой, Колин подумал бы, что она делает это, чтобы спровоцировать его, потому что его взгляд никак не мог оторваться от соблазнительной длины обнаженной лодыжки Хелены.
Колин нахмурился:
— К тому же Пейган никогда не отдаст свою невесту.
— А это почему же?
Хелена опустила ногу. Смочив лоскут ткани в ведре с водой, она стала промывать его рану. Ее прикосновение было на удивление нежным для женщины, которая только что не моргнув глазом зарезала пару негодяев.
— Ты бы долго не протянула быть его женой, — заметил Колин.
— Неужели?
— Сэр Пейган потребовал бы верности.
— Ах, — Хелена нахмурилась, делая вид, что обдумывает его заявление, — так у него не хватило бы терпения на моих конюхов?
Он сдвинул брови. Эта девчонка явно не воспринимает его всерьез.
— Он бы убил их.
— Жаль. — На ее губах играло подобие улыбки. — Конечно, мне бы пришлось, в свою очередь, убить всех его любовниц. И кто бы тогда остался работать в замке?
