Джулия Гарвуд - Ангел – хранитель
– И в чем именно?
Она не спешила с ответом, стремясь помучить его как следует. Он грубо схватил ее за плечи, развернул к себе и заставил посмотреть в глаза.
– Рассказывай, что это за ложь! – потребовал Кейн.
У Джейд кровь застыла в жилах под его взглядом. В его глазах не было ни капли тепла, они напоминали сейчас хмурое зимнее небо.
– Отвечай! – снова приказал он.
– Ты вовсе не так уж не нравился мне.
– Что?..
– Я сказала, что ты не так уж мне не нравился.
– И это все?.. Это та ложь, про которую…
– Да. – Она почувствовала, как он обмяк.
– Ну, черт возьми, Джейд, я-то думал – ты серьезно.
– То есть? – резко спросила она.
– Ну например, сказала бы, что ты замужем. – Он тоже едва не кричал. – Я и так знаю, что нравлюсь тебе, – немного тише добавил он.
– Ты невыносим! – воскликнула она. – И к тому же переходишь всякие границы! И теперь я ни за что не признаюсь тебе в остальном – даже если ложь имела место! Ты слишком груб!
– Нет, Джейд! Расскажи!
– Я уже всерьез подумывала сказать тебе, что была замужем, – выпалила она. – Но к сожалению, небылицы – не моя стихия.
– А почему тебе хотелось, чтобы я считал, что ты замужем. – Он что было сил схватил ее за плечи, сам того не замечая.
– Потому что, – выпалила она, – там, в таверне… ты так был похож на тигра, облизывающегося перед очередной жертвой что я подумала – если ты будешь считать меня замужней… или хотя бы вдовой, то я добьюсь твоего сочувствия.
– Так ты желала моего сочувствия, а не страсти?
– Не можешь же ты отрицать, что нас влечет друг к другу, – подтвердила она. – А я никогда прежде не хотела, чтобы мужчина прикасался ко мне, как мне хотелось этого с тобой…
– Я очень рад, любимая.
– Ох, ты и так это знал, – прошептала она. – Какой же ты самодовольный! Рано или поздно это все равно бы случилось.
– Что?
– Я должна была встретиться с человеком, с которым мне захотелось бы близости.
– Я счастлив, что это случилось со мной, – признался Кейн. – Джейд, а теперь тебе не хочется, чтобы я прикасался? – С этими словами он обнял ее и привлек поближе.
– Совершенно не важно, хочу я этого или нет, Кейн, – стараясь вырваться, пропыхтела она. – Ведь ты мой защитник и обязан оставить меня в покое.
Внезапно он прижал ее к своей груди, к чреслам, к алчущей плоти. Полупрозрачная сорочка не могла отгородить девушку от исходившего от маркиза огня.
– Я хочу тебя, Джейд.
Трепет в его голое ошеломил ее. Она была в ужасе, заранее зная свой ответ, и все же готова была раствориться в его объятиях. Его ласки вздымали в ней целую бурю чувств, пронзая сладкой болью. Боже, как она смущена! Она всегда старалась оградить себя от каких бы то ни было ненужных привязанностей, слишком рано познав на опыте, что от них в жизни больше горя, нежели радости. Ведь даже Натан покинул ее! И она теперь совершенно беззащитна. Да, надо быть круглой дурой, чтобы позволить такому мужчине, как Кейн, вторгаться… Круглой дурой.
Где-то вдали проворчал гром. Но теперь ни Кейну, ни Джейд не было ни малейшего дела до грозы. Их целиком занимал разгоравшийся пожар желаний.
Словно заколдованные, они, казалось, целую вечность смотрели в глаза друг другу. Так что под конец эта мука сделалась невыносимой, и Кейн не спеша склонился над ней, а она приподнялась, чтобы встретить его на полпути.
Его губы алчно припали к ней. Он безумно жаждал ее. Она же радостно приветствовала его язык, ее чувственный стон вырвал у него из груди нечто похожее на рычание.
Оба сгорали от страсти. Кейн всегда легко возбуждался, и его голод практически невозможно было утолить. Нельзя позволить ей ускользнуть или остановиться, но Джейд и не помышляла о бегстве. Она обвила руками его шею, запустила пальчики в мягкие завитки волос и прильнула всем телом. Она ни за что не отпустит его.
Когда он нашел в себе силы оторваться, ей показалось, что от горя у нее разрывается сердце. И снова приникла к нему, нимало не беспокоясь о приличиях, и прикасалась лицом к его горячей груди. Жесткие волосы щекотали ей нос, но она не обращала внимания: ей нравился его запах, удивительный мужской запах, напоминавший свежевыделанную кожу и мускус. А еще запах сырой земли.
– Джейд? – окликнул Кейн осипшим голосом. – А была еще какая-нибудь ложь, в которой ты бы хотела мне признаться?
– Нет.
– Нет другой лжи или ты не хочешь про нее говорить? – улыбаясь ее смущению, уточнил он.
Джейд потерлась о него щекой, стараясь отвлечь внимание, а потом произнесла:
– Да есть. – И, уловив, как мгновенно напряглось его тело, торопливо добавила:
– Но такая незначительная, что я сейчас и не припомню. Обещаю, что при первой же возможности ты о ней узнаешь.
Он тут же расслабился. Из чего Джейд сделала вывод, что в его списке смертных грехов ложь стоит на первом месте.
– Джейд, ты хочешь меня? – И не давая ей времени собраться с мыслями, он продолжил:
– Черт возьми, не вздумай солгать. Скажи правду, Джейд. Я должен знать, – взмолился он. – Сейчас же.
– Да, Кейн. Хочу, и очень сильно. – Ее голос звучал так, словно она покаялась в страшном прегрешении.
– Джейд, но ведь это счастье – хотеть друг друга.
Внутри у нее все содрогнулось при мысли о том, что сейчас произойдет. Она жаждала этого… и ужасно боялась. Она тут же пообещала себе, что не станет в него влюбляться, но поняла, что это лишь самообман, и в глазах у нее закипели слезы. Да, Кейну удалось найти путь к ее сердцу. Она вся дрожала, и Кейн крепче ее обнял.
– Я позабочусь о тебе, Джейд, – прошептал он. – Любимая, о чем ты задумалась?
– О том, что переживу и это.
От этих слов у него защемило сердце.
– Я хочу тебя, – продолжила она. – Но прежде пообещай мне кое-что…
– Что именно?
– Ты не должен в меня влюбляться.
Ясно было, что Джейд не шутит. И Кейн тут же разозлился. Она сведет его с ума. Он хотел было потребовать разъяснений, но она принялась ласкать его так, что ему стало не до разговоров. Она покрыла его грудь жгучими влажными поцелуями, а когда коснулась языком его соска, он взорвался вулканом желания.
А ее шаловливые губки прокладывали себе дорогу вверх по его шее, безмолвно побуждая поскорее ответить. Кейн буквально обезумел. Еще ни разу женщина не отдавалась ему так пылко, так бескорыстно. Он впервые в жизни почувствовал себя окруженным такой нежностью… и любовью.
Он глухо застонал, давая себе слово быть с ней не менее нежным. Он хотел насладиться каждым касанием, чтобы эта ночь с ней казалась бесконечной. И ему пришлось сдерживать себя, уловив ее чувственные вздохи и стоны. Она приводила его в экстаз. Он едва ли не грубо схватил шелковистую прядь волос и одним повелительным движением приблизил к себе ее лицо, чтобы припасть к губам в жадном поцелуе.
