Джулия Гарвуд - Ангел – хранитель
Необходимость сдерживаться причиняла невыразимые муки. Естественно, это выражалось в его взвинченном состоянии. Казалось, все его нервы скручены в один болезненный узел, и всякий раз при виде Джейд он еле удерживался от того, чтобы не сжать ее в объятиях и любить ее, любить дико, ненасытно.
И в то же время он не в силах был находиться вдали от нее. Едва ли не каждый час он заглядывал к ней в комнату. Боже, он заглядывал к ней даже тогда, когда она спала!
Она ни в коем случае не должна была узнать о переносимых им мучениях. Вряд ли она оставалась бы такой чертовски безмятежной, догадайся хотя бы о десятой доли фантазий, сжигавших его воображение.
А она была действительно невинной. Это было ясно при одном взгляде на то, как она сидит, привалившись к подушкам, излучая чистоту и целомудрие, кивая ему в знак приветствия.
– Пожалуй, я напрасно оставила дверь незапертой, – заметила она – Кейн, я просто не в силах вынести еще один ночной допрос.
– Хорошо.
– Хорошо? – Ее явно удивило такое легкое согласие. Она подозрительно уточнила:
– Вы не ошибаетесь, сэр?
– Нет.
– Тем более тебе не пристало здесь находиться, – произнесла она тем хриплым, прочувствованным голосом, который особенно возбуждал его.
– Тогда приведи хотя бы одну вескую причину.
– Моя репутация и твой полуголый вид.
– Но это уже две причины, – съязвил он.
– О чем ты только думаешь? – возмутилась она, в то время как Кейи захлопнул за собой дверь. – Слуги же знают, что ты здесь.
– А мне казалось, что тебя не заботит репутация. Джейд Неужели все так изменилось?
Она снова покачала головой, и волосы ее, сверкнув бликами свечей, словно загипнотизировали его.
– Теперь, когда ты подарил мне надежду на выздоровление, я, естественно, думаю об этом.
– Джейд, Стернс знает, что я спал здесь в первую ночь.
– Это другое дело, – перебила Джейд. – Ты присматривал за раненой. Теперь я здорова. И слуги наверняка разболтают твоей матери, Кейн.
– Моей матери? – Он неудержимо расхохотался – Можешь не переживать из-за слуг, Джейд. Они давно спят. К тому же привела меня сюда отнюдь не похоть.
– Я знаю, – недовольно вздохнув, ответила она. Не хватало только, чтобы Кейн заметил ее разочарование. – Но в таком случае, зачем же было приходить так поздно?
– Я просто подумал, что ты боишься грозы, вот и все. – Он замолк, хмуро глядя на нее, и добавил:
– Обычно женщины так пугливы, а ты, как я вижу, нет?
– Нет, – подтвердила она. – Очень жаль.
– Это еще почему?
– Потому что ты выглядишь таким разочарованным. Тебе, вероятно, хотелось бы меня утешать?
– Признаюсь, я был бы не прочь. – Кейн еще больше помрачнел, заметив, что Джейд с трудом удерживается от смеха. Он оттолкнулся от косяка и направился к кровати, она еле успела отодвинуться.
Теперь Джейд стоило большого труда отвести от него взгляд. Темная курчавая поросль на обнаженной груди заканчивалась на мускулистом плоском животе. Ах, как ей хотелось запустить пальцы в эти жесткие завитки, ощутить тепло мужского тела, ощутить…
– Черт возьми, Джейд, любая женщина испугалась бы такого грома, – вырвал ее из эротических грез голос Кейна.
– Да ведь я – то не «любая», – отвечала она. – И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
Он с трудом сосредоточивался на разговоре, ибо глаза его оставались прикованными к розовым бутонам, видневшимся под полупрозрачной тканью сорочки. О, эта шелковистая кожа!
Кейн задыхался. Теперь он действительно должен уйти. К тому же вода, стекавшая с брюк, наверняка испортит ковер.
Но он словно прирос к полу.
– Я вовсе не из тех, с кем ты водил знакомство до сих пор, – заявила она, стараясь не затягивать мучительное молчание. На мускулистых руках и плечах маркиза застыли капельки влаги, от чего кожа ярко поблескивала в свете свечей. Джейд потупила взор и тут же поняла свою ошибку, наткнувшись взглядом на мощный бугор под бриджами, который заметно увеличивался с каждой секундой. Она залилась краской.
– С тебя так и течет, – выпалила она. – Ты что, бегал под дождем, сумасшедший?
– Надо было пойти в конюшни, помочь успокоить лошадей.
– Твои волосы вьются, когда намокают, – добавила она. – Наверное, когда ты был маленьким, тебя это ужасно злило.
– Это злило меня не меньше, чем необходимость делиться игрушками, – поддразнил он.
Его глаза опять вернулись к ее груди, к оформившимся под сорочкой соскам. Не броситься к ней стоило ему неимоверных усилий. Он вот-вот утратит контроль над собой, и даже мимолетный прощальный поцелуй на ночь сейчас способен прорвать плотину его благих намерений.
Комната осветилась очередной вспышкой молнии, следом оглушительно грянул гром. Пока Джейд копалась в одеялах, Кейн уже соскочил с кровати и оказался у окна.
– Она наверняка угодила где-то поблизости, – заметил он. – Это самая жуткая гроза, которую я когда-либо видел в жизни.
И он принялся всматриваться во тьму, стараясь различить отблески разгоравшегося пламени. Внезапно Джейд взяла его за руку. Стараясь выглядеть безучастным, он обернулся.
– Она очень скоро пройдет, – пообещала она и, ободряюще кивнув, пожала ему руку, добавив:
– Вот увидишь.
Он ушам своим не поверил: неужели Джейд и впрямь решила его утешать?! Но она выглядела такой растроганной, что Кейн ни за что не посмел бы дать волю смеху. Ни к чему травмировать ее нежные чувства, и раз уж ей так угодно, он не станет ее разубеждать.
– Мой дядя обычно говорил, что это ангелы дерутся на небесах и шумят оттого, что кто-то испортил им вечеринку.
– И ты верила дяде? – скрывая улыбку, спросил он.
– Нет, конечно.
Тут он раскатисто рассмеялся:
– Неужели я наконец заслужил правду, Джейд? Чрезвычайно польщен!
По ее лицу нельзя было сказать, что признание ей польстило. Она выпустила его руку и покачала головой:
– У тебя весь мир раскрашен только в черные и белые цвета, не так ли? И нет даже маленького уголка для серого. Я не высмеивала дядю, зная, что он лжет ради того, чтобы избавить меня от страха. Ведь иногда ложь остается единственным возможным средством творить добро. Ты способен понять меня, Кейн?
– Приведи-ка хотя бы один пример, Джейд, – еле слышно предложил он, не спуская с нее напряженного взгляда. – Ты когда-нибудь лгала мне?
Она нерешительно кивнула. Прошло немало времени, пока Кейн обрел дар речи:
– И в чем именно?
Она не спешила с ответом, стремясь помучить его как следует. Он грубо схватил ее за плечи, развернул к себе и заставил посмотреть в глаза.
– Рассказывай, что это за ложь! – потребовал Кейн.
