Джослин Келли - Бесстрашный рыцарь
Четверо мужчин сидели по одну сторону ямы с угольями, а их женщины и дети расположились по другую ее сторону. Все мужчины были примерно одного возраста и сложения, и Авиза догадалась, что они братья. Воздух был густым от дыма, и она гадала, что мешает ему выходить сквозь соломенную кровлю.
– Вы пришли как раз вовремя, – сообщил Гай, сделав им знак приблизиться к огню.
Авиза откинула с лица капюшон и движением плеч сбросила плащ. В коттедже было немногим теплее, чем снаружи, но зато почти не ощущалось ветра.
Все глаза обратились к ней. Женщины смотрели на нее холодно и оценивающе, мужчины тоже оценивали, но по-другому. В их лицах она не заметила холода. Один из них облизнул губы и улыбнулся. И когда Кристиан оказался между ней и похотливыми взглядами мужчин, заслонив ее от них, она была ему благодарна.
Он положил руку на плечо Авизы:
– Вот наш хозяин, Авиза, Ральф Фармер.
– Спасибо за то, что приютил нас в своем доме.
Она с теплотой улыбнулась дородному мужчине, и он ответил ей улыбкой, хотя женская половина семьи пристально наблюдала за ним.
– Приютить такую красивую женщину в доме – большая честь, – сказал фермер. – Если желаешь...
– Леди Авиза, – тихо подсказал Кристиан.
Улыбка хозяина поблекла.
Авиза добавила:
– Ты оказал мне честь как своими комплиментами, так и гостеприимством. И все же не сочти за оскорбление, если второе я ценю гораздо больше, особенно в такую ночь, как эта.
Фермер уставился на нее, потом рассмеялся. Должно быть, это было сигналом, потому что остальные члены семьи вторили ему. Смех был натужным, но это дало Авизе возможность выбрать место и сесть рядом с Гаем.
Когда Кристиан опустился на пол у ее ног, еду уже подали. Она оказалась лучше, чем Авиза предполагала. Им подали ржаной хлеб с сыром и по кружке эля. Она ела, благодарная тому обстоятельству, что хлеб был не из желудевой муки. Должно быть, урожай у этих фермеров был таким же хорошим, как в аббатстве Святого Иуды.
Мужчины почтительно расспрашивали Кристиана о новостях. Женщины заговаривали, только когда требовалось утихомирить детей. Похоже, никого в этом доме не интересовало возвращение архиепископа, и Авиза сообразила, что едва ли это событие может оказать влияние на жизнь крестьян за пределами Кентербери.
Гораздо больше их заинтересовало то, как Гай пытался обольстить самую молодую из женщин. Похоже, ее весьма впечатлило его внимание, но она отвечала слишком тихо, и Авиза не могла ее расслышать. Человек, которого Авиза сочла отцом девушки, внимательно наблюдал за этой сценой. Если девушка не отвечала на едва завуалированные намеки Гая, он толкал ее локтем, вынуждая ответить.
Авиза опустила глаза на деревянный поднос, на котором еда подавалась ей и Кристиану. Она знала, что иногда отцы используют своих дочерей, чтобы получить блага от лиц более высокого положения.
Кристиан похлопал ее по руке, и она едва заметно улыбнулась ему. И только тогда заметила, что и он наблюдает за действиями брата. Как наследник имени, он нес ответственность за брата и должен был удержать его от необдуманных поступков и неуместных обещаний, которые могли наложить на семью определенные обязательства.
Она доедала последние крошки ужина, когда Ральф сказал:
– Вы должны проявлять осторожность во время своей поездки на запад. На этой дороге путники исчезают.
– Лорд Делиль говорил нам о людях, которые, как это ни глупо, пытаются вернуться к древним обычаям, – ответил Кристиан с удивившей ее небрежностью.
Хозяин плюнул в огонь со столь же небрежным видом.
– Лорд Делиль укрыт за стенами своего замка, а эти разбойники и бродяги обитают в лесах и на реке.
Авиза прикусила губу, чтобы не произнести вопрос, обжигавший ее язык.
Она сочла своим долгом не смущать Кристиана и не высказываться в то время, как остальные женщины хранили молчание.
– Разбойники и бродяги? – спросил Кристиан, потянувшись за следующим ломтем хлеба. – И ты думаешь, это обычные бродяги?
Она ждала ответа Ральфа, потому что Кристиан задал как раз тот вопрос, который хотела задать она. Ральф оглядел остальных мужчин. Должно быть, они обменялись безмолвными вопросом и ответом, потому что он сказал:
– Мы ничего не можем с ними поделать, и пока что они оставили нас в покое.
– Ты мудр.
Ответ Кристиана понравился мужчинам, и они предложили ему еще эля.
Мужчины продолжали разговаривать, а Авиза пытаясь подавить зевоту.
Женщины поднялись с мест и повели детей в другую комнату, отделенную от этой занавешенной дверью. Они вернулись, чтобы расстелить на полу меховые шкуры. Вскоре дети уснули. Женщины устроились на меховых подстилках. Одна держала в руках веретено и принялась прясть с легкостью и сноровкой, недоступными Авизе. Она отвела глаза, когда почувствовала, что кружение веретена ее завораживает и она не может противиться сну.
Несмотря на усилия, ей не удалось сдержать зевоту, на пыталась замаскировать ее, прикрыв рот ладонью, но Кристиан поднялся на ноги и протянул ей руку.
– Леди Авиза устала. Если ты укажешь место, мы бы легли спать. Она была бы всем вам признательна за вашу доброту.
Ральф Фармер вскочил на ноги и почтительно проводил их до двери, куда раньше женщины увели детей. Его деревянные подошвы стучали по полу, но ни один ребенок не проснулся и не изменил положения.
Ральф отдернул занавес, прикрывавший дверной проем, и с поклоном пригласил их войти. Авиза кивнула в знак благодарности и вошла в крохотное помещение, пропахшее плесенью. Буря, должно быть, закончилась, потому что лунный свет лился в окно и освещал грязный пол. Масляная лампа едва ли давала больше света. Здесь не было места для очага или камина. И все же она предпочитала сырость и холод удушающему дыму.
Когда хозяин задернул занавес, Кристиан потряс постель с матрасом из сена. Она дрогнула, но не обрушилась.
– Тебя, Авиза, она выдержит. Остальные предпочтут спать на полу.
Болдуин расстелил поверх матраса свой плащ и кивком пригласил Авизу занять кровать. Паж старался быть галантным.
Гай не был расположен к галантности.
– Предпочтем спать на грязном полу? Думаю, я найду лучшее место для ночлега.
– Сегодня ты будешь спать здесь.
Гай строптиво выпятил подбородок:
– Я взрослый мужчина и буду спать, где пожелаю.
– Нет. Ты будешь спать здесь. Девушка еще не вошла в возраст.
– Она в самом подходящем и привлекательном возрасте.
Кристиан презрительно фыркнул.
– Она крестьянка, а эти крестьянские девицы теряют невинность рано. Не так ли, Авиза? – проговорил Гай.
Она видела, как его глаза заговорщически сузились, и поспешила ответить:
