Валери Боумен - Скандал с герцогиней
Утро подходило к концу, и Кейт раскраснелась от выпитого вина. Ее щеки порозовели от смеха, которым она наслаждалась, и болели от беспрестанных улыбок. А ведь ей следовало помнить, что она в трауре. Ее место в тюрьме. И, может быть, все это не имело смысла, но эта поездка — самое прекрасное, что могло быть. Она вернулась на ферму, пусть всего на один день и, скорей всего, последний раз в жизни.
Они катались на лошадях, наблюдали за овцами, играли с поросятами, когда те проснулись, а мамаша была занята едой.
И, слава богу, Джеймс постепенно вышел из своего панциря. Он помогал Кейт лепить снежную бабу, сопровождал ее во время верховой прогулки по полям, и, взяв поросенка из вольера, передал его ей. Кейт робко улыбалась ему, заметив, что Лили и Энни с интересом следят за повышенным вниманием, какое оказывал ей Джеймс. Кейт краснела, но не могла не улыбаться. Проводя время среди этих милых людей, она чувствовала, как ее сердце оживает. Она гладила маленького поросенка и говорила:
— Если бы ты была моя, я назвала бы тебя Маргарет ll.
— Прославленное имя, — заметил Джеймс, прежде чем вернуть поросенка на подстилку к братику и мамаше.
Время прошло быстро, и вот уже вся компания засобиралась в Лондон. Три леди, держась за руки, шли к карете. На этот раз Энни подвела их к карете Джеймса, и Кейт вошла первая. Лили просунула голову внутрь.
— Не забудьте опустить шторы, — напомнила она.
— И набросьте капюшон, когда будете выходить, — добавила Энни.
— Разве вы не едете со мной? — удивилась Кейт.
— Нет, мы решили, что поедем ко мне, так что вам удобнее ехать с Медфордом, — объяснила Лили.
А что же Кейт? Лишилась дара речи.
Глава 18
Прошло несколько минут, Джеймс и Кейт попрощались со своими друзьями, и вскоре карета уже двигалась по направлению к Лондону.
Джеймс, сидя на противоположном сиденье, внимательно наблюдал за Кейт. Шторы были опущены, в карете царил полумрак.
Кейт чувствовала себя неловко.
— Вам не кажется, что можно открыть шторы, пока мы находимся за городом? — спросила она, поднимая одну из занавесок. — Здесь нас никто не увидит.
Он пожал плечами. Почему она вдруг застеснялась, оставшись с ним наедине? Ее рука действительно дрожала, когда он прикоснулся к ней, или ему показалось? Все, о чем он мог думать сейчас, как прекрасно она выглядела сегодня и как она красива, когда смеется. Как хорошо, что Кейт не утратила способности смеяться. И вообще, можно сказать, поездка за город удалась. И ему опять отчаянно захотелось услышать ее смех.
Сначала, вспоминая их поцелуй на балу, он принял решение держаться подальше от нее. Воспоминания о бале не давали ему покоя два последних дня. Он решил, что будет лучше для них обоих, если они будут соблюдать дистанцию, и честно хотел осуществить это. Поэтому он поехал на ферму в другой карете и, когда они прибыли на место, тайком наблюдал за Кейт, не в состоянии отвести от нее глаз. А потом они чудесно провели утро, много смеялись, ездили верхом, играли в снежки… Господи, когда он чувствовал себя так радостно и так свободно? Нет, такого не было даже в детстве. А с Кейт все было так легко, так просто. И даже то, что их общение не укрылось от Лили и Энни, не могло остановить его. Он обещал Кейт сделать все, чтобы она могла ощутить вкус жизни, и он выполняет обещание, в то время как она выполняет свое, то есть пишет памфлет. Он невольно улыбнулся, вспоминая, как она восторгалась поросятами.
— Скажите, — начал он, — когда вы были девочкой, у вас действительно был поросенок?
Успех! Наконец-то она рассмеялась, и это был дивный мелодичный смех.
— Действительно.
— И вы держали его в доме?
— Да, свинка жила в доме. Она была очень маленькая, — пояснила Кейт. — Но в то же время настоящая живая свинка.
Джеймс не мог удержаться от улыбки. Он старался представить Кейт девочкой, как она бегает по дому со свинкой в руках, но почему-то не мог вообразить ее ребенком. Он мог думать о ней, только как о красивой леди, которая, сидя напротив него, сосредоточенно наматывала золотисто-рыжий локон на палец и поглядывала на него из-под завесы бархатисто-черных ресниц.
— Пожалуйста, скажите, — начала Кейт таким веселым тоном, который сразу же привлек внимание Джеймса.
— Все, что хотите.
— Что за животное этот енот?
Он рассмеялся, причем так заразительно, что, казалось, его смех способен сотрясти карету.
— Это злое маленькое животное, черно-бело-серое, с длинным полосатым хвостом. И мордочка выглядит так, как будто надета маска. Насколько я слышал, он обычно водится в Америке.
— А у Лили и Энни действительно есть лиса и енот?
— И да, и нет. — Он улыбнулся. А в ответ на ее вопросительный взгляд пояснил: — У Энни действительно живет лиса, а енот — это просто пес, который по своему окрасу похож на енота. Его имя Бандит.
— О, понятно, — Кейт рассмеялась. — Видимо, я совсем некстати рассказала про свою свинку.
— Нет, — возразил он. — Вы прекрасно вписались в компанию.
— Приятно слышать это. — Она сделал паузу, покусывая нижнюю губу. — Джеймс, я могу задать вам еще один вопрос?
— Сколько угодно. — Он вежливо наклонил голову.
— Почему вы были так молчаливы на ферме?
— Я? — переспросил Джеймс и отвернулся к окну.
— Вы знаете, что это так. — Кейт опустила голову, разглаживая складки юбки.
— По правде говоря… Я чувствую свою вину за то, что поцеловал вас. — Он подвинулся и облокотился о подушку.
— Вы… виноваты? — Рот Кейт приоткрылся от удивления. Очевидно, она не ожидала от него такой… откровенности. — Но почему?
— Я не имел права. — Его голос звучал на удивление мягко.
— Но тогда на балу вы были не один, Джеймс. И обычно в этом участвуют двое.
— Я понимаю, но…
— Я тоже виновата, — прошептала она.
— Почему? — Он, прищурившись, взглянул на нее.
— Вы попросили меня написать для вас памфлет, а не отвлекать всякими глупостями, вроде танцев и…
Он покачал головой.
— Вы даже сейчас отвлекаете меня, когда просто сидите здесь, но это не дает мне право вести себя как полный осел…
— Но вы и не вели себя так! — Она резко выпрямилась на сиденье. — Вовсе нет!
— Вы так считаете?
— Конечно.
— Спасибо за эти слова. Мне следует держать руки подальше от вас и дать вам возможность спокойно сосредоточиться на памфлете.
Неужели на ее лице появилось разочарование? О, сейчас он виноват, что позволяет себе вообразить такое. Идиот.
— Как вам кажется, я нравлюсь Лили и Энни? — Отвернувшись, Кейт снова взялась за свой локон.
