Моника Бернс - Страсть куртизанки
Его охватил страх, когда он подумал, что при этом ему придется раздеться. Но на этот раз страстное желание возобладало над всеми опасениями. Он закрыл глаза и снова представил Рут в полураспахнутом халате и как он, заглянув через ее плечо, увидел округлую полную грудь. Эта женщина была самым прекрасным созданием, какое он когда-либо видел. Несмотря на отсутствие у него сексуального опыта, он вполне мог оценить женскую красоту.
Друзья Гаррика часто обсуждали женские прелести и однажды даже затащили его в бордель, несмотря на то что он всячески противился этому. Хотя ему удалось сохранить свой секрет, притворившись пьяным, он получил немало сведений о женщинах, чтобы оценить соблазнительные формы тела Рут. Она действительно очень красива, с этим не поспоришь.
— Пожалуйста, отпустите меня. — В ее голосе прозвучала мольба, и Гаррик вздрогнул.
Быстрым движением он повернул Рут к себе лицом, продолжая удерживать. Ее глаза гневно сверкали, но наряду с этим он заметил отразившуюся в них душевную боль и смущение. Он глубоко вздохнул и откашлялся. Он хотел, чтобы она поверила ему, но как убедить ее, не раскрыв свой секрет?
— Я не лгу тебе, Рут. У меня действительно нет опыта близкого общения с женщинами. — Он отпустил ее. — Ты первая, с кем я делюсь своей проблемой. Даже члены моей семьи не знают об этом. Я говорю все это тебе, потому что ты превратно истолковала мой отказ от тебя, решив, что причиной является твой возраст. Какая нелепость!
Ее прелестные губы слегка приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но он кончиками пальцев прикрыл их. Боже, какие у нее нежные губы. Его вновь охватило знакомое чувство, которое она всегда пробуждала в нем, и он с трудом подавил нарастающую страсть.
— Ты самая желанная женщина, какую я когда-либо встречал. Каждый раз, находясь рядом с тобой, я становлюсь сам не свой. Господи, я до сих пор не могу избавиться от видения, когда ты появилась из ванной комнаты с блестящими каплями воды на коже. Ты была похожа на Афродиту. Особенно когда волосы ниспадали на твои прелестные груди.
Его голос понизился до хрипоты. Гаррик встретился с ней взглядом. Она была одета почти так же, как в тот вечер. Его член затвердел, и во рту пересохло, когда он вспомнил, как сильно хотел ее тогда, почти так же как сейчас.
Внезапно он почувствовал, что ведет себя, как в тот злополучный вечер с Бертой. Он опять похож на глупого школьника. Гаррик содрогнулся, вспомнив об этом, и отступил от Рут. Его признание было ошибкой. Огромной ошибкой. Поверила она ему или нет, не столь уж существенно. Важно, сохранит она его секрет или нет.
Неужели она расскажет кому-нибудь? А почему бы нет? И как только кто-либо еще узнает об отсутствии у него опыта общения с женщинами, это немедленно станет пищей для сплетен. А как обрадуется Уиком. Граф уже был близок к тому, чтобы навесить ему ярлык гомосексуалиста, и теперь этот ублюдок получит дополнительные козыри.
Был еще дядя. Гаррик не сомневался, что Бересфорд уже рассказал достаточно много Тремейну. Если тот узнал, что он девственник, то в скором времени, вероятно, узнает и о его природном дефекте. Мысль о возможном унижении вызвала болезненное чувство. Стало невыразимо тоскливо на душе.
— Боже, какой же я глупец, — пробормотал он. — Лучше бы молчал.
Гаррик повернулся, чтобы уйти, но остановился, когда рука Рут удержала его. Странное выражение ее лица вызвало у него душевную боль. Меньше всего он нуждался в ее жалости.
— Ты действительно рассказал мне правду? — тихо спросила она.
Он немного поколебался, затем отрывисто кивнул.
— И у тебя ничего не было даже с твоей любовницей?
— Мэри нуждалась в защите от человека, который обесчестил ее, — глухо произнес Гаррик. — Заставив общество думать, что у меня есть любовница, я тем самым сохранял свой секрет.
— Однако ты расстался с ней. — Рут подозрительно посмотрела на него. Очевидно, она не до конца верила ему.
— Мэри влюбилась в домашнего учителя, которого я нанял для нее, — пояснил Гаррик. — Они поженились несколько недель назад и уехали в Америку.
— Понятно, — сказала Рут с сочувственным выражением лица, отчего Гаррик напряженно сжал зубы. На лице Рут отразилось сомнение, и она сузила глаза, пристально глядя на него. — Однако я не понимаю, почему ты…
— Это не важно, — резко прервал он ее. — Главное, чтобы ты поверила, что я не имел в виду твой возраст, когда отказался заняться с тобой любовью. Ты очень привлекательна, чтобы мужчина желал тебя.
Ее щеки покраснели, и это свидетельствовало о том, что его слова достигли цели. Она и впрямь выглядела гораздо моложе своих сверстниц в обществе. Ее лицо дышало свежестью, а мысль о том, что под тонкой материей ее халата скрывается упругое гибкое тело, крайне возбуждала Гаррика. Его мужское естество восстало и набухло до боли. Каково будет ощущение, если он войдет в нее? До сих пор его член знал только его руки.
Боже, вероятно, он кончит раньше, чем сможет удовлетворить ее. И сможет ли он вообще удовлетворить женщину? Гаррик сжал кулаки, понимая, что этот вопрос останется без ответа. Он не осмелился рассказать Рут всю правду о себе.
Его размышления мгновенно прервались, когда она приблизилась к нему и коснулась его руки. Несмотря на легкое прикосновение, ее тепло проникло сначала через рукав сюртука, а затем сквозь рубашку до самой кожи. Он едва не лишился сознания. Никогда еще женщина не была так близка ему.
— Должно быть, трудно оставаться вне подозрений, когда такие люди, как Уиком, распространяют слухи. Даже если ты…
Он не дал ей закончить и, притянув к себе, прильнул к ее губам. Ощущая их тепло своим языком, он целовал ее, используя все свое умение, на какое был способен. Он жаждал доказать ей раз и навсегда, что Уиком распространял ложные слухи о нем.
Его руки проникли под тонкий халат и начали ласкать ее груди. Они были теплыми и тяжелыми в его ладонях. Когда его большой палец коснулся напряженного соска, Рут тихо застонала, и ее язык встретился с его языком в эротическом танце, отчего его кровь воспламенилась еще больше. Он хотел снова взять в рот ее сосок, чтобы опять услышать, как она постанывает от страстного желания, однако, вспомнив тот памятный вечер, содрогнулся: нельзя повторять прошлые ошибки.
Если он продолжит заниматься с ней любовью, возможно, его ждет еще большее унижение, а это его убьет. Гаррик осторожно отстранил ее руки, обвивавшие его шею, и отодвинул Рут от себя. Томность и страсть на ее лице постепенно исчезли, и она молча, с оттенком удивления смотрела на него. Гаррик сжал зубы, стараясь подавить огонь, который угрожал снова вспыхнуть.
— Я не гомосексуалист, — сухо сказал он и отвернулся от нее.
Проклятие. Он потерял контроль над собой, когда подумал, что она допускает такую возможность. Поморщился. Когда он научится контролировать свои чувства, находясь рядом с ней? На ее примере можно представить, как среагирует общество, узнав правду о нем. Черт возьми, что, если его девственность станет достоянием гласности? Его охватила паника. Наступившая тишина давила на него тяжким грузом. Он весь напрягся, ощутив тепло ее руки на своей спине.
— Я верю тебе, Гаррик. Верю в твою неопытность. Верю всему, что ты говорил.
Ее тихий голос ослабил тиски, сжимавшие его грудь, и он облегченно вздохнул. Гаррик до конца не осознавал, насколько важно было для него убедить ее в том, что он говорил ей правду. Он откашлялся и повернулся к ней лицом.
— Я не имел намерения обидеть тебя. Твой возраст никогда не имел для меня никакого значения. — Он встретился на мгновение с ее внимательным взглядом и отвел глаза.
— Я поняла. И что мы будем делать после всего этого? — Ее тихий вопрос удивил его.
— Может быть, мы сможем оставить наши отношения прежними? — Гаррик нахмурился. Наверное, если он доходчиво объяснит свое поведение, они по-прежнему останутся друзьями. Но если она рассчитывает на большее, он не готов поддержать ее.
— Ты действительно хочешь только этого?
— Что ты имеешь в виду? — Он прищурился, глядя на нее.
— Ты уверен, что сохранение дружбы явилось единственной причиной, по которой ты рассказал мне правду о себе? Я куртизанка, Гаррик, и научилась всячески угождать мужчинам, но особенно привлекательными считаются мои способности в постели.
— И ты решила обучать меня? — с трудом произнес он. Боже милостивый, эта женщина предлагает учить его искусству любовных ласк. Что, черт возьми, ответить ей на это?
— Если не мне, то кому еще ты можешь довериться? — сказала она успокаивающим тоном. — Должно быть, существует веская причина, по которой ты не имел интимного общения с женщиной. Я могу быть также хорошей слушательницей, если хочешь.
Ошеломленный ее готовностью соглашаться с ним, Гаррик наблюдал, как она молча протянула руку к баночке с кремом для смягчения рук. Возникла довольно неловкая ситуация, которая не нравилась ему. Он сцепил руки за спиной, сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.
