Барбара Картленд - Стихия любви
Вот если бы на том постоялом дворе она не притворялась, что ни Индия, ни его назначение, ни их брак ее не интересуют, возможно, герцог рассказал бы ей побольше об этой таинственной стране.
А может, герцог чувствовал, что она лжет, и теперь презирает ее за это. Ведь он верил в интуицию.
Она так была поглощена своей ненавистью к нему, что ни разу не задумалась над тем, как он относится к ней.
Но Хобсон открыл ей глаза на многое. Ее чувства к герцогу сильно изменились. Она не испытывала больше ненависти, которую возбудила в ее душе леди Лоусон.
Альдоре показалось, что она неожиданно стала старше и опытнее.
Теперь она понимала, что леди Лоусон находила большое удовольствие в том, чтобы разыгрывать из себя убитую горем женщину.
Только по своей наивности — ведь ей было всего пятнадцать — Альдора приняла истерику этой дамы за чистую монету.
Альдора чувствовала себя униженной потому, что не сумела отличить истинные чувства от театральщины. Ведь Хобсон, простой моряк, сразу понял цену угрозам леди Лоусон покончить с собой.
Она вновь взглянула на герцога, и ее поразила его героическая внешность. Неудивительно, что все женщины, даже замужние, влюблялись в него без памяти.
Среди мужчин, которые постоянно появлялись у них в Беркхэмптон-Хаусе, не было никого, кто мог бы сравниться с ним.
И главное в нем было — его ум и образованность.
Альдора не сомневалась, что ее отец нашел бы необыкновенное удовольствие в беседе с ним. И неудивительно, что ее величество королева именно герцога прочила на столь важный пост.
«Он необыкновенный!»— подумала Альдора, теперь понимая тех женщин, что неистово добивались его внимания.
Прошло около часа, когда появился Хобсон и принес хозяину чашку крепкого бульона.
— Вам нужно набираться сил, — сказал он.
— Я бы предпочел бокал шампанского!
— Я подам вам шампанское перед обедом, — пообещал Хобсон, принимая из рук герцога пустую чашку.
Альдора рассмеялась:
— Он так заботится о вас! Совсем как нянька!
— Я очень благодарен ему, но иногда хочется, чтобы меня поменьше опекали.
— Думаю, вам бы это не понравилось, — сказала Альдора. — Не забывайте, что именно потому, что вам обеспечена уютная комфортная жизнь, ваш мозг свободен для занятий более высокими материями.
— Что вы имеете в виду?
— Например, лошадей, — сказала Альдора слегка насмешливо, — политику, ваши поиски совершенства.
— Которое, по всей видимости, мне не суждено найти, — ответил герцог. — Да и зачем, если ни в ком нет совершенства!
— Вы меня удивляете! — подтрунивала Альдора. — Я думала, вы вполне удовлетворены своей персоной!
— Хотелось бы, чтобы это было правдой! — отозвался герцог. — Хотя, с другой стороны, было бы большой ошибкой стараться достичь в жизни всего и сразу. Мы .всегда должны смотреть на звезды и стремиться к ним.
— Вы считаете, что мы развиваемся полностью только постольку, поскольку должны бороться, чтобы достичь предмета наших желаний?
— Разумеется! Вот почему я считаю сильные испытания подарком богов!
Они оба замолчали.
Альдора знала, что герцог думает об Индии, о том, каким испытанием для него могло оказаться это назначение.
Но только она собралась заговорить об этом, как на палубе появился Хобсон, приглашая их к обеду.
Весь остаток дня герцог казался задумчивым и молчаливым.
Только вечером, за ужином, они поговорили о том, в каких странах ему удалось побывать и какое впечатление они произвели на него.
Альдора с увлечением слушала рассказы о культуре арабских стран, о нравах турков.
Когда ужин подошел к концу, Хобсон сказал:
— Вам нужно сегодня лечь пораньше, ваша светлость. Завтра вам предстоит долгий путь, а вечером, наверное, еще и прием в доме ее светлости. Вам будет утомительно поддерживать светские разговоры после того, как последние четыре дня вы проводили в обществе лишь одной дамы.
Он вышел прежде, чем герцог успел что-либо ответить, а Альдора засмеялась:
— Уверена, вы будете скучать по Хобсону, когда уедете в Лондон.
— Он поедет со мной, — отозвался герцог. — Он всегда меня сопровождает.
Альдора удивилась.
— Просто я заранее отправил его на яхту, чтобы он все приготовил к моему приезду. Я собирался провести здесь несколько дней после скачек.
— Я и не знала, что Хобсон всегда вас сопровождает.
— Иногда он бывает ужасным занудой. Но я без него не могу.
— Уверена, он будет о вас заботиться и не позволит наделать глупостей, которые повредили бы вашей руке.
— Интересно, получится ли это у него лучше, чем у вас? — задумчиво произнес герцог.
В это время они услышали всплеск воды. Это бросили якорь. Предполагалось, что до завтрашнего дня судно простоит здесь.
— Ну что ж, мне пора спать, — сказал герцог. — Как говорит Хобсон, впереди у меня долгое, утомительное путешествие. Я надеюсь, вы поймете меня правильно, Альдора, если мы попрощаемся прямо сейчас.
— Да, конечно, — быстро ответила девушка.
— Хобсон разбудит вас и подготовит все необходимое.
Вы можете положиться на Хансона, он будет вас сопровождать, пока вы не увидите свой дом.
— Благодарю вас.
Герцог улыбнулся:
— Конечно, вы оба будете вооружены. Но, говорят, молния не бьет в одно дерево дважды. Да и не каждый день на дорогах встречаются грабители.
— Надеюсь!
— Хансон расскажет мне, как вы доехали. Боюсь, мы с вами больше не сможем остаться наедине и спокойно поговорить об этом.
Альдора молча кивнула.
Герцог осторожно, чтобы не побеспокоить раненую руку, поднялся.
— Мы когда-нибудь еще… увидимся? — спросила Альдора.
— Полагаю, на балах или великосветских приемах и Лондоне, — отозвался герцог. — Маркиза вряд ли захочет пригласить меня еще раз, так что на следующий год я, вероятно, остановлюсь в Гудвуд-Хаусе. — Потом он тихо добавил:
— Надеюсь, мы оба сохраним об этом путешествии добрые воспоминания. Но нам обоим лучше сохранить все случившееся в тайне.
Герцог улыбнулся и сказал:
— Ну что же, Альдора, давайте прощаться. Спасибо за то, что спасли мне жизнь. Вы вели себя храбро, я никогда этого не забуду.
С этими словами герцог неожиданно привлек ее к себе, наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку.
Альдора от неожиданности остолбенела, а герцог еще крепче привлек ее к себе и поцеловал в губы.
Это было и удивительно, и в то же время так естественно, что девушка даже не пыталась высвободиться.
Ее губы были мягки и неопытны, а его — настойчивы и требовательны.
Она почувствовала, как теплая волна поднимается внутри нее, и ощутила такой восторг, которого не испытывала никогда прежде.
