Карен Рэнни - У дьявола в плену
Лорд Мартинсдеил откинулся на спинку стула и серьезно посмотрел на Терезу.
– Честно говоря, – признался он, – мы не думали об этом, пока ваша племянница не вышла замуж. Весьма уместный брак, и я поздравляю вас с тем, что вы сумели его организовать.
Тереза не знала, уйти ли ей сейчас же из этого кабинета или остаться на тот случай, если он скажет что-нибудь менее идиотское и более подходящее, и решила остаться.
Он начал перебирать бумаги у себя на столе, всем своим видом стараясь показать, что невероятно занят. Но Тереза прекрасно понимала, какие мысли прячутся в его голове за такими густыми седыми бровями.
– Ситуация просто идеальная, миссис Роул, а вы – идеальная женщина. Если вы не хотите поработать на благо вашей страны, то хотя бы подумайте о тех сотнях людей, которых этот негодяй продал в рабство.
Она снова села.
– Другого выхода нет?
Он улыбнулся, и она была уверена, что он не собирается отвечать. Но он удивил ее.
– Мы задержали его последний корабль, но кто-то, видимо, предупредил капитана. Трюм был пуст, и если там до этого и были несчастные люди, все они сейчас лежат на дне океана. Мы не можем участвовать в преступлениях, миссис Роул. Мы – Британская империя.
Он выглядел таким напыщенным, что она не могла удержаться от замечания:
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы говорили с таким же пафосом о племяннике лорда Гэрроу. Граф Лорн достаточно пострадал за свой патриотизм. Ее величеству королеве известно, что с ним произошло?
В первый раз за то время, как она вошла в этот кабинет, она увидела, что лорд Мартинсдейл немного смутился.
– Не думаю. Несмотря на то, что ее величество сильная женщина…
– Можете не продолжать. – Тереза подняла руку, останавливая его. – Не говорите, что она женщина и поэтому нуждается в защите. Только мужчины заблуждаются насчет того, что женщины защищены от внешнего мира. Мы не защищены ни от каких жизненных коллизий, лорд Мартинсдейл. – Взгляд, который она на нем остановила, был таким раздраженным, что он предпочел опустить глаза.
– Мое замечание было поспешным, и я прошу вас меня за него извинить.
За те десять лет, что она знала сидевшего напротив нее человека, она ни разу не слышала, чтобы он извинялся.
Она кивнула в знак того, что принимает его извинение, но сказала:
– Однако факт остается фактом – королева не знает о той жертве, которую пришлось принести Маршаллу.
– Она знает о ней в общих чертах, без деталей.
– Деталей? – Тереза смотрела на лорда Мартинсдейла в полном недоумении. – Деталями вы называете пытки? – Лорд молчал. – Почему вы не остановили Гэрроу, когда китайцы схватили его племянника? Неужели вы просто решили игнорировать то, что он тогда делал?
– На самом деле, – ответил лорд Мартинсдейл, – до того момента, когда граф Лорн был схвачен, нам было неизвестно, насколько Росс причастен к торговле живым товаром. Эту информацию нам передали китайцы. То, что в Китай прислали графа, они посчитали дипломатической пощечиной. Только после того как они убедились в том, что мы не знали о темных делах Гэрроу Росса, они согласились освободить графа.
Схватив свой ридикюль, Тереза встала и хмуро уставилась на лорда.
– Какого рода доказательства вам нужны?
– Мне нужно все, что свидетельствовало бы о его связях в Макао или о том, что он знал, какой товар перевозится на его кораблях, и я позабочусь о том, чтобы он поплатился за все свои темные делишки.
– Каким образом?
Лорд Мартинсдейл снова смутился.
– У нас есть соглашение о передаче его китайцам, миссис Роул.
Тереза на минуту задумалась.
– Передайте вашему начальству, а также, если понадобится, королеве, что я сделаю все от меня зависящее.
Когда она вышла, лорд Мартинсдейл имел наглость улыбнуться. Он был доволен.
Глава 12
Нору все еще била дрожь, когда она вернулась в комнату Давины, хотя она переодела и платье, и передник. Слава Богу, крови на ней больше не было.
– Я шла, чтобы разбудить вас, ваше сиятельство, – сообщила Нора, и ее голос дрожал. – В коридоре меня перехватил врач и сказал, что я нужна в комнате графа. А там… Я никогда ничего подобного не видела – повсюду была кровь, а граф вел себя так, будто не понимал, что происходит.
– Успокойся, все закончилось. Но придется отложить наш поход на чердак. Я хочу, чтобы ты вернулась в свою комнату, Нора.
– В свою комнату, ваше сиятельство?
– Отдохни сегодня, – Увидев, что Нора хочет возразить, Давина сказала: – Я не вычту этот день из твоего заработка, Нора. Ведь это я тебя отпустила. Иди.
Нора все еще колебалась, но в конце концов кивнула и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Давина была рада, что останется одна и ей не придется притворяться, что она спокойна. Она сможет вволю поплакать или просто смотреть в окно. Ее тревожило то, что она не знала, что ей дальше делать.
Он сказал ей, что он сумасшедший, а она отказалась в это поверить. Что ей делать теперь? Поверить?
«Ты слишком упряма, Давина». Так все время твердили и отец, и тетя.
Она всегда немного гордилась своим упрямством, считая его непременным атрибутом характера. Ведь упрямство свидетельствует о том, что у тебя есть определенные идеалы и цели и что ты способна контролировать свои мысли. Неужели она была не права? Упрямство – это достоинство или недостаток?
Возможно, она видит только то, что хочет видеть, а не то, что есть в действительности? Однако она не могла отделаться от мысли, что человек, который прикасался к ней с такой нежностью, не может в одно мгновение превратиться в буйнопомешанного. Это казалось невозможным, хотя доказательства были налицо.
Он любовник или безумец? Или и то, и другое? Он ее муж. Не может он быть сумасшедшим.
Почему она прячется в своей комнате, словно глупая школьница? Если она ему верит, тогда почему позволила его дяде Гэрроу, врачу и целой толпе слуг заботиться о ее муже? Ведь она более чем способна сделать это сама.
Давина ополоснула лицо, разгладила слегка помятое платье и, посмотрев на себя в зеркало перед тем, как выйти из комнаты, направилась в апартаменты графа.
Она ожидала, что ей будет оказано сопротивление, однако в коридоре никого не было. Но и Маршалла в его комнате не было. Там был лишь Майкл, который осторожно вынимал из рам остатки стекла.
Постельное белье уже сменили, и покрывало было идеально разглажено. Следов крови нигде не было видно.
– А где граф? – спросила она.
Майкл оглянулся.
– Я не знаю, ваше сиятельство. По утрам он обычно ездит верхом. Вы можете послать за конюхом и спросить у него.
Зачем ей за кем-то посылать? Она сама пойдет и поищет мужа. Поблагодарив Майкла, она спустилась вниз, вышла из дома и направилась к конюшням, расположенным на некотором расстоянии от Эмброуза.
