Линси Сэндс - Супружеский долг
Если только это действительно было «совершение брака». Вздохнув, Эмма нагнулась за следующим цветком. Самым досадным было то, что она понятия не имела, как приступить к выполнению своей задачи. Как поступают другие жены? Просят мужей о соитии? А может быть, им вообще не приходится просить? Этого она боялась больше всего.
— Миледи, я нашла и кникус благословенный, и красный клевер, и лопух, но вот иглицы шишковатой нигде нет.
— Обойдемся и без нее, — пробормотала Эмма и выпрямилась. Положив руку на поясницу, она потянулась и поглядела на небо.
— Темнеет, — подтвердила Мод, следуя за ее взглядом.
— Да, нам следует возвращаться. Пока мы доберемся до дома, все уже сядут за ужин.
Служанка подхватила ее корзинку и последовала за Эммой к поджидавшим их стражникам с лошадьми.
Эмори пребывал в состоянии нетерпеливого ожидания, когда его жена въехала во внутренний двор замка. Он с самого начала не одобрял ее желания отправиться за пополнением запасов трав и корней. Если бы Эмма не уверила его, что истратила их на его лечение, он не дал бы ей разрешения на выезд за крепостные стены. Сопровождать ее он отправил четырех всадников, и едва она скрылась из виду, как пожалел, что не послал шестерых. Тревога не покидала его весь день, который он провел, муштруя своих воинов.
Во время болезни Эмори его обязанности выполняли Блейк и Маленький Джордж. Они каждый день выводили солдат для военных учений, присоединив к ним людей Фалька, оказавшихся умелыми бойцами. Кроме того, ими были разосланы по округе небольшие отряды для поисков разбойников. Но те, видимо предвидя это, исчезли бесследно. Со дня нападения на Эмори их никто не видел. Но несмотря на это обстоятельство, прогулка Эммы по лесу не казалась ему такой уж безопасной, даже под усиленной охраной. Большую часть дня Эмори провел в тревоге, так что когда со стены раздался крик часового: «Ее светлость возвращается!», — он вздохнул с облегчением.
— Давно пора, — пробурчал он, вкладывая меч в ножны, и, увидев, что жена пересекает двор и направляется прямиком в конюшню, поспешил за ней.
— Муж мой, что вам угодно?
При виде обращенного к нему приветливого лица жены Эмори сдержал раздражение и, сделав над собой усилие, улыбнулся. Однако его улыбка походила больше на гримасу боли, и это сразу встревожило Эмму.
— Вам нездоровится, милорд? — осведомилась она, торопливо спешиваясь. — Голова не кружится, слабости нет? — Приподнявшись на цыпочки, она пощупала его лоб и, обнаружив, что он сухой и прохладный, облегченно вздохнула.
— Нет, жена. Я хорошо себя чувствую.
— А вы не устали? Не перетрудились сегодня…
— Со дня ранения прошло больше недели! — с досадой напомнил он. — О какой усталости ты говоришь? Я просто наблюдал за моими людьми. Не суетись, жена.
На лице Эммы появилась удовлетворенная улыбка. Он не устал и не чувствовал слабости. Сегодня она обратится к нему с просьбой повторить «совершение брака». Если, конечно, он сам не заведет об этом речь. Не исключено, что он подумает о том же. Возможно, дамиана уже начала оказывать свое действие? Сегодня за ужином Эмма подольет ему в эль двойную порцию отвара. Это не повредит. Тут она прервала свои размышления, осознав, что муж уже некоторое время что-то ей втолковывает.
Она прислушалась. Суть его назидания заключалась в том, что ей нельзя выезжать за пределы замка без сопровождения по крайней мере шестерых воинов. Разбойники еще не пойманы, так что опасность велика.
Эмма торжественно кивнула, когда он закончил речь, затем направилась в замок, крепко держа корзинку с драгоценными травами. У нее оставалось достаточно времени, чтобы до трапезы приготовить свежий настой дамианы.
— Ты хорошо себя чувствуешь, жена? — Эмори, нахмурясь, едва успел поддержать Эмму, которая чуть было не упала со скамьи. Сегодня она вела себя как-то странно.
— Да-а, — протянула Эмма и неожиданно хихикнула, прикрыв рот ладонью, но тут же отняла руку от лица и стала обмахиваться ею. — О Господи! Как же здесь жарко! Правда, муж мой?
— Нет, мне так не кажется, — растерянно пробормотал Эмори. Он внимательно всмотрелся в лицо Эммы и приложил ладонь к ее лбу, как неоднократно делала она. Лихорадки у нее явно не было. — Жена, что с тобой творится?
— Ох, проклятие, как же жарко! — Покачиваясь на скамье, Эмма с досадой потянула ворот платья.
Эмори озадаченно уставился на нее: он впервые слышал, чтобы дама так выражалась. Не скрывая растерянности, он обернулся к Блейку, который, широко открыв глаза, наблюдал за этой картиной.
— Скажи, милорд, что делать мужу в подобной ситуации?
— У нее такой вид, словно она пьяна, — беспомощно отозвался Блейк.
— Милорд, леди пьяными не бывают, — назидательно объявила Эмма, перегибаясь через мужа, чтобы погрозить Блейку пальцем.
— Может быть, приказать наполнить ванну, миледи? — пролепетала неожиданно возникшая рядом с хозяйкой Мод.
— Ванну? — Эмма круто обернулась к служанке и чуть не потеряла равновесие. — А-а, пожалуй. Это будет приятно. Она охладит меня после этой жары.
Прищурившись, Эмори наблюдал, как Мод помогла его жене подняться и медленно повела ее к лестнице.
— Уж не пьяница ли она? — нерешительно предположил Блейк.
Эмори нахмурился при этих словах друга, но промолчал. Он проводил взглядом жену и Мод, не двинувшись с места. Вскоре Мод вновь появилась в холле и заспешила на кухню. Через минуту она вернулась, держа в руках корзинку с травами. Эмори встал из-за стола и окликнул ее.
Мод замерла на мгновение, затем неохотно обернулась к хозяину:
— Слушаю, милорд.
— Что у тебя там такое? — поинтересовался он, указывая на корзинку.
Мод откинула тряпицу, прикрывавшую содержимое:
— Душистые травы для ванны госпожи.
Эмори увидел смесь сухих листьев и цветов, затем, подняв брови, ткнул пальцем в маленькую мисочку, полную какой-то зеленовато-желтой грязи.
— А это что?
— Настой ромашки и лимона… для волос госпожи.
Эмори наклонился к мисочке и понюхал. Запах был странным, но отнюдь не противным. Вновь взглянув на оробевшую служанку, он тихо спросил:
— Твоя хозяйка пьяна?
— Пьяна?! — взвизгнула Мод, глаза ее широко раскрылись. — Н-нет, милорд.
— Выглядит она именно так.
— Да, конечно, — согласилась Мод.
— Так пьяна она или нет? — потеряв терпение, взревел Эмори.
— Н-нет, милорд!
— Так что с ней происходит?
— Я не знаю… может быть, это хмель, милорд, — решившись, выпалила Мод.
— Хмель?
— Да… и кора белой ивы. Эмори изумился:
— При чем тут хмель и кора белой ивы?
— Ее милость выпила отвар из них перед ужином, — призналась Мод. — Может быть, они вместе с элем… так повлияли…
