Игра на жизнь (СИ) - Майер Флавия
— Фелиция, дорогая моя, — Пуэлла рассчиталась с булочником возле лавки и подошла к компаньонке, — понеси-ка корзину с выпечкой. Прошу, не урони их, как в прошлый раз.
Компаньонка внимательно рассматривала содержимое корзины и вдыхала аромат свежеиспеченной сдобы.
— Не засмотрись на них, иначе рискуешь упасть, — Пуэлла взяла девушку за подбородок и приподняла ее голову.
— Леди Денель не посещает пекарни и не ест сладкий хлеб, — жалостливо понизила голос Фелиция. — Я ни разу в жизни не ела такие булочки.
— Тогда изволь ее испробовать, — произнесла Пуэлла и сунула булку под нос Фелиции. — Ну же, не сопротивляйся интересу!
Мисс Люденс покорно взяла еду с рук покровительницы. Мягкий хлеб пришёлся по душе компаньонке. Пуэлла довольно улыбалась.
Прогулки по маленьким улочкам не только доставляли Субдоле душевное спокойствие, но и приводили к шляпным магазинам. Каждый раз, когда Пуэлла проходила мимо витрины, ее охватывало мгновенное желание зайти внутрь. Воображение ее поражалось формами и украшениями шляпок, что она могла найти там, они манили к себе и просились на примерку. Чёрная широкополая шляпа с белыми перьями и бантом сильнее всех привлекла внимание Пуэллы. Когда Фелиция увидела свою покровительницу в новой шляпе, то восхищенно произнесла:
— Вы обладаете изысканным вкусом, госпожа!
Пуэлла улыбнулась комплименту. Ей захотелось присмотреть шляпу и для Фелиции, однако ее вкус подсказал, что цветущей мисс Люденс выгоднее всего было просто завязывать волосы бантом. Поэтому Фелиция получила в подарок розовую атласную ленточку.
Тяга к шляпам у молодой женщины была с детства, когда судьба еще не принуждала ее к мошенничеству. Ризус, отец Пуэллы, держал шляпный магазин. Субдола часто сидела в мастерской, играла с перьями и тканями, повторяла за отцом и пыталась создавать свои изделия. Возможно, когда-то давно в ней зарождался талант, но отец в момент лишил Пуэллу возможности развить его: он отправил ее в пансионат.
Отец не хотел оставлять свою дочь без образования. Пуэлла и сама радовалась, что получит воспитание, подобающее благородной леди, однако учёба быстро ей надоела. Она предпочитала ловить бабочек и читать интересные для себя книги, а не сидеть на скучных занятиях. Позже Пуэлла учинила скандал и сбежала из пансиона раньше, чем пришлось стыдиться перед отцом за проступок.
Каждый раз, когда мисс Субдола переступала порог шляпного магазина в каком-нибудь городе, она вспоминала про Ризуса: как сейчас он живет? Он здравствует или мучается от одиночества? Посетить отца у дочери не хватало решимости, написать ему стало бы признаком ее трусости и бестактности. Поэтому Пуэлла через других заказывала шляпы у него и узнавала, чем жил мистер Субдола.
Пуэлла и Фелиция в другой день посетили местную оперу. Чтобы наслаждаться музыкой и не привлекать к себе внимания, они разместились на галерке. Но у Люденс это, к счастью Субдолы, не вызвало вопросов. Компаньонка раньше не была в подобных местах, да и в свет девицу, похоже, ни разу не выводили, оттого она зачарованно смотрела на публику, на сцену и на декорации.
Пуэлла же много смыслила в опере: шулерский слух в этом искусстве являлся очень искушённым слушателем. Посещение оперы для нее служило не только любимым развлечением, но и необходимостью для души и тела. Во время представлений сознание Субдолы пребывало в состоянии божественного наслаждения, мирские заботы и дурные мысли растворялись в мелодичных голосах. Звуки сплетались в сладостное звучание. Поющие ангелы на сцене привносили в душу мисс Субдолы истинное совершенство высокой музыки.
После представления, в гостинице Фелиция со всею сердечной теплотой сказала:
— Госпожа Пуэлла, позвольте поблагодарить вас за поход оперу. Я будто побывала в раю. Мне еще не доводилось бывать в таких местах.
Пуэлла сомневалась, что у Фелиции был музыкальный слух, чтобы та смогла в полной мере оценить талант оперных див, а кругозор — достаточно широк, чтобы знать, что такое рай. Субдола слышала и более совершенное пение, но то, что слышала молодая женщина в этом маленьком городке, все же смогло послужить лекарством от очерствения души.
— Почему леди Денель было угодно держать тебя в четырёх стенах? — спросила Пуэлла.
— У леди больная нога, — произнесла Фелиция и склонила голову. — Она не способна посещать публичные места. Зато она владеет состоянием, и именно поэтому моя семья отдала меня тетушке. Я могла получить у нее, как говорила леди, превосходное воспитание.
Пуэллу насторожила последняя фраза компаньонки. Под «воспитанием» нежных девиц, вроде мисс Люденс, как правило, подразумевалось чтение поэзии и книг по этикету. Получение практических знаний эта система не подразумевала.
Пуэлла относилась к мисс Люденс с трепетом, как к статуэтке, с которой сиюминутно сдували пыль. Молодая женщина нашла того, кто с любопытством слушал о ее многочисленных путешествиях, о разнообразии природы, об опере, о чудесах этого мира. Поэтому Субдола не сомневалась, что Фелиция даже с таким воспитанием могла стать для нее хорошей спутницей на долгое время. Однако будет ли компаньонка рада сопровождать свою покровительницу, если узнает, что та — шулер?
В один из дней в гостинице Пуэлла присоединилась к постояльцам за игрой в преферанс. Субдола решила не использовать в этой партии хитрости, только свой ум. В этот раз она хотела не заработать денег, а познакомиться ближе с местным обществом: узнать, чем люди живут в этом городе, много ли тут играющих и где они предпочитают проводить свое свободное время. Чтобы не навести на себя подозрений, Пуэлла представилась путешественницей и назвалась выдуманным именем. Никто не заметил лжи: за игральным столом с молодой женщиной сидели люди наивные, семейные и скромные. Именно поэтому опустошать их кошельки Субдоле не виделось смысла.
Во время игры Фелиция сидела чуть поодаль от покровительницы. Та посоветовала девушке завести с кем-нибудь легкую беседу, но мисс Люденс лишь покачала головой. Кто бы не садился за столик к Фелиции, компаньонка только смущенно смотрела в пол, мяла в руках подол платья и изредка кивала. Вместо того, чтобы общаться с незнакомыми людьми, девушка с сияющими глазками наблюдала за игрой своей покровительницы.
— Вы, госпожа Пуэлла, — обмолвилась после Фелиция, — наверняка имеете тактику, которая помогает вам выиграть. Это восхищает. За игрой вы словно решаете задачу по алгебре.
— Тебе знакома алгебра? — любезно спросила Пуэлла.
— Леди Денель — жена ученого-математика, потому книги по этой науке у нее в доме были в изобилии. Когда меня одолевала скука, я их читала, — улыбнулась Фелиция. — Но позвольте узнать, почему вы представились не своим именем. Разве у вас имеются причины для того, чтобы его скрывать?
Пуэлла сохраняла непоколебимый вид. Ее бледные губы растянулись в лукавой улыбке. Пуэлла всегда представлялась не своим именем, иначе рисковала быть пойманной за мошенничество. Но Фелиции не нужно было об этом знать.
— В путешествиях часто приходится называть свое имя. Оно мне порядком надоело. Смена имени — это интересная игра, которая начинается для меня каждый раз, когда я приезжаю в новый город. Так мне удается избавиться от рутины при постоянных знакомствах. Каждый раз можно придумать себе новую прошлую жизнь. Ты не находишь такую игру интересной?
Фелиция посмотрела на свою покровительницу глазами, полными восхищения. Девушка сжала руку Субдолы крепче и закивала, как бы говоря, что желает слушать Пуэллу дальше. Молодая женщина еле сдерживалась от смеха: простодушие, открытость и доверчивость ее компаньонки вызывали истинное умиление.
— Может, и мне в следующий раз сыграть с вами и назваться другим именем? — воодушевленно произнесла Фелиция.
— Молодые особы не садятся за карточный стол, — ответила Пуэлла, хмурясь. — Не искушайся опасными занятиями, дорогая. За него возьмусь я, благо игра иногда приносит деньги, а это, знаешь, случай.
Будучи искусным игроком, Пуэлла была хорошо знакома с приёмами, которые давали ей преимущества во время игры. Годами отработанные способы особой тасовки и крапления карт применялись ею регулярно. Пуэлла прекрасно понимала, что, ступив на путь игрока, она превратила свое существование в беспрерывную колею плутовства и безнравственности. На её счету было столько обманутых жертв, что на сострадание уже не было сил. Но Фелиция родилась в этом мире не для того, чтобы утонуть в обмане. Она не должна пойти по стопам своей покровительницы. Словно в насмешку, на шулера легла забота о столь невинной молодой девушке.
