Эллен Марш - Бегство от грез
Впереди, сквозь голые черные сучья высаженных в один ряд деревьев, виднелись массивные контуры огромного замка с черными башенками, устремленными ввысь. В нижней своей части башенки переходили в парапетные стенки с бойницами, которые в виде крыльев протягивались на восток и на запад. Дорога перешла в длинную аллею, посыпанную гравием, и заканчивалась у длинного ряда широких ступенек.
Тарквин хотел здесь остановиться, но его провожатый направил свою лошадь к конюшне. По-видимому, его ждали, так как, несмотря на сильный холод, двери сарая были распахнуты. Навстречу, прихрамывая, вышел старый конюшенный.
– Вы припозднились, – сказал он угрюмо, беря лошадь за поводья.
Тот, кого Тарквин принимал за слугу, слез с лошади, стряхнул снег со своей одежды.
– Не спрашивали обо мне?
– Еще нет, но вам нужно поторопиться.
Закутанная в плед фигура поспешно скользнула в узкую, грубо обтесанную дверь, велев Йорку идти следом. Медленно пробираясь в темноте, капитан с раздражением отметил про себя, что слуги и хозяева в замке Лесли стоят друг друга. Он еще больше укрепился в своем мнении, очутившись один в мрачном коридоре.
– Этот болван исчез, даже не подождав меня, – разозлился капитан Йорк. Он вытянул руку и наткнулся на холодную стену.
– Господь милосердный, – растерянно пробормотал он, чувствуя, как ледяной холод сырого камня проник даже через кожаную перчатку. Откуда-то сверху до него донесся шелестящий звук, и внезапно он увидел оранжевый язычок пламени, бросавший колеблющиеся тени на сырые стены и ряд длинных, изъеденных временем ступенек. На самом верху лестницы стоял его сегодняшний проводник с фонарем в руке.
– Прошу меня извинить, – донеслось до капитана сверху. – Мне следовало помнить, что вы в этом замке впервые, вам все здесь незнакомо. Пришлось зажечь фонарь.
Капитан, заметно прихрамывая, стал подниматься вверх по неровным ступеням.
– О, сэр, вы ранены? – голос спрашивающего был полон искреннего беспокойства.
– Пустяки! – резко ответил Тарквин. – Это старая рана, полученная на войне, только и всего!
На самом деле он чувствовал сильную боль, а холод и многочасовая езда ее только усилили. Рана, полученная капитаном Тарквином в битве при Витории, не оставляла ему надежды на быстрое выздоровление. Французский штык проник глубоко в левое бедро, едва не проткнув его насквозь, и при этом ударе капитана вышибло из седла.
Его, потерявшего сознание от боли и потери крови, доставили в полевой госпиталь. Хирург настаивал на ампутации ноги, но капитан решительно воспротивился. Позже он никогда в этом не раскаивался, несмотря на то, что рана заживала медленно и трудно и было опасение, что остаток жизни он проведет, хромая на одну ногу.
Выражение лица капитана и тембр его голоса выдавали его нежелание привлекать внимание к больной ноге. У человека, стоявшего в глубокой тени с фонарем в руке, появилась на щеках краска смущения. И капитан это заметил. Он осознал, хотя и с опозданием, что был непростительно резок и груб. Но он сильно замерз и устал: замок Лесли, в котором ему предстояло провести еще несколько ночей, оказался более неуютным, мрачным и сырым, чем он себе представлял. Неприятное впечатление усилилось, когда он оказался в темном коридоре с грязным дубовым полом и высоким потолком, терявшимся во мраке. Стены были голыми, без всяких украшений, и капитан, нетерпеливо осматриваясь вокруг, сказал:
– Обитатели замка Лесли ведут довольно убогое существование, не так ли?
Горец, шедший по коридору впереди капитана, при этих словах обернулся:
– Не думаю, что могу должным образом ответить на ваш вопрос, сэр.
Тарквин спросил:
– А почему не можете?
Он услышал шелест материи, быстро повернулся и увидел, что его спутник откидывает с лица капюшон. Впервые за эти часы капитан смог разглядеть человека, осмелившегося угрожать ему кинжалом. В колеблющемся пламени фонаря его удивленному взору предстала очаровательная девушка с роскошными рыжеватыми волосами и нежным овалом красивого, тонкого лица. У нее были большие с фиолетовым оттенком глаза и изогнутые дугой брови.
– Вы, – начал капитан Йорк недоверчиво, но ему не дали договорить, прервав его обращение веселым, беззаботным смехом.
– Прошу меня извинить, сэр. Я – Ровена де Бернар, племянница лорда Лесли.
– Вот это встреча, черт подери!
Капитан смотрел на ее сверху вниз, взгляд его серых глаз был пронзительным, как у ястреба. Сомнений не оставалось: эти обрамленные темными ресницами глаза фиолетового оттенка и нежный овал лица принадлежат молодой женщине. Однако его рассудок не был еще готов принять такой оборот вещей.
– Мне дали понять, что Ровена де Бернар еще ребенок – ей двенадцать или тринадцать лет, не более. Получается, что меня преднамеренно ввели в заблуждение?
Ровена де Бернар пристально смотрела на его сердитое лицо, в глазах у нее появилось насмешливое выражение.
– По-видимому, так оно и есть. Но, уверяю вас, этой весной мне исполнится восемнадцать.
– Восемнадцать!
Выражение лица капитана свидетельствовало о том, что ему трудно в это поверить.
– А теперь прошу меня извинить, – продолжала девушка, энергично стягивая с рук перчатки, – у меня слишком много дел. Слева отсюда находится дверь помещения для слуг, вам нужно туда зайти и спросить Алису. Она там старшая.
Она внезапно обернулась, голос ее понизился до доверительного шепота:
– Но прежде чем вы с ней встретитесь, рекомендую подзарядиться глотком виски. Леди Гилмур, насколько я ее знаю, любит давать всяческие указания и распоряжения, и Алиса, уверяю вас, едва ли примет их благосклонно.
Внезапно капитан Йорк спросил:
– Вы что же, считаете, что мне подходит роль слуги?
– Одна из ее бровей приподнялась.
– А разве нет?
– Нет! – ответил он с угрюмым выражением лица.
Ровена смутилась:
– Тогда кто же вы?
– Тарквин Йорк, капитан третьего королевского драгунского полка.
Он ощутил мрачное удовлетворение, видя, как кровь отхлынула от ее лица. Довольно долго она смотрела на него широко открытыми глазами.
– Не тот ли вы офицер, который должен отвезти меня во Францию?
– Да, мне поручено вас сопровождать. Щеки Ровены де Бернар залил густой румянец.
– Это так неожиданно...
Уголки рта капитана приподнялись в торжествующей насмешке.
– Не считаете ли вы, что обстоятельства и наш образ действий не позволили нам с самого начала правильно оценить друг друга?
На это Ровена ничего не ответила. Она была недовольна собой из-за того, что по ошибке приняла капитана Йорка за слугу. Конечно, в его облике не было ничего, что помешало бы принять его за джентльмена. Хотя он и повел себя несколько грубо там, на дороге через вересковую пустошь, но в глубине души Ровена признавала, что капитан был вправе отчитать ее: ведь она едва не сбила его своей лошадью.
![Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]](/uploads/posts/books/48398/48398.jpg)
