Элизабет Грегг - Лунные грезы
– Пусть только попробует! – рявкнул Коди, но в его тоне слышался также и страх – страх дикого зверя, которому предстоит встреча с заведомо более сильным противником.
– Это ты сейчас такой смелый.
– Поживем – увидим… Поступай как знаешь, а я все равно здесь переночую. Мне совершенно не улыбается карабкаться в темноте по горам, рискуя переломать ноги или свернуть шею. Можешь проваливать, я тебя не держу. Второй бандит, ехавший до этого впереди, замедлил движение, и Десса впервые смогла хорошенько его рассмотреть. Это был стройный юноша, почти мальчик: его щеки покрывал легкий пушок; огромная, глубоко нахлобученная шляпа слегка оттопыривала уши. Вообще то, как он был одет, напомнило ей детскую игру в переодевание. В самом деле, вся его одежда казалась слишком просторной, словно была с чужого плеча. Девушка невольно удивилась, что такой юнец держится столь независимо и даже покровительственно по отношению к своему явно более старшему «товарищу». Быть может, они братья? Или он просто более умный из них двоих? Последнее почему-то показалось ей более вероятным.
Сначала эти двое вволю насладятся ее телом, а потом убьют. Эта мысль пришла внезапно, подобно откровению, подобно вспышке света, в ярких лучах которого ей вдруг все стало предельно ясно. Ей никто не поможет. Рассчитывать придется только на себя, и если она ничего не предпримет, ее ждет долгая, мучительная смерть.
С губ девушки уже были готовы сорваться рыдания, но она вовремя проглотила подступивший к горлу комок. Если уж ей все равно предстоит умереть, не стоит с этим тянуть. Быть может, хоть так она сумеет отомстить за себя!
В этот момент горы поглотили последние проблески солнца и окрасились жемчужно-розоватым ореолом. На землю под копытами лошадей легли длинные черные тени, скрывая окрестности таинственным полумраком.
– Все, приехали. Это то самое место, – сказал Коди и остановил коня.
Слуха девушки достиг звук бегущего где-то неподалеку ручья. О Боже, вода! Она едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть это вслух. Хотя бы глоточек, хоть несколько капель, чтобы смочить язык, чтобы почувствовать их животворную влажную прохладу своим воспаленным, пересохшим небом!
Коди развязал стягивавший ее запястье ремень, и онемевшие руки отозвались такой болью, что Десса снова была вынуждена закусить губу, чтобы не вскрикнуть.
– Сними ее с коня, парень, иначе мне не слезть. Я сейчас умру от жажды, если не промочу глотку. Кажется, сейчас я бы не отказался даже от сока кактуса вперемешку с колючками.
Юноша снял ее с конского крупа и поставил на землю, но сделал это не так быстро, как мог бы… Или ей это только показалось?
– Пожалуйста… – сказала она и сама не узнала собственный голос, прошелестевший, как пересохшая шелуха трущихся друг об друга кукурузных початков, – проводите меня к воде. Я очень хочу пить.
Его крепкие пальцы сомкнулись на ее предплечье, и он повел ее сквозь окутанные сумраком заросли туда, откуда доносилось спасительное журчание. На берегу ручья бандит грубо толкнул ее вперед, и она упала на колени у самой кромки воды. Острые камни впивались сквозь ткань платья ей в кожу, но Десса не замечала этого. Опираясь на руки, девушка потянулась вперед, жадно припала к ледяному потоку талой воды и принялась пить ее большими глотками.
В то же мгновение ей показалось, что в ее желудок посыпались огромные булыжники, которые начали перекатываться, причиняя нестерпимую боль, а затем стали проситься наружу. Она застонала, схватилась за живот и тяжело осела прямо в ручей. Быстрый поток подхватил края ее чудесного голубого платья, и они затрепетали вокруг нее, словно раздуваемые ветром.
Когда тошнота прошла, девушка набрала воды в ладонь, осторожно пригубила, затем умылась и лишь после этого снова принялась пить.
Тем временем Коди, фыркая и отдуваясь, закончил свой шумный водопой и опять вцепился в свою несчастную жертву. Он грубо оттащил ее от ручья и поволок за собой. У Дессы заплетались ноги, она еле шла, но бандит не обращал на это ни малейшего внимания.
Его младший напарник, которого он по-прежнему называл просто «парень», уже начал собирать хворост для костра. Коди швырнул девушку на землю и набросился на него, яростно лупя по голове своей мокрой шляпой и осыпая отборной бранью. Юноша не сопротивлялся, лишь поднял руки, защищаясь от ударов.
– Сколько раз, черт бы тебя побрал, я говорил, что сперва надо позаботиться о лошадях? Ты только взгляни на них! Весь день напролет таскали нас на себе и до сих пор не чищены и не накормлены! Расседлай их, отведи туда, где трава получше, но сначала напои. Господи, ну за что ты послал мне такого идиота!?
Наконец Коди немного поутих, и парень с неожиданной покорностью стал делать то, что ему сказали. Испуганная подобным взрывом эмоций, Десса отступила назад, в глухие заросли кустарника с сухими листьями, хрустящими при каждом прикосновении к ним. Уже совсем стемнело, но она все же смутно различала очертания деревьев и скал, черные массивы которых маячили вдали, слабо подсвеченные угасающим солнцем.
Она не думала о том, что делать дальше, не взвешивала свои шансы на успех. Десса просто знала, что если не попытается бежать, грязное животное по имени Коди снова попытается овладеть ею. Она скорее умрет, чем допустит это. Но сначало стоило испытать судьбу.
Быстро, но осторожно Десса стала продвигаться дальше по берегу, держась в тени огромных деревьев. Ее собственный страх притупился, а мысли неизвестно почему сейчас вернулись снова к тому страшному дню, когда пришло известие о смерти Митчела.
Тогда ей казалось, что мир рухнул. Десса вспомнила лицо матери, ее руки, все еще сжимающие похоронку, но особенно глаза, – глаза женщины, которой незачем больше жить. Ей никогда не забыть их выражения, и это одна из причин, почему она не может сейчас погибнуть. После гибели брата всю свою любовь родители перенесли на нее. Их чрезмерная забота порой тяготила Дессу, они не всегда ладили, но девушка знала, что если с ней случится непоправимое, в глазах матери снова появится та же обреченность, а допустить этого она не могла. Не имела права.
Постепенно она настолько привыкла к темноте, что уже без труда различала нагромождение огромных валунов у подножия горы. Если ей удастся добраться туда незамеченной, Коди ее уже не найти.
Каждая клеточка тела взывала к осторожности, в нем проснулся дикий, первобытный инстинкт самосохранения. Девушка заставила себя спокойно прикинуть расстояние, трезво взвесить свои возможности и верно выбрать время для броска вперед. Влажные волосы прилипли к шее, желудок сводили спазмы, тяжелое мокрое платье тянуло к земле.
