Элизабет Грегг - Лунные грезы
Дессе казалось, что ее бедное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, воспользовавшись при этом самым коротким путем на свободу – пищеводом. Так бы, возможно, и случилось, однако ее язык и губы слишком пересохли, и оно застряло где-то в горле. Девушка не могла ни глотать, ни даже говорить – вместо слов с ее губ слетал лишь слабый хрип.
Бандит крепко схватил ее за плечи, легко, как перышко, оторвал от земли, встряхнул, и снова поставил на место, уже в который раз обдав удушливой волной исходившей от него вони. Это было отвратительно, куда ужаснее всего самого мерзкого и гадкого, что она воображала себе когда-то, лежа дома в своей уютной постельке с «Неистовым Неллом» или «Коварной Бесс» в руках. Это было слишком уж реально, слишком опасно.
– Черт побери, Коди, хватит валять дурака! – снова раздался голос молодого разбойника. – Я никак не могу найти этот треклятый ящик с деньгами. Оставь девчонку в покое и иди сюда.
– Сперва ее надо связать. Она поедет со мной.
– На кой черт?
– А на тот самый, дурак ты безмозглый, что иначе нам придется ее пришить. Ты же назвал меня по имени, и она это слышала. Может, мне стоит шепнуть ей и твое имечко? А потом отпустить с миром, чтобы она прямиком отправилась к шерифу? Ну, как тебе мой план?
– Наконец-то! Вот он, этот чертов ящик, его привязали к поперечине позади козел и завалили каким-то барахлом.
С этими словами он поднял кожаный саквояж – ее саквояж! – и вытряхнул его содержимое. Ни на секунду не стихающий ветер подхватил платья, перчатки, нижнее белье и унес в никуда, подобно порхающим разноцветным облачкам.
Молодой разбойник спихнул вниз тяжелый металлический ящик, спрыгнул с крыши дилижанса, охнув, тяжело приземлился на обе ноги, и из-под его видавших виды сапог взметнулись клубы пыли.
– Поступай с девчонкой как знаешь, нам пора убираться отсюда, пока кто-нибудь не заявился на шум выстрелов.
– И кто бы это мог быть? – издевательски осведомился Коди. – Еще совсем немного, и из-за этой железной дороги здесь вообще никого не останется. В этом Богом забытом медвежьем углу не будет ни поселков, ни почтовых дилижансов, так что даже грабить-то будет нечего.
Говоря это, Коди бесцеремонно сгреб Дессу в охапку, перебросил ее через круп своего коня и связал руки за спиной, так туго затянув кожаный ремешок на запястьях девушки, что он глубоко врезался ей в кожу. Она прикусила губу, чтобы не закричать от боли.
Второй бандит грубо расхохотался:
– Да девчонка так и минуты не продержится, чурбан ты этакий! Так и прибить ее недолго. Только тронь своего мерина с места, и она тут же шлепнется в пыль. Давай, покажу, как надо.
Он стащил Дессу с конского крупа и решительно дернул за узел кожаного ремешка.
– Эй, эй, полегче! – рявкнул Коди, подскакивая к нему. – Ты что это задумал? Оставь ее, не то я тебе живо башку продырявлю!
Дессе все это казалось каким-то нескончаемым ночным кошмаром. Ну да, конечно, так оно и есть. Она спит. И скоро проснется целой и невредимой в своей милой спальне в Канзас-Сити…
Ее колени подогнулись, и она осела на землю, почти под самое брюхо нервно переступающего коня. Длинные ноги выписывали свой замысловатый танец то влево, то вправо, едва не задевая ее своими тяжелыми копытами. Девушке вспомнилась конюшня в Канзас-Сити и лоснящийся, ухоженный жеребец, на котором она каталась каждое воскресенье. Ничего общего с этим отвратительным, давно не чищенным четвероногим…
Словно подслушав ее мысли, грязное четвероногое выпустило тугую, вонючую, зеленоватую струю, чуть не оросив ей платье, и издало радостное ржание, подозрительно похожее на смех.
Все, хватит! Сон это или явь, с нее довольно! Мужчины дубасили друг друга с энтузиазмом перезрелых подростков, и девушка, не думая больше о своей безопасности, вскочила на ноги и бросилась бежать, распустив на ходу завязки, стягивавшие ее длинное платье чуть выше края высоких дорожных ботинок. Задыхаясь от бега и не оглядываясь из страха увидеть, что ее преследует этот большой страшный человек, Десса молнией мчалась сквозь доходящую до колен траву, ловко огибала то и дело попадавшиеся на пути валуны…
Но Коди все же оказался быстрее. Она почувствовала за спиной его хриплое дыхание, и в следующее мгновение ее талия оказалась в мертвом кольце его рук, а ноги, хотя и продолжали движение, потеряли опору, если, конечно, не считать таковой воздух.
Десса изо всех сил ткнула бандита локтем.
– Ах ты маленькая проказница! Как раз в моем вкусе, – прохрипел он и без дальнейших церемоний потащил ее в заросли кустарника.
До того самого момента, пока она не почувствовала на себе вес его тела, пока его воняющий жевательным табаком рот жадно не впился в ее плотно сжатые губы, ей продолжало казаться, что на самом деле все это происходит не с ней, что это нечто вроде сна, от которого она успеет очнуться до того, как к ней придет настоящая беда.
Но когда Десса вгляделась в его грязное, изрытое оспой лицо, когда его разящее потом тело навалилось на нее, а грубые руки стали жадно тискать ее грудь, живот и бедра, она в полной мере осознала всю реальность происходящего. Тошнотворный ужас этого открытия пронзил ее с головы до пят, и она провалилась в спасительные объятия черной бездны обморока.
Десса постепенно пришла в себя. Она ехала на лошади, сидя за спиной одного из мужчин; ее руки, онемевшие от туго стягивающего запястья ремня, обхватывали его пояс. Между ног, сквозь тонкую ткань панталонов, она чувствовала жар лошадиной шкуры.
Коди не получил от нее того, что хотел. По крайней мере пока. Иначе бы она об этом знала. Наверняка бы знала…
Ее щека лежала на его спине, а взгляд был устремлен на пылающий шар заходящего солнца. Десса закрыла глаза, стараясь ничем не выдать того, что сознание вернулось к ней.
К счастью, солнце наконец скрылось за зазубренными вершинами далеких западных гор. Всадники повернули и ехали теперь прямо на пылающее оранжево-пурпурное небо. Должно быть, что-то в поведении пленницы все же подсказало похитителю, что она притворяется: широкая спина мелко затряслась, и слух девушки резанул его хриплый смех.
– Малышка снова с нами, – прокаркал он, обращаясь к своему подельщику. – Знаешь, парень, пожалуй, мы заночуем чуть подале, у ручья. Неохота плутать в темноте.
Ее сердце болезненно сжалось.
– Да ты просто хочешь успеть поскакать на этой крошке, пока мы не вернулись в лагерь, – последовал ответ, – потому что там у тебя ее отберет Янк.
– Пусть только попробует! – рявкнул Коди, но в его тоне слышался также и страх – страх дикого зверя, которому предстоит встреча с заведомо более сильным противником.
