Патриция Оливер - Бегство герцогини
Не дав ему времени ответить, Джорджина села в карету и захлопнула дверцу. Подавив в себе желание выглянуть из окна, она закрыла глаза, когда карета тронулась дальше.
И зачем она сказала эти глупые слова про «леди в печальном положении»? Может, потому что все это приключение было как будто списано со страниц последнего романа миссис Рэдклиф. Все, кроме героя, подумала она. Этот незнакомец, кто бы он ни был, — и почему она не догадалась спросить его имя? — не отвечал обычным представлениям о настоящем герое. Он не убил метким выстрелом ни одного из двух бандитов, не бросился в погоню за ними, когда бежали. И, по правде говоря, он был грубоват. Она встретила любителя, когда на сцене требовался подлинный герой, спасающий несчастных дам. Он даже не улыбнулся и не поцеловал ей руку, вспомнила она с обидой. Настоящие герои в подобных ситуациях всегда целуют даме руку.
Джорджина улыбнулась: она не должна позволять этим романтическим фантазиям вторгаться в ее реальную жизнь. Она себе этого не позволяла, пока был жив Джордж, хотя всегда страстно зачитывалась любовными романами, и муж частенько посмеивался из-за этого над ней.
Было бы глупо даже пытаться представить этого грубого джентльмена, который ее спас, в роли героя ее мечты. Да это просто нонсенс. Он явно не тянет на эту роль. И даже нечего сравнивать его с героями миссис Рэдклиф, особенно с последним ее творением, образцом благородства и мужественности. Джорджина никогда, впрочем, не встречала таких мужчин в жизни. И даже Джордж был не похож на такого героя. Особенно ее дорогой, милый Джордж, с любовью подумала она о своем муже и выбросила из головы все мысли о незнакомце.
Глава 1 Деревенский джентльмен
— Быстрее, тетя Джорджина, поскакали к ручью! — кричал мальчик, ударяя пятками в толстые бока своего многострадального пони и пуская его в галоп.
— Хью, дорогой, — звала сына мать. — Ты утомишь тетю своими скачками.
Но это было уже бесполезно. Парнишка был далеко, его рыжие волосы подпрыгивали в ритм веселым прыжкам его пони.
— Это нонсенс, Летти, — засмеялась Джорджина, пытаясь заставить свою лошадь скакать хотя бы легким галопом. — Пусть мальчик порезвится. Он хороший наездник.
То же самое Джорджина могла сказать и о себе. Она чувствовала, что ее лошадь не хочет двигаться быстрее. Вряд ли на этой перекормленной кобыле Джорджина сможет промчаться вихрем по девонширским лугам.
И скача ровным галопом за своим кузеном Хью, который сразу стал называть ее тетей, Джорджина думала о Йоркшире и своем муже, который привил ей любовь к этому спорту. Конечно, у нее дома всегда был ее собственный пони, но она поразилась, увидев великолепных скакунов Джорджа. И вскоре стала страстной наездницей.
Заметив эту ее страсть, Джордж стал брать жену с собой на охоту. Так во второй год супружества они отправились на охотничий сезон в Глочестер.
Хорошо что бедняга Джордж ее сейчас не видит, подумала она. Такую клячу, которая была под ней, не стали бы держать на конюшнях Джорджа.
Привыкшая ездить только на самых лучших лошадях, Джорджина была шокирована, увидев, какой выбор может предложить ей здесь Фредерик Мелтон. За исключением гнедого жеребца, предназначенного для самого хозяина, остальные лошади использовались как для верховой езды, так и для упряжки. Такое было невозможно на конюшнях Джорджа.
Но теперь с ней рядом не было Джорджа, и она не была уже хозяйкой замка, ею стала жена младшего брата Джорджа, который получил титул после его смерти.
Если бы только она родила Джорджу наследника! — вздохнула она. Через три года их совместной жизни она стала сомневаться, что Бог даст им такое счастье. Джорджа это, казалось, мало заботило, и он многократно заверял ее, что его такое положение вещей вполне устраивает. В конце концов, говорил он, у его брата Роберта есть три здоровых сына, и, значит, линия Беннетов не прервется.
Глаза Джорджины затуманились при мысли о доброте ее мужа. Ей по-прежнему его очень не хватало. И, может быть, поэтому она отказалась от приглашения Роберта и его жены Луси остаться жить с ними в замке в Йоркшире. Она вернулась в Норфолк, к своим родителям. Она не представляла, что сможет остаток своих дней провести в этом огромном замке без Джорджа.
Когда она догнала Хью, тот пытался заставить своего пони перепрыгнуть через ручей.
— Ну давай, ты, лентяй, прыгай! — кричал мальчик. Но упрямый пони отказывался повиноваться.
— Почему он не прыгает, тетя Джорджина? Я знаю, что он может перепрыгнуть, если захочет.
— У бедного Геркулеса короткие ножки, дорогой, — ответила Джорджина. — Наверное, ты требуешь от него больше, чем он способен сделать. Лошади обычно хорошо знают свои возможности, гораздо лучше людей. Помнишь ту историю, которую мы читали с тобой вчера вечером, о лошади, которая спасла своего хозяина, отказавшись идти через мост?
— Да, но это же другое дело. Этот ручей совсем не опасен, и я хочу, чтобы Геркулес перепрыгнул через него, — повторил Хью с упрямой детской логикой.
К этому времени к ним подъехала и Летиция Мелтон на своей кобыле, а за ней и пятилетняя дочка на еще более тихом и смирном пони.
— Сегодня никто никуда не будет прыгать, — объявила мать спокойным не терпящим возражений голосом. — Если уж лошадь тети Джорджины не прыгает через ручей, то будь уверен, дорогой, что Геркулес и подавно не собирается этого делать.
Джорджина согласилась с замечанием подруги. У нее были серьезные сомнения, что ее лошадь захочет сделать этот малюсенький прыжок.
Найдя брод, Джорджина переехала на другую сторону ручья. Здесь берег постепенно поднимался и через милю переходил в основание пологого холма. Джорджина очень хотела пустить свою лошадь в бешеный галоп и подняться на самый верх, где древний дуб раскинул ветви на фоне безоблачного голубого неба. Она хотела, чтобы под ней сейчас был послушный каждому ее желанию скакун, такой как арабская Синдерелла в Йоркшире. Но Синдерелла была теперь в ее поместье в Норфолке, кусала удила и отвыкла, наверное, от седла. А она была здесь, в Девоне, на этой лошади, которую вряд ли можно пустить в настоящий галоп, не говоря уже о том галопе, которым всегда была готова скакать ее Синдерелла.
Ее ностальгическое настроение было прервано криком Хью. Мальчик показывал на вершину холма и вопил во всю глотку.
— Дядя Джек! Мама, посмотри! Там дядя Джек. Я поеду к нему.
И не ожидая ответа матери, Хью ударил пятками своего Геркулеса и помчался на вершину холма, где появился всадник, который смотрел, как приближается к нему мальчик на толстом пони.
