Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 2
Она недоверчиво посмотрела на Питера.
— С чего вдруг ты предполагаешь столь ужасную возможность? Такое никогда не произойдет. Отец знает мое мнение о замужестве.
— Он знал также и о твоей любви к свободе и независимости, но отнесся ли к ней с уважением?
Франческа застыла, внимательно вглядываясь в лицо Питера.
— Что тебе известно?
Он подвел ее к покрытой подушечками скамье, и они сели, по-прежнему держась за руки. Питер рассказал ей все, что сообщила ему Алетта об опасениях Нелтье. Но так как он дал слово Хендрику не говорить Франческе о затруднительном финансовом положении ее отца и так как это было связано с его собственной тайной оплатой ее учебы ее в мастерской Вермера, Питер не смог раскрыть своей уверенности, что именно Людольфу Хендрик задолжал огромную сумму. Во время беседы, которую он вел с Алеттой, девушка невольно выдала, что дружба между отцом и его покровителем, начавшаяся с игры в карты и посещений, весьма заметно поостыла. После предположений Нелтье нетрудно было догадаться: ни что иное как карточный долг давал Людольфу такую власть над Хендриком, что он мог требовать все, что угодно. Питер заметил румянец, вспыхнувший на щеках Франчески, когда напомнил ей о своевременном появлении Нелтье в библиотеке.
— Это было отвратительно! — горестно воскликнула девушка. — Я поступила глупо, позволив ему застать меня врасплох, потому что долгое время считала его порядочным человеком. Я никому не рассказала, так как не имело смысла вызывать разрыв между отцом и его постоянным покупателем, ведь я все равно уезжала, чтобы — как надеялась — не видеть Людольфа. Но мой отец никогда не поставит покровительство кого бы то ни было выше благополучия и счастья своих дочерей. Мне кажется, вы придаете слишком большое значение словам Нелтье.
— Я считаю иначе и хотел предупредить тебя. Если же подобное соглашение все-таки возникнет, я увезу тебя первым кораблем в Италию и доставлю к твоей тете во Флоренцию от греха подальше.
— Ты сделаешь это ради меня? — удивленно спросила Франческа.
— Я сделаю ради тебя все что угодно! — страстно заявил Питер.
— Но Людольф может поехать вслед за мной в Италию.
— Для него это путешествие станет лишь пустой тратой времени, потому что к тому времени, как он прибудет, я женюсь на тебе с разрешения твоей тети. В Италии голландские законы не действительны.
Франческа окинула его долгим, пристальным взглядом.
— Мы договаривались только о дружбе.
Лицо Питера было серьезным, как и выражение его глаз.
— Счастливы те влюбленные, которые являются также и друзьями. Я оставлю тебя учится в Италии до того времени, когда ты сама захочешь вернуться ко мне.
Франческа догадывалась, что юноша был уверен: как только они разделят супружеское ложе, она — как бы ни старалась — не сможет расстаться с ним. Ее сердце раскрывалось навстречу Питеру, как роза раскрывает свои лепестки навстречу солнечному свету; вся та любовь, которую она подавляла в себе до этого, расцвела пышным цветом.
— И что потом будет? — прошептала девушка.
— Мы жили бы в супружеском согласии, ты бы занималась своей работой, я — своей. Возможно, нам удалось бы переманить Нелтье в наш дом заботиться о домашних делах и избавить тебя от хлопот по хозяйству. Если нет, то нашли бы кого-нибудь еще.
Франческа рассмеялась над способом, каким он сметал с пути все препятствия. Питер улыбнулся, отпустил ее руки лишь для того, чтобы обнять и прижать покрепче к груди. Она нежно провела пальцами по его лицу.
— Ты не забыл, какие у меня еще есть аргументы против замужества?
— Нет, — ответил Питер, снова становясь серьезным, — но если ты имеешь в виду рождение детей, то ведь у тебя будут целые годы для живописи после того, как они оперятся и покинут гнездо, а мы снова останемся вдвоем.
— А до этого?
— Ты, конечно же, позволишь няне заботиться о детях пару часов в день.
Питер посмотрел на нее с такой отчаянной мольбой, что Франческа улыбнулась, разглаживая морщинки между его бровей.
— Ты находишь пути разбить все мои доводы. В первый раз, когда мы обсуждали этот вопрос, ты был далеко не так настойчив.
— Я не знал тогда, полюбишь ли ты меня. Если два человека любят друг друга, то можно преодолеть любые трудности.
— Я тоже так думаю, и действительно люблю тебя, Питер.
Он поцеловал ее с такой страстью, что Франческа забыла обо всем на свете, осталось только прикосновение его губ, сила его объятия и ее собственное всепоглощающее желание. Казалось, само его физическое присутствие перешло в ее дыхание и кровь. Питер нежно провел по ее груди и девушка прижалась к нему, испытывая желание сорвать ткань, создававшую преграду между ее кожей и его прикосновением. Когда губы их разъединились, Франческа прильнула к Питеру, склонив голову ему на плечо. Она была уверена, что он слышит биение ее сердца, так как оно стучало громко, как никогда раньше. Питер нежно провел рукой по ее волосам, и ей показалось, будто она выгибается, словно кошка, ждущая новой ласки. Приподняв ее подбородок, Питер заглянул ей в глаза.
— Я буду навещать тебя как можно чаще, — пообещал он. — Пока фрау Вольф не знает, кто я такой, я могу без особых трудностей появляться в Делфте.
— Но тебя не должны видеть со мной!
— Не бойся. Я буду действовать благоразумно. Если мастер Вермер позволит мне встречаться с тобой здесь, это решит все проблемы.
Франческа выпрямилась и отстранилась от него, хотя рука ее по-прежнему лежала на его запястье.
— Если бы он или Катарина предложили это, то было бы замечательно, но сама я не осмелюсь просить их. Нехорошо с моей стороны встречаться с тобой во время работы в мастерской, а позже, когда я обычно должна находиться в доме на Кром-страт, просто опасно. Если фрау Вольф что-то заподозрит, она найдет способ выяснить правду — начнет расспрашивать детей или прислугу и доставит немало неприятностей Вермерам. Питер, я знаю, как, впрочем, и Ян с Катариной, что она — страшная женщина.
— Я понимаю. А ты выходишь когда-нибудь рисовать эскизы одна?
— Завтра я собираюсь делать наброски за городом, но раньше в подобных случаях со мной ходили Катарина с детьми, и мы устраивали пикник на природе. — Она наклонилась к Питеру. — Возможно, в следующий раз я смогу устроить так, что буду одна.
Питер взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы.
— Каким-нибудь образом я отыщу способ дать тебе знать, когда снова появлюсь в Делфте.
— Тебе нельзя писать мне сюда, в Мехелин-Хейс. Любое письмо с моим именем тут же отправится в руки Гетруд Вольф.
