Нэн Райан - Пленница моего сердца
В это время его измученная родами жена и спящее дитя отдыхали в прохладном полумраке спальни. Вышколенные служанки и акушерки были готовы исполнить любой каприз юной матери, а гордый, сияющий от счастья отец принимал поздравления от аристократов и бизнесменов города. Тогда же он дал обещание, что, как только жена придет в себя, он закатит еще более роскошный пир.
Зато день, когда на свет появился Клейтон Найт, никаким празднеством отмечен не был. В мае 1830 года, за год до того, как Мэри Эллен Пребл под фанфары открыла глаза, Клейтон Террел Найт был в муках рожден в жаркой, душной комнате грязной квартиры, в четырех милях от Мемфиса.
Разумеется, званых вечеров по поводу счастливого события не устраивалось – никто даже не зашел поздравить гордого отца, да и сам отец не присутствовал при рождении сына.
О рождении Клейтона Террела знали только его измученная мать и полуслепая повитуха. О том, что у него родился сын, усталый и промотавшийся вдрызг отец узнал, только когда явился домой после трехдневного отсутствия с единственным желанием побриться и поесть горячую домашнюю еду.
Смуглый полуграмотный мачо Джексон Найт пользовался большим успехом у противоположного пола и не испытывал никакой тяги к домашнему очагу. Семейная жизнь и связанная с ней ответственность никак не прельщали его, а к честному труду он испытывал нескрываемое презрение.
Что Джексон действительно любил, так это азартные игры, выпивку и доступных женщин.
Не было на свете человека более довольного жизнью и собой, чем сероглазый и черноволосый Джексон Найт, когда он сидел за столом, обтянутым зеленым сукном, со стаканом рома в одной руке, засаленными картами в другой и с пышной красоткой на коленях.
Не мудрено, что в жизни его несчастной жены Анны радостей было куда меньше. Она вышла замуж за человека ниже ее по происхождению против воли своего овдовевшего отца, героя войны 1812 года, адмирала Клейтона Л. Тайгарта. Пожилой моряк не одобрял этого союза, зато до обожания любил единственную дочь и отдал все свои скромные сбережения на ее приданое.
Однако деньги так и не пошли на строительство дома для Анны, как хотел адмирал: беспутный Джексон Найт промотал приданое жены меньше чем за год и Анна так и не увидела ни пенни из этих денег.
Постепенно чувства, которые она питала к Джексону Найту, сошли на нет в долгих часах тревожного ожидания супруга, имевшего обыкновение являться домой среди ночи и приносить с собой запах дешевых женских духов.
Лишившись надежды на счастливое супружество, всю свою любовь Анна посвятила сыну, рожденному от никчемного, но красивого отца. По крайней мере ее сын мог гордиться одним выдающимся предком – дедом со стороны матери. Если Господь будет милостив, думала она, он наделит ребенка отцовской красотой и доблестью деда.
Однажды утром, перед самым рассветом, когда Клей был еще младенцем, до Анны дошла весть о том, что Джексона Найта закололи ножом в пьяной драке, но это не стало для нее потрясением. Если смерть мужа и внесла перемены в ее жизнь, то лишь к лучшему – теперь у нее оставалось больше денег на еду и прочие жизненно необходимые вещи.
После смерти мужа миссис Найт смогла скопить достаточно, чтобы переехать с маленьким сыном в скромный домик в немецкой слободе, что расположилась в миле от города, где с энтузиазмом принялась обставлять новое жилье, вдыхая в него тепло и уют настоящего семейного очага. На самое почетное место – над камином в гостиной – она повесила портрет отца в золоченой раме.
Расплатившись за дом и обстановку, наладив быт, Анна смогла наконец перевести дух; теперь у нее было достаточно времени и сил, чтобы применить свой вкус и талант к работе, которая ей по-настоящему нравилась, и она стала брать заказы на изготовление нарядной женской одежды.
Анна работала на совесть, искренне стремясь к тому, чтобы платье украшало хозяйку, а не наоборот. Талант ее не остался незамеченным – молва о портнихе-кудеснице дошла до самых богатых домов Мемфиса. Со временем Анна стала шить только для избранного общества, зарабатывая на относительно достойную жизнь для себя и своего сына.
Как-то на балу, посвященном приезду в город представителей одного из европейских дворов, внимание Джулии Пребл привлекло весьма необычное и очень красивое платье. Счастливая обладательница наряда, известная в Мемфисе матрона, охотно согласилась сообщить Джулии имя и адрес портнихи, после чего Анна Найт была приглашена в Лонгвуд. Первый заказ она выполнила в кратчайшие сроки и с отменным качеством. За первым заказом последовал второй, за ним еще и еще.
Теперь, когда популярность Анны стремительно росла, времени на отдых у нее почти не оставалось – вот почему она призвала на помощь своего маленького сына.
Сообразительный и исполнительный, Клейтон выполнял работу, которую другому ребенку его возраста вряд ли поручили бы. В противоположность отцу он рос на удивление ответственным человеком.
Анна Найт, женщина мудрая и чуткая, ни разу не сказала ни одного плохого слова о покойном отце Клейтона, вместо этого она рассказывала сыну истории о том, каким рассудительным человеком был его отец – Джексон Найт.
При этом ненавязчиво и в доступной форме она демонстрировала ребенку, насколько ценится в обществе честность и верность данному слову, а сам Клейтон с ранних лет видел, какое удовлетворение может дать человеку честная, на совесть выполненная работа.
Анна часто рассказывала Клейтону о подвигах деда, чей портрет в золоченой раме висел на самом видном месте над камином, убеждая, что таким дедом он должен гордиться и стараться походить на него во всем.
Застенчивый и милый, Клейтон рос счастливым, здоровым и хорошо приспособленным к жизни ребенком, и он с удовольствием сказал «да», когда его вечно занятая мать попросила выполнить для нее одно очень важное поручение.
Клейтон внимательно слушал Анну, когда она объясняла ему, как добраться до Лонгвуда, и предупреждала, чтобы он не разговаривал с незнакомцами и не отклонялся от маршрута. В первый раз Анна Клейтон отправляла сына в белый особняк на высоком берегу Миссисипи – отнести туда только что законченный ею бальный наряд.
Светло-серые глаза тревожно блестели на загорелом лице, детские ручонки обхватили большую плоскую коробку, и Клейтон послушно отправился прямиком в Лонгвуд. Оказавшись на месте, он поднялся по ступеням к парадному входу, но только собрался открыть дверь, как навстречу ему выскочила маленькая светловолосая девочка и улыбнулась ему. Разумеется, он тоже улыбнулся ей в ответ, не обращая внимания на то, что у него как раз выпали два передних молочных зуба. Маленькая девочка, решив, что это очень забавно, засмеялась, он тоже засмеялся.
