Шелк для истинной леди - Остен Эмилия

Девушка понимала, что Спенсер старается не появляться с нею в местах, где их могли бы увидеть знакомые. Это могло бы показаться им странным и даже весьма предосудительным – то, что владелец «Все для леди» встречается с бывшей приказчицей.

Стенли зашел без стука, что было для него нехарактерно и выражало крайнюю степень раздражения.

– Послушай, ты действительно уверен, что нужно вкладывать в это столько денег? – Буден потряс счетами. Пара бумажек спланировала на пол. – Это немыслимо, Пол. Расходы растут с каждым днем. Мы рискуем разориться.

– У меня хватит денег выполнить все, что я задумал, – возразил Спенсер, придирчиво рассматривая часы у себя на столе. У Пола было хорошее настроение: утро он провел вместе с Элизой, и ее свежесть, ее легкий и веселый разговор вселили в него уверенность в своих силах. Как будто этой самой уверенности (или самоуверенности, как сказали бы завистники) недоставало обычно. Впрочем, в последнее время Сюзан измотала его придирками. – Так что не стоит беспокоиться, Стенли.

– Но чем ты собираешься платить по счетам?! – обвиняюще воскликнул Буден. – Мне кажется, ты не рассчитал свои силы. Это недальновидно…

– Все, хватит! – Пол поднял ладонь, прерывая излияния Стенли. – Ты лезешь не в свое дело.

– Не в свое дело! – закатил глаза друг – кажется, он не на шутку оскорбился. – И это говоришь мне ты! А я столько лет рядом с тобой и помогаю в реализации твоих идей! И денег дал! Вот она, черная неблагодарность.

– Возможно, я немного не прав, – извиняться Пол не собирался, – однако иногда ты действительно не видишь перспектив. Перед нами открываются новые горизонты, Стенли. Город лежит у наших ног, нужно лишь наклониться и взять.

– Да у тебя мания величия.

– Вовсе нет. Я всего лишь хочу сделать всех женщин этого города счастливыми.

Буден ухмыльнулся:

– Тогда зря ты так долго поддерживаешь связь с Сюзан – не успеешь осчастливить остальных!

– Это опасные шутки, Стенли. Не стоит оскорблять женщин просто потому, что не понимаешь их потребностей.

Приятели ссорились редко, но если уж это происходило, то выяснения отношений протекали бурно.

– Я понимаю потребности женщин не хуже твоего, Пол.

– Это вряд ли. – Пол развернулся в кресле и принялся разглядывать площадь за окном. Казалось, что весь город лежит у его ног.

– Не хочу тебя оскорблять, но, по-моему, ты сильно рискуешь, делая ставку на свое обаяние. – В последнее время, после того как Буден вложил свои деньги во «Все для леди», он стал нервничать насчет проектов Пола еще больше, чем прежде. Ведь Спенсер теперь играл не только собственными денежками, но и капиталом Стенли.

– А по-моему, ты сильно рискуешь, говоря мне об этом.

Некоторое время друзья сверлили друг друга взглядами.

– Ну хорошо, – наконец отвел глаза Буден, – делай как знаешь. Я тебе не советчик в подобных делах, ты все равно не слушаешь, что я тебе говорю. Для тебя существует лишь твое мнение.

– В конце концов, это мой магазин, – буркнул Пол. Он обычно не указывал Стенли на его место, однако на сей раз не смог удержаться.

Буден дернулся. Пришлось сжать зубы, чтобы не напомнить, что и его деньги есть в этом предприятии.

– Отлично, пусть так и будет. – Он вышел, крепко приложив дверь о косяк. Пол поморщился. Не нравилось ему все это.

В его распоряжении была молодость, обаяние, стремление к совершенству. Почему же лучший друг не может понять, что Пол делает все не столько из-за страсти к наживе, сколько потому, что занятие любимым делом дает ему возможность почувствовать себя счастливым? Для полной идиллии, конечно, хорошо бы обрести настоящую любовь, только вот с этой мечтой Пол распрощался давно. Он нежно любил Элис Фортенгил, только это было все равно не то самое чувство, которого жаждала его натура, – всепоглощающее, сжигающее изнутри и дающее надежду одновременно. Надежду просыпаться рядом с женщиной, которая – неотъемлемая часть твоего мира, и быть счастливым, где бы ты ни находился и что бы ни делал. Просто потому, что ты знаешь, что она у тебя есть. Ты знаешь, как она ходит и улыбается. Какие у нее глаза, и как завитки волос выбиваются из-под шляпки. Что она говорит после того, как вы закончили заниматься любовью, или почему молчит. Пол искал эту женщину среди всех, что попадались ему на пути; расточая обаяние всем без разбору, он надеялся, что однажды возникнет та, для которой он, Пол Спенсер, станет самым дорогим человеком на свете, а она займет прочное место в его сердце. Жить с ней. Прикасаться к ней. Жаждать ее дыхания у себя на губах.

Пока что, общаясь со всеми женщинами своего круга и всеми остальными, Пол не только искал – Пол представлял, что все они вместе и есть та, нужная ему женщина, в которой соединятся все черты.

И эта мечта уже поросла мхом. Женщин было так много, и ни одна не трогала его сердце настолько, чтобы перестать думать обо всех, кроме одной-единственной возлюбленной.

Глава 20

Этим утром Пол пригласил Элизу в кафе.

Заведение располагалось на одной из неприметных улочек; обычно посетители начинали появляться здесь, когда открывалось большинство магазинов, чтобы покупательницы могли посидеть и поговорить после того, как обойдут различные лавки. По утрам здесь было почти пусто. Иногда заходили выпить чай приказчицы или швеи. Кафе «Золотая роза» обслуживало всех прилично одетых людей – и здесь можно было сидеть, не опасаясь, что увидят знакомые.

А может, Пол вовсе не боялся осуждения знакомых, и Элиза все себе про это придумала. Может быть, он просто ищет уединения, тишины и покоя. Насколько Элиза представляла, жизнь Пола была полна… полна всего: работы, развлечений, удовольствий, людей и… и женщин.

Они заказали пирожные и чай.

– А вы знаете подробности о «Бостонском чаепитии»? – спросил Пол, поднимая свою чашку, в которой плескался ароматный напиток. – Кому мы обязаны этим чаем?

– Я читала об этом, но меня всегда мало интересовали подробности военных действий, – смущенно ответила Элиза. Конечно, она покривила душой. Она знала все о «Бостонском чаепитии», но ей так нравилось слушать голос Пола. – Вы живете здесь гораздо дольше, чем я, и наверняка все знаете от самих бостонцев.

– О да. – Пол с удовольствием приступил к рассказу. – После того как европейцы узнали чай, были образованы многочисленные морские компании, импортирующие чай из восточных областей Индии. В 1698 году английский парламент дал английской Ост-Индской компании монополию на поставку чая в Великобританию. Для подавления конкуренции в североамериканских колониях – то есть у нас – парламент в 1721 году издал закон, предписывающий закупать чай только в Великобритании.

– Я не понимаю такой нелюбви англичан к нам, – покачала головой Элиза. – Ведь мы все – из одной земли, из Англии. Да, мы родились в колониях, но…

– Английский снобизм завял на американской земле, – усмехнулся Пол. – Они нам этого не могут простить и потому считают, что мы предатели. Но вернемся к истории… Из-за высоких налогов и пошлин населению стало выгоднее покупать контрабандный чай – в основном из голландских источников, где ввезенный чай не облагался налогами. Несмотря на то что крупнейший рынок контрабандного чая тогда находился в Англии, нелегальный чай доставлялся по более коротким путям.

– Отец рассказывал мне об этом. – Элиза припомнила длинные разговоры вечерами в столовой, когда после ужина семья оставалась вместе еще некоторое время – поговорить, обменяться новостями. Тоска по тем временам заставила девушку грустно улыбнуться.

– Да, верно. – Лицо Пола смягчилось – видимо, и он вспомнил отца Элизы. – Мистер Уивер рассказывал об этом и мне… В шестидесятые годы прошлого века начались трения между англичанами и колонистами, когда парламент впервые попытался ввести налог в колониях для увеличения прибыли. Колонисты указывали на то, что, согласно британской конституции, британские подданные могут облагаться налогом только своим представительством в парламенте. Поскольку такого представительства не было, колонисты не могут облагаться такими налогами. Колонисты бойкотировали акт о гербовом сборе и принятые парламентом законы. Честно говоря, я их понимаю: требования британцев были совершенно неджентльменскими. В том числе и по причине колониальных волнений Ост-Индская компания тогда находилась в плачевном финансовом положении. Эти волнения не слишком нравились острову, который полагал, что правит всеми морями… и сушей заодно.