Эмбер Кей - Месть и любовь
– Наконец-то ты соизволил вернуться. Я хочу есть и плохо себя чувствую. Боюсь, что мне действительно понадобится доктор, но тебя это, конечно, нисколько не волнует.
Найл хмуро посмотрел на Фиону.
– Итак, за время моего отсутствия ничего не изменилось. Ты все так же всем недовольна.
Не дав ей возможности выговориться, Найл повернулся и вышел из комнаты. Он вернулся через несколько минут с подносом, на котором стояли тарелки с мясом и сыром. Мужчина молча поставил поднос на стол и отошел к креслу.
Подходя к столу, Фиона рассеянно потерла запястья. Они начинали заживать и зудели.
– Я умираю от голода, – сказала она, принимаясь за еду.
Помимо тарелок на подносе стояли чайник и молочник.
С аппетитом поедая бутерброды и запивая их крепким вкусным чаем, девушка только спустя некоторое время заметила, что ее похититель переоделся. От мрачного предчувствия она чуть не выронила чашку.
– Ты очень элегантно одет, что это значит? Найл помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:
– А ты как думаешь?
Фиона прищурилась и, поставив наконец чашку на стол, ответила:
– Ты разыскал его. Ты нашел своего обидчика и теперь собираешься убить, верно?
Она прочитала ответ на его лице, и сказанные позже слова только подтвердили ее подозрения.
– Да, я нашел его, и этот мерзавец отказался драться со мной на дуэли. Но я не отстану от него до тех пор, пока он не согласится.
Графиня опустилась перед мужчиной на колени и, взяв его за руки, произнесла:
– Не делай этого, Найл.
Глаза мужчины затуманились. Самые разноречивые чувства раздирали его.
– Тебе-то что за дело? – нарочито грубо произнес Найл. – Ведь этот человек не твой брат.
Фиона отшатнулась назад, услышав в его голосе только холодную расчетливость. Затем, немного оправившись, она наставительно сказала:
– Пойми, ведь это не ты убиваешь своего обидчика, это твоя месть убивает тебя.
Найл улыбнулся. Боль, которую он так тщательно скрывал, исказила черты его лица. На него страшно было смотреть. С трудом подбирая слова, мужчина проговорил:
– Моя жизнь погибла вместе с моей честью. Разве ты забыла, что я был осужден за убийство? – его голос понизился до свистящего шепота. – Они обвинили меня в том, что я, изнасиловав женщину, перерезал ей горло. Так что, убив человека на дуэли, я не слишком испорчу свою подмокшую репутацию.
Девушка отвернулась от него, скрывая отразившуюся на лице жалость. Преступление, в котором обвиняли ее любимого, оказалось намного ужаснее, чем она себе представляла. Бедняга, как же ему тяжело!
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Фиона снова посмотрела на Найла и с уверенностью в голосе произнесла:
– Я не верю, что ты это сделал. Ты мог бы убить мужчину, обороняясь на дуэли, но на слабое беззащитное существо у тебя никогда бы не поднялась рука.
Найл хрипло рассмеялся.
– Вы с Митчеллом единственные люди, которые верят в мою невиновность. О чем можно говорить, если даже отец считает меня убийцей?
Фионе нечего было на это возразить. Найл очень страдал из-за разрыва с семьей. Сама она выросла всеобщей любимицей, и то, что родные могут отказаться от нее, просто не укладывалось у девушки в голове.
– Неужели твой отец настолько плохо тебя знает, что поверил этому жуткому обвинению?
Найл отвернулся.
– Дело не в том, знает он меня или не знает. Я опозорил честное имя нашей семьи. Тебе, выросшей в Хайленде, должно быть понятно, что это значит. Ведь незапятнанная репутация порой является единственным достоянием местного дворянства. И семья Кэрри в этом ничем не отличается от других.
– Нет, – горячо возразила графиня, – твой отец отличается. Отрекаясь от родного сына, он опозорил себя больше, чем ты, обвиненный в убийстве.
Найл снова посмотрел на свою прелестную пленницу. В его ярко-зеленых глазах загорелись огоньки. Фиона затаила дыхание.
– Не делай этого, милая леди, – с болью в голосе сказал мужчина, – не верь мне и не показывай своего сочувствия и понимания. Это только навредит тебе.
Девушка покачала головой. Поцеловав его мозолистую ладонь, она тихо проговорила:
– Мне это не повредит. Ни один твой поступок не может повредить мне, я все приму с радостью.
Безотчетная вера графини растопила лед, сковывавший сердце Найла. Она почти исцелила его. Впервые за долгие годы он обрел надежду.
Найл внимательно изучал лицо Фионы. В ее прекрасных синих глазах он видел решительность и сильный характер. Полные губы и вздернутый носик говорили о чувственности. Но самое главное – это ее вера в него. Слепая вера графини возбуждала его и заставляла терять голову. Он хотел эту женщину и не пожалел бы жизни за минуты обладания ею. Из груди мужчины вырвался тяжелый стон.
– Фиона, посмотри на меня, – чуть слышно произнес он и, когда она исполнила его просьбу, сказал: – Я хочу тебя. Я хочу тебя с первого момента нашей встречи. Мое сердце перестало мне принадлежать с тех пор, как я увидел тебя, такую дерзкую и такую красивую.
Найл печально улыбнулся.
– Но ведь ты уже занимался со мной любовью, – прошептала она. Ее нижняя губа дрогнула.
Он снова застонал и опустил голову. Некоторое время спустя Найл поднял на девушку глаза и тихо произнес:
– Этого недостаточно. Я хочу быть с тобой всегда. Мы видимся каждый день, а я не смею даже прикоснуться к тебе. Можно ли придумать пытку страшнее, чем эта?
Жгучее возбуждение охватило Фиону. Она положила руки на колени мужчины, желая прикоснуться к нему и в то же время сдержать себя до тех пор, пока он не сделает первого шага. Графиня была твердо уверена в том, что инициатива всегда должна исходить от мужчины, а женщине надлежит скрывать свою страсть.
Найл наклонился к девушке и коснулся губами ее щеки.
– Я хочу любить тебя, – нежно произнес он, – лишь тогда, когда ты рядом со мной, я чувствую, что живу.
После этих слов желание близости с ним полностью овладело Фионой. Ей до боли хотелось снова прижаться к нему всем телом, услышать, как их сердца бьются вместе, сливаясь в единое целое. О Боже, как ей хотелось, чтобы он любил ее! За одну минуту, проведенную в его объятиях, она отдала бы все радости мира.
– Так люби же меня, – сказала девушка, с трудом произнося эту простую фразу.
Мужчина внимательно посмотрел на нее, пытаясь угадать, истинное ли чувство скрывается за ее словами.
Наконец его губы слегка коснулись губ девушки, она тут же открылась ему, разрушая все нелепые подозрения и сомнения. Их поцелуй стал глубже, губы словно ласкали друг друга. Ноги Фионы подкосились, и она опустилась на пол. Мужчина последовал за ней, поддерживая графиню за талию.
