Эмбер Кей - Месть и любовь
– Скажите, что пришел Найл Кэрри Балилоун.
– Понятно, – высокомерно произнес лакей, открывая дверь пошире и пропуская Найла в дом.
– Прошу следовать за мной, сэр.
Слуга провел Найла в маленькую комнату. Там стояли только стол и несколько кресел. Видимо, в этой комнате ожидали аудиенции не очень важные посетители.
– Я доложу Его Светлости о вашем приходе, – произнес лакей и вышел.
Оставшись один, Найл задумался. Теперь, когда настал наконец этот долгожданный момент, ему понадобится вся его воля и решительность. Мужчина подошел к окну и выглянул на улицу. Уже стемнело, и повсюду зажигали газовые фонари. Проезжающие мимо экипажи везли своих преуспевающих пассажиров на вечерние развлечения. С открытием к зиме сессии парламента открылся и театральный сезон. Хорошо, что Уинтер посещает палату лордов, иначе сейчас он находился бы в своем загородном доме и разыскать его было бы намного сложнее.
Дверь отворилась, и знакомый голос сердито произнес:
– Что тебе нужно?
Найл медленно повернулся и жестко улыбнулся вошедшему Уинтеру.
– Ты, как всегда, очень любезен.
Уинтер закрыл за собой дверь и вышел на середину комнаты.
– Последнее, что я о тебе слышал, – это то, что в тюрьме ты разрабатываешь новые способы извращенных убийств. И каковы же твои успехи в этом деле? – с издевкой в голосе сказал молодой виконт.
Найлу захотелось ударить Уинтера, но он сдержался и ледяным тоном произнес:
– Хорошо, что тебе известно об этом. Значит, ты не будешь удивлен, узнав о том, что я собираюсь сделать.
С этими словами Найл сделал два шага вперед и бросил свои перчатки в изумленное лицо Уинтера.
– Я вызываю тебя на дуэль! Именно по твоей милости я оказался в тюрьме и запятнал свою честь. Драться будем насмерть.
Уинтер попятился и чуть не упал, натолкнувшись на стол. Он продолжал отходить до тех пор, пока одно из кресел не оказалось между ним и Найлом. Вцепившись в спинку кресла, он, казалось, снова обрел мужество.
– Ты сошел с ума, – проговорил он, потирая щеку, на которой одна из перчаток Найла оставила красный след. – Я не собираюсь драться с тобой на дуэли, потому что у тебя нет чести, которую стоило бы защищать!
Найл сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и не броситься на обидчика.
– Трус! Ты боишься встретиться со мной в честном поединке. Ты струсил и тогда, когда признавал меня виновным, и из-за страха за свою собственную шкуру не сказал ни одного слова в мою защиту.
Обвинение Найла не принесло желаемого результата. Уинтера ничуть не задели оскорбления бывшего товарища, он не раскаялся и не признал себя виновным в несправедливом обвинении.
Спокойно выслушав слова Найла, Уинтер подошел к двери и широко распахнул ее.
– Убирайся из моего дома, Кэрри, или я прикажу своим слугам вышвырнуть тебя, как паршивого пса.
Найла так и подмывало отказаться уйти и посмотреть, что предпримет Уинтер, но он понимал, что скандал ему сейчас совсем ни к чему. Это могло помешать завершению его миссии. Поэтому Найл спокойно направился к выходу и, проходя мимо своего врага, угрожающе произнес:
– Тебе придется встретиться со мной, Уинтер. Можешь в этом не сомневаться.
Уинтер не проронил ни слова.
Хорошо вышколенный лакей предупредительно распахнул перед Найлом дверь, но, уходя, Кэрри чувствовал сверлящий его спину взгляд.
Сойдя с последней ступеньки крыльца, Найл увидел выскочившего из экипажа Митчелла, и тогда ярость и гнев, скопившиеся после неудачной встречи с Уинтером, выплеснулись наружу.
– Я же просил оставить меня одного и отправляться в гостиницу, – раздраженно сказал Найл.
Митчелл, расплачиваясь с кучером, побледнел и выронил монеты из рук.
– Ничего, приятель, все в порядке, – успокоил кучер, спрыгивая на землю, – я сам подберу.
Митчелл отошел от экипажа и тихо сказал:
– Ты не должен держать меня в стороне. Я нужен тебе сейчас.
Найл был до такой степени разъярен, что чуть не накинулся с кулаками на своего единственного друга. Неимоверным усилием воли он взял себя в руки и, развернувшись, пошел прочь от дома Уинтера. Услышав за своей спиной торопливые шаги Митчелла, Найл захотел его ударить. Что это с ним? Неужели тяготы последних лет довели его до сумасшествия? Эта внезапно возникшая мысль немного остудила его, и он замедлил шаги, позволяя Митчеллу догнать себя.
– Я возвращаюсь в гостиницу, – не поворачивая головы, произнес Найл.
Митчелл, шагая рядом с ним, спросил:
– Он согласился встретиться с тобой?
– Нет. Проклятый трус! – зло ответил Найл, пиная ногой подвернувшийся камень.
Митчелл облегченно вздохнул.
– Не могу обманывать тебя, говоря, что очень расстроен. А Уинтер все равно не изменит своего решения, даже если ты приставишь нож к его горлу. Так что все к лучшему.
– Нет! Я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило, – прорычал Найл, – и Уинтер признает свою неправоту, и Макфи я убью в честном поединке. Уж он-то не откажется от дуэли, как этот трус. Дункан носит благородное имя с рождения, в отличие от этого выскочки.
Митчелл фыркнул:
– Что-то ты слишком высоко ставишь младшего сына обедневшего графа.
Ревность Митчелла развеселила Найла, и он улыбнулся. От его гнева не осталось и следа. Хотя, если быть до конца честным, гнев не исчез, он по-прежнему переполнял Найла, только затаился до подходящего случая где-то в глубине души. Три года Найл копил в себе ярость и только пару недель назад стал понимать, что именно ненависть руководит всеми его поступками, а вовсе не желание отомстить за поруганную честь.
Найл подумал было, что понял это благодаря Фионе Макфи, но тут же отогнал эту мысль.
– Тебе незачем ревновать и завидовать Дункану Макфи. Ты сам наследник богатого виконта, и матери рады выдать за тебя своих высокородных дочерей, – продолжил Найл начатый разговор.
– Женитьба пока не ходит в мои планы, – насупившись, сказал Митчелл.
– К сожалению, – вздохнул Найл, – ты почему-то предпочитаешь находиться рядом со мной, ставя свою репутацию под угрозу.
Увидев гостиницу, Кэрри быстро поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и замер у своего номера.
Фиона сидела в запертой комнате и умирала от скуки. У нее не было ни книги, ни какого-нибудь рукоделия, и поэтому целый день девушка предавалась мрачным размышлениям о своей судьбе. Понятно, что ее настроения подобное занятие не улучшило, к тому же она страшно проголодалась. Когда же Найл вошел в номер, девушка сердито посмотрела на него и язвительно произнесла:
– Наконец-то ты соизволил вернуться. Я хочу есть и плохо себя чувствую. Боюсь, что мне действительно понадобится доктор, но тебя это, конечно, нисколько не волнует.
