Шерил Сент-Джон - Билет до станции «Счастье»
– Что ты хочешь сказать, девочка? – Она ровно села. – Ты хочешь сказать то, что я думаю?
Она сползла на край кровати и снова наполнила стакан, сделав тут же несколько подкрепляющих глотков.
– Боюсь, что да, – горестно ответила Сара. – Клэр погибла в той аварии на железной дороге.
– А где… где ее тело? – спросила женщина, дернув головой.
– Не знаю, – призналась Сара. – Стефана нашли. Николас был вынужден опознавать тело и отправить домой для захоронения. Поскольку никто не искал Клэр, все думали, что Клэр это я, то я не знаю, что случилось с ее телом.
– А как же твой старик? Он знал, что ты была в поезде?
Сара кивнула.
– В багажном вагоне были мои вещи. У меня были документы. Наверное, все это отправили отцу.
– Может быть, они отправили ее тело ему, думая, что это ты.
Раньше Саре не приходило это в голову. Может быть, ее отец думает, что она мертва!
– Почему ты уверена, что Клэр умерла?
– Если бы она была жива, то связалась бы с вами или Холлидеями. Вы так не думаете?
Селия кивнула. Слезы блестели у нее в глазах. Рука, державшая стакан, дрожала.
– Она была добра ко мне. Любила меня. Я была плохой матерью, но она все равно любила меня.
Сара вытерла навернувшиеся слезы.
– А знаешь, я не удивлена, – сказала Селия. – У меня было ужасное предчувствие относительно этого замужества. Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она поехала и убила себя.
– Крушение поезда было несчастным случаем, миссис Патрик. Это было ужасно. Авария унесла много жизней, но это был несчастный случай. Никто не виноват, и никто не знал, что такое может произойти.
– Я же просила, не называй меня так. Пэтти был первостатейным подлецом. Я хочу забыть о том, что он когда-то существовал.
– Простите, Селия. Я сожалею о Клэр. Она была одним из самых добрых людей, которых мне доводилось встречать. Правда.
Лицо Селии сморщилось, а плечи содрогнулись. Сара размышляла о том, стоит ли ей подойти и обнять ее, но не успела она решить, как Селия распрямилась.
– Мне не довелось стать бабушкой, – низким голосом произнесла она. – Хотя я и матерью-то не была хорошей. Но вот Клэр была бы хорошей матерью. Сара кивнула.
– Она заботилась обо мне. – Она снова зарыдала в стакан. – Кто теперь будет меня содержать?
Сару как громом поразило. Селия лишилась кормушки! А теперь она плачет о том, что некому давать деньги на ее попойки.
Около получаса Селия впадала то в истерику, то в некое подобие ярости.
– Что ж, – сказала Сара, теперь зная, как сможет достучаться до нее, – я могу заботиться о вас, пока я сама здесь.
Селия уставилась на нее.
– Пока они думают, что я Клэр, они будут считать нормальным, что я ухаживаю за вами.
Женщина прищурилась.
– Да?
Сара ненавидела себя за этот новый обман. Но что еще ей оставалось делать?
– Ты хочешь сказать, что я могу здесь остаться? – Затуманенным взором Селия обвела комнату.
Должно быть, это самое роскошное место, которое ей когда-либо доводилось видеть в своей жизни. Не говоря уже об отличной еде и бесплатной выпивке.
– На некоторое время, разумеется, – ответила Сара. – До тех пор, пока они считают, что я Клэр.
– Это будет трудно, – посмотрела на нее Селия.
Сара проявила твердость и встретилась с ней взглядом.
– Но возможно.
– Пока вы пьяны, вы будете сидеть здесь, – начала выдвигать условия Сара. – Наверняка это будет большая часть времени.
Селия хмыкнула.
– Вы чуть не убили одну из служанок, унизили Холлидеев перед очень важными деловыми партнерами и поставили себя в идиотское положение. Вы будете оставаться в этой комнате, пока я не разрешу вам спуститься. Если вы перестанете пить, то все будет по-другому.
Селия откинула голову назад и, сощурившись, посмотрела на Сару.
– Знаешь, может быть, это будет не так и сложно притворяться, что ты Клэр.
После этих слов подбородок у нее дрогнул.
– Девочка любила меня.
– Мы поняли друг друга?
– Ты Клэр. Я сижу здесь, пока ты не выпустишь меня, сладкая.
Можно ли ей довериться?
– Если вы выйдете отсюда, – она указала на дверь, – и проговоритесь, то нас обеих вышвырнут из дома.
– Я пьяная, но не выжившая из ума. Я буду сидеть здесь и развлекаться в одиночестве. Я люблю читать газеты. Как ты думаешь, я могу попросить газеты?
– Я прослежу, чтобы вам приносили газеты, как только мистер Холлидей их прочитает. Наверняка он получает несколько изданий.
– А как насчет… ну ты знаешь… них?
– Холлидеев? – Сердце у Сары подпрыгнуло при мысли о том, что ей придется посмотреть им в глаза. – Я поговорю с ними. Извинюсь.
– Притворись, что стыдишься меня. Это всегда с такими срабатывает.
Сара повернулась. Бедная Клэр. Без матери Сара всегда чувствовала себя обделенной, но иметь такую мать, как Селия, должно быть… чрезвычайно трудно. Мягко говоря.
– Я оставила здесь бисквиты и джем. Поешьте и выпейте кофе. Я попрошу прислать вам горячего чаю.
– И посмотри, что из спиртного пьют богатые. Ладно? Я хочу пить то же самое.
Сара поморщилась от отвращения и вышла из комнаты.
Грувер вытирал грязь и убирал камешки с пола в холле. Он уже успел убрать осколки разбитого горшка. Он поднял глаза, и у него на лице отразилось сочувствие.
Сара подошла ближе и, изучив разбитые напольные плитки, спросила с дрожью в голосе:
– Сколько штук испорчено?
– Кажется, пять. Миссис Пратт говорит, их заказывали в Италии еще в то время, когда старый мистер Холлидей строил дом.
Сара поймала себя на том, что кусает губы.
– Их можно заменить? Он покачал головой.
– Не знаю.
– А что с горшком?
– Его миссис Холлидей привезла из путешествия по Индии.
– Какой ужас! – Сара стиснула руки. – Грувер?
Он посмотрел на нее.
– Мне понадобится ваша помощь.
– Что скажете, мэм?
– Селии, кстати, не называйте ее миссис Патрик, нельзя позволять без моего разрешения выходить из комнаты. Я не могу допустить, чтобы снова случилось что-нибудь подобное.
– Я предупрежу слуг, – с пониманием ответил он. – Мы будем поочередно следить, чтобы она не выходила.
– Спасибо. Гостям уже подали чай? Он кивнул.
– Отлично.
– Да, мэм. Мэм?
– Да, Грувер?
– Он больше бранится, чем на самом деле сердится. И знайте, что мистер Холлидей благородный человек. Его поступки всегда справедливы.
Справедливость в данном случае – это выставить ее из дома вместе с ее ребенком. Эта пьяная женщина наверху имеет больше прав находиться здесь, чем она. Потому что она – мать Клэр.
– Я помню. Спасибо.
Каким-то образом она должна спасти репутацию Николаса перед его клиентами и друзьями. Она пригладила юбки и остановилась в холле, чтобы проверить перед зеркалом прическу. Ее кудри были, как всегда, безнадежны, несколько прядей выбилось. Зато щеки алели, словно она весь день провела на солнце.
