Жаклин Рединг - Искушая судьбу
А также все, что могло заставить ее забыть, каким способом она этого достигла.
Мара подошла к окну и, раздвинув тяжелые парчовые занавеси, взглянула на подъездную дорогу к замку Дорога была залита лунным светом и так же пуста, как и прежде, когда она уже смотрела на нее Мальчикслуга, ожидающий, чтобы принять по возвращении лошадь его светлости, давно уже уснул на ступеньках лестницы. Даже собаки дремали рядом с ним, и их большие серые тела служили ему теплой подушкой.
Где же, черт побери, был Сент-Обин? И что там случилось такого чертовски важного, чтобы заставить его покинуть собственную свадьбу? Может быть, причиной этого является чувство вины за изнасилование?
Не потому ли он уехал? Поглощенная подобными мыслями, она машинально взглянула на дверь спальни А может быть, он уже вернулся, и она просто не услышала, как он вошел? Но почему тогда он не зашел к ней? Хотя бы для того, чтобы пожелать ей доброй ночи. В конце концов, теперь она его жена, Не зная, что делать, Мара в неуверенности остановилась перед дверью. Она, наоборот, должна быть рада, что он не захотел разделить с ней постель. Почему же ее так беспокоит то, что Адриан предпочел занятия своими собственными делами брачной постели? Этим вечером, чувствуя себя обиженной и оскорбленной таким пренебрежением со стороны Сент-Обина, она ведет себя так, как вела бы себя в подобной ситуации Арабелла.
Это уже начинает заходить слишком далеко.
Она повернулась, решив выкинуть из головы всякие мысли о брачном ложе и отсутствующем муже, и ее взгляд упал на резные часы. Три часа ночи? Неужели уже так поздно? Он сказал, что уедет ненадолго, а отсутствует почти двенадцать часов. Что, же это за дело, если на него требуется столько времени?
Мара, взяв со стола свечу, повернула ручку двери и вошла в его спальню.
В комнате было темно и не заметно никаких признаков того, что сегодня ночью здесь кто-либо появлялся.
Кровать Сент-Обина была тоже пуста и аккуратно застелена. Он вообще не возвращался.
Поставив свечу на стоящий рядом с кроватью стол, Мара начала изучать «логово льва». Кровать была покрыта голубым парчовым покрывалом, его вытканная ирисами поверхность поблескивала в свете свечи. Обходя кровать кругом, она провела ладонью по скользкой поверхности драгоценной ткани.
Возле гардероба орехового дерева стояла начищенная до зеркального блеска пара сапог, таких прямых и гладких, как будто их заполняли невидимые ноги. На стоящем рядом с кроватью сундуке возле фарфорового таза для умывания лежал гребень из панциря черепахи Везде чувствовался идеальный порядок, всякая вещь находилась на своем месте.
Стоя в одной ночной рубашке, Мара внезапно почувствовала, что в комнате холодно. Камин не горел, но вместо того, чтобы вернуться обратно в свою спальню за пледом, она взяла лежащий на кровати халат Сент-Обина и накинула его на плечи.
Тотчас же ее окутал его запах, к которому она так быстро успела привыкнуть, – резкий мужской запах, который Мара нашла вполне приятным. Если бы она не была уверена в обратном, то могла бы поклясться, что он только что вошел в комнату. Рукава халата спускались ниже пальцев, так что ей пришлось несколько раз закатать их, чтобы иметь возможность действовать руками.
Через несколько минут, видя, что Сент-Обин и не думал возвращаться, она начала обыскивать все шкафы и ящики в надежде найти бесценный кулхевенский гобелен, но безуспешно. Эта неудача только усилила ее раздражение.
Зато она убедилась в том, что ее новоиспеченный муж – человек весьма аккуратный. Лежащие в гардеробе рубашки были аккуратно сложены, бриджи подобраны по цветам. Даже туалетные принадлежности были разложены в безукоризненном порядке, что она отнесла на счет его военного прошлого.
На ночном столике возле кровати стояли небольшие бронзовые часы, показывающие фазы луны, которые вдруг начали негромко бить, показывая, что уже половина четвертого утра. Мара невольно кинула взгляд на входную дверь. Что это за новобрачный, который бросает свою жену, да еще в первую брачную ночь? Если она абсолютно не устраивает его как жена, тогда почему он так стремился жениться на ней? Неужели он думает, что ему удастся бросить ее сразу после церемонии бракосочетания?
Ну что ж, когда он вернется, ему придется ответить на эти и многие другие вопросы. Если, конечно, он вернется. Даже Арабелла имеет право на недовольство.
Мара решительно уселась в мягкое старинное кресло возле потухшего очага с твердым намерением дождаться возвращения Сент-Обина. Минуты текли с раздражающей медлительностью, что еще более подчеркивалось загробным тиканием часов в другом конце комнаты.
Чтобы как-то убить время, Мара решила почитать книгу, которая лежала раскрытой на столике рядом с креслом. Она поджала под себя ноги, спрятав их под мягкую парчу халата, и начала читать с того места, на котором в последний раз остановился Сент-Обин, решив ожидать его возвращения хоть до утра, если это понадобится.
К несчастью, книга, которую Сент-Обин выбрал себе для ночного чтения, была не слишком увлекательна – какой-то древний том, посвященный Проблемам выращивания овец, и вскоре ее глаза начали слипаться. И прежде чем она поняла, что засыпает, ее голова, свесилась на грудь, а выскользнувшая из рук книга упала на ковер.
В таком виде и застал ее Адриан, в скором времени вернувшийся в свою спальню. Поначалу он был недоволен этим вторжением. Это была его комната, его личные владения, и он не собирался разделять их ни с кем.
Даже с женой.
Но спустя мгновение, когда в неверном свете свечи он заметил, что ее стройное тело закутано в его халат, и увидел умиротворенное сном лицо, его недовольство быстро исчезло.
Арабелла поступила так, как на ее месте поступила бы любая новобрачная. Она ожидала возвращения своего мужа, вероятно спрашивая себя, где его так долго носят черти. Ее нельзя было винить за это. Она ничего не знала о причинах его отсутствия и, весьма вероятно, 1 решила, что ею пренебрегают. Адриан стянул с себя верхнюю одежду и бросил ее на скамью, стоящую в ногах постели. Потом расстегнул воротник и помассировал шею, онемевшую после нескольких часов, проведенных в седле. Он чертовски устал. Несколько бессонных ночей в сочетании с тем, что почти двенадцать часов, руководствуясь ложным донесением, он провел , на сельских дорогах Ирландии, наконец-то дали себя знать. Адриан чувствовал такую усталость, что единственным оставшимся у него желанием было свалиться в кровать и проспать дня три.
Но сначала ему придется разобраться с этой спящей женщиной-женой, свернувшийся клубком в его кресле.
Арабелла сидела, поджав под себя ноги и закутавшись в его халат, очки сползли с ее носа. Волосы не были зачесаны назад на обычный манер, а свободно падали на одно плечо; сверху немного криво сидел этот ее дурацкий белый чепчик. Черный локон, упавший на лоб, смягчал обычно строгое выражение лица.
