Соня Пелтон - Тайное сокровище
Рейн ухмыльнулся:
– Тебе придется бороться за него со мной.
Отем посмотрела на свою чашу с сидром, потом взглянула прямо ему в глаза и утвердительно кивнула.
– Ну, что ж, я сделаю это.
Клочья тумана висели в воздухе и сплетались среди деревьев, словно спутавшиеся волосы какого-то сказочного существа. Пока Рейн занимался чем-то у себя в комнате, Отем решила подождать его на улице.
Отем спустилась вниз, прошла через притихший бар и вышла в полутьму раннего утра. Остальные постояльцы гостиницы еще спали, но ей показалось, что какие-то подозрительные люди прячутся в тени.
Отем уже сидела в седле, когда появился Рейн и быстрым шагом направился к ней. Девушка голодным взглядом окинула прекрасное упругое тело своего сопровождающего. Рейн был мужчиной с головы до пят, и у нее возникла мысль: сможет ли хоть одна женщина полностью удовлетворить столь мужественное создание.
– Рейн, – сказала Отем, как только он подошел, – ты говорил, что за тобой охотятся какие-то люди, точнее, коварные негодяи. Я думаю, тебе следует вернуться к своему маскараду.
Он с улыбкой посмотрел на нее, приподняв темные брови:
– Я больше нравлюсь тебе в том обличье, а?
– Как Барри? – Отем с милой улыбкой пожала плечами. – Наверное. Можно сказать, что с Барри забавно и весело. Он добродушный и кроткий. И у меня появилась особая привязанность, – она захихикала, – к его ногам. У тебя остались те обмотки?
Рейн уже рылся в своих вещах. Когда он повернулся, показывая длинные полосы ткани, Отем прошипела:
– Обманщик!
– Обманщик, говоришь? – Рейн заговорщицки подмигнул ей.
– Совершенно точно у Барри болели ноги, и у него был близнец.
– У меня тоже есть, мы с Тирсел – близнецы. Неужели ты не заметила?
Отем снова рассмеялась:
– Едва ли! Она намного привлекательнее, чем ты, и у нее нет всех этих могучих мускулов.
В глазах Рейна заплясали огоньки.
– Они тебе нравятся, не так ли?
Он напряг бицепс, и глаза девушки вспыхнули в ответ.
– Ну, хватит этих глупостей, – нарочито сердито сказала она. – Иди переодевайся в маскарадный костюм и возвращайся побыстрее. Я подожду тебя здесь.
Когда Рейн вернулся от речушки, протекавшей позади гостиницы, он весь был покрыт грязью, а волосы прилипали к голове в нелепой прическе, столь знакомой Отем. Не забыл он и о «боли в суставах», и ноги его превратились в шишковатые уродливые столбы – даже более безобразные, чем раньше.
Рейн снова стал Барри.
Глава 11
Уитби окружали унылые пустоши, поросшие вереском, с одинокими фермами и деревушки, с домами серого камня, ютившиеся среди пасторально-зеленых долин.
На левом валу Уитби с мыса, выходящего в Северное море, возвышался гранитный фасад Стренгшалчского аббатства; здесь же находились остатки разрушившейся части монастыря.
Прогулка по территории старого аббатства, где ветер гудел среди развалин, постепенно разрушая древние строения, мрачная грустная красота этого места навевали мысли о бренности этого мира.
Крошечная женщина в черном неподвижно стояла на высокой скале, глядя на бескрайние морские просторы. На той же вершине находилось кладбище с накренившимися от постоянных ветров, заросшими мхом надгробными памятниками; далее располагалась деревня с прекрасным видом на залив и гавань.
Девушка повернулась и медленно пошла вниз, спрятав руки в глубоких складках широких рукавов. Не отрывая глаз от земли, она проходила между камнями и выступающими надгробными плитами, по краям которых буйно, разрослась трава.
Когда же девушка посмотрела вперед, она увидела преподобную аббатису Аманду Миранд, идущую навстречу. Лицо пожилой женщины раскраснелось – она спешила изо всех сил, а путь от действующего монастыря до лежавшего в руинах был труден: приходилось преодолевать подъемы и спуски, огибать скалы и болотистые места.
– Вот ты где, – тяжело дыша, произнесла настоятельница, ее полное лицо стало почти багровым. Остановившись рядом с девушкой, Аманда отдышалась и заговорила:
– Кто-то снова приходил за тобой, Гвендолен. Полагаю, этот мужчина с золотистыми волосами и глазами – один из твоих врагов.
Гвендолен молчала, и мать-настоятельница продолжила:
– Я говорю так, потому что он не сказал мне, зачем хочет видеть тебя. Он вел себя очень скрытно, следовательно, ему нельзя доверять. Мы снова должны прятать тебя.
Испещренная морщинами рука аббатисы ласково легла на плечи девушки. Гвендолен подняла ясные голубые глаза к небу – в них светилась тоска. Подняв изящную ручку к белому покрывалу, она поправила выбившуюся прядь волос, напоминавших снег, сверкающий на солнце.
– Тебе следует быть осторожной, – предупредила настоятельница. – Прошу тебя, не печалься так, мы должны спрятать тебя – это единственный выход. В противном случае они придут и заберут тебя, а может быть, и убьют. Этот золотоволосый мужчина кажется опасным. Помнишь того сладкоречивого добряка, что приходил раньше? Мы обнаружили, что негодяи, пославшие его, прятались среди деревьев.
Этот человек пришел один, его никто не поджидает, но все равно его появление внушает мне опасения. Ты понимаешь? – молодая женщина кивнула, а Аманда закончила: – Тогда пойдем – чем быстрее, тем лучше и безопаснее.
Послушница в черном молча последовала за аббатисой, которая после короткого отдыха шла быстрым решительным шагом. Через некоторое время они добрались до невзрачной хижины на краю деревни. Гвендолен с настоятельницей вошли, и дверь закрылась, как только они исчезли в комнате. Вскоре аббатиса вышла, закутавшись в белое покрывало. Она была одна.
И никто в деревне и за ее пределами не заметил, что настоятельница прячет увесистый кошелек под объемным одеянием, а также того, что лицо, скрытое покрывалом и апостольником, выглядело на много лет моложе.
Этого не заметил никто, кроме золотистых глаз монаха в коричневой рясе.
На дороге Гвендолен встретила неприметную повозку, оглянулась, забралась в нее, поспешно прикрыв мелькнувшую стройную лодыжку, и скользнула под парусиновое покрывало.
Гвендолен снова тайно перевозили, на этот раз в скит Кирклей. Девушка беззвучно плакала.
Еще не совсем проснувшись, девушка увидела любопытный солнечный луч, проникший в повозку, его впустил возница. Повозка остановилась среди зеленой долины. После нескольких часов езды и Гвен, и возница устали, и им необходима была передышка, чтобы поесть и размять ноги.
Девушка отдыхала возле реки, когда заметила стоявшего поблизости мужчину. Он наклонился, поправляя что-то блестящее, прикрепленное к щиколотке, затем, ощутив тревогу, повернулся к девушке лицом, но увидел лишь белое покрывало, взметнувшееся за удалявшейся фигуркой.
