Барбара Картленд - Дьявольское наваждение
– А… а мачеха?
– Она не намного лучше. Однако для того, чтобы предъявить им обвинение, полиции нужны неопровержимые доказательства их вины. Тут-то и потребуется твоя помощь.
Джиованна задержала дыхание и дрожащим голосом спросила:
– Что ты хочешь… чтобы я сделала?
– Наши враги уже в Неаполе и с минуты на минуту появятся здесь, – спокойно говорил герцог. – Когда они приедут, ты должна выйти им навстречу.
Джиованна широко распахнула глаза.
– Одна?!
– На самом деле ты будешь не одна, – объяснил герцог. – Ты будешь не только под моей защитой, но и под защитой самых лучших полицейских офицеров Италии.
Он почувствовал, что Джиованна сжала его руку, и быстро добавил:
– Они спрячутся, и Кейн Хори не увидит их до тех пор, пока не начнет угрожать тебе. Тогда они выскочат из укрытия и схватят его.
– А если он… если он убьет меня?
– Он умрет прежде, чем успеет нажать на курок, – твердо пообещал герцог. Увидев в глазах Джиованны страх, он добавил:
– Я знаю, что прошу почти невозможного, дорогая, но ты так храбро вела себя до сих пор! Пойми, другого пути обезвредить этих людей и покарать их за все совершенные ими преступления не существует.
– Я… я понимаю.
Герцог прижал девушку к себе и поцеловал ее.
– Я уверен, что ты не подведешь меня. Не бойся и помни: мы победим!
Не дожидаясь ответа, он поставил Джиованну на ноги.
– Кажется, я слышал стук копыт, – произнес он. – Я должен уйти, но ты помни, я рядом, дорогая моя. Богом клянусь, ни один волосок на твоей прекрасной головке не пострадает!
Герцог вновь поцеловал девушку. За дверью раздались голоса, и герцог проворно нырнул за ширму, стоявшую в углу комнаты.
Джиованна осталась одна – впрочем, за портьерами и за шкафами в комнате прятались вооруженные полицейские.
Пять минут назад один из них вышел из дома в одежде герцога, сел в открытую карету леди Синклер и уехал. Герцог знал, что Кейн Хорн со своими подручными наверняка увидят его возвращающимся в Неаполь и не заподозрят подмены. Операция была спланирована более чем тщательно, до мельчайших деталей, однако скрывающийся за роскошной китайской ширмой герцог не мог побороть страха за Джиованну.
В то же время он не мог не восхищаться спокойствием, с которым она приняла его просьбу, воздержавшись от споров и жалоб. Все-таки она была шотландкой, и именно шотландская кровь заставила ее ждать убийц, вздернув подбородок и холодно глядя на выходившую в холл дверь.
Раздался звук шагов. Дверь распахнулась. На пороге появился Кейн Хорн.
Увидев Джиованну в одиночестве, негодяй удовлетворенно улыбнулся и бесцеремонно вошел в комнату. За ним следовали два человека, вероятно, те же, что обыскивали замок. К удивлению Джиованны, вслед за ними возник и третий – пожилой, с седой бородкой и в сутане.
Кейн Хорн медленно приблизился к Джиованне. Оказавшись в нескольких футах от нее, он заговорил:
– Думаю, вы и не мечтали увидеть меня сразу после отъезда герцога. Вы поступили правильно, бежав из Англии, но скрыться от меня вам не удалось. Как видите, я здесь!
– Что вам надо? – спросила Джиованна негромко, но без тени страха в голосе.
– Я хочу кое-что объяснить вам, – начал Кейн Хорн.
В этот миг из холла донесся громкий и пронзительный женский голос.
Хорн не выказал удивления. Через секунду дверь распахнулась, и в комнату ворвалась вдовствующая графиня Далбет.
Она была одета по обыкновению вульгарно, в яркое пышное платье, а на плечах соболий палантин. Графиня яростно ринулась к Кейну Хорну.
– Что ты тут делаешь? – зло спросил он. – Я же велел тебе ждать меня в отеле!
– Знаю! – закричала графиня. – Но я хотела посмотреть, как ты убьешь эту? Что, нельзя?
– Ты должна была слушаться меня! – последовал ответ. – Никто никого не собирается убивать.
Графиня ошеломленно посмотрела на Хорна.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась она. – Ты сказал, что убьешь девчонку! Ты не хуже меня понимая ешь, что она должна умереть!
Не дождавшись ответа, графиня повысила голос:
– После всего, что мы вынесли, ты еще тянешь? Только ее смерть позволит нам вздохнуть спокойно! Тогда ее состояние станет нашим наверняка!
В ее голосе звучала такая злоба, что сидевший за ширмой герцог испугался, как бы Джиованна не потеряла самообладание и не попыталась убежать. Однако девушка стояла на месте, глядя прямо в глаза женщине, которая была замужем за ее отцом, а саму ее ненавидела дикой, убийственной ненавистью.
– Если бы ты не лезла, куда не просят, – заявил Хорн, – обошлось бы без этой лишней сцены. Ты и так узнала бы, что я передумал, но узнала бы позже.
– Передумал? – перешла на крик графиня. – Что значит передумал? Ты должен убить ее! Она здесь одна, если не считать старухи! Я видела, как герцог уезжал, да и ты наверняка видел! Убей ее и давай убираться отсюда, пока не обнаружили тело.
Графиня пришла в ярость, и герцог решил, что женщина потеряла всякое самообладание и буквально сходит с ума от ненависти.
Очевидно, подумав о том же, Кейн Хорн бросил:
– Да заткнись ты! Я принял решение – и ни ты, ни любой другой человек не сможет помешать мне! Я не стану убивать эту девчонку. Хватит с нее твоего хваленого яда. Я на ней женюсь!
На мгновение графиня остолбенела, рот у нее приоткрылся, а взгляд застыл на Хорне, она не могла поверить его словам.
Пользуясь ее замешательством, он продолжал:
– Да, женюсь! Я даже священника захватил, чтобы не тянуть. Тело прятать не придется – ее состояние и так перейдет ко мне навсегда!
В его голосе впервые звучало удовольствие, словно собственная идея пришлась негодяю очень по вкусу. Графиня же взвизгнула так, что ее визг эхом разлетелся по комнате.
– Ах ты, предатель! – вопила она. – Ты же обещал жениться на мне! Думаешь, у тебя получится обмануть меня?
С этими словами она проворно выхватила из атласной сумочки, которую держала в руках, револьвер, и выстрелила Кейну Хорну в сердце.
Выстрел оглушительно раздался под сводами комнаты.
Почти в ту же секунду человек Хорна выстрелил в графиню, и пуля вошла женщине под подбородок.
Едва ли не прежде, чем тела графини и Кейна Хорна коснулись земли, герцог подхватил Джиованну на руки и вынес ее из комнаты. Краем глаза он заметил, как выскакивают из укрытия полицейские. Графиня и Кейн Хорн умерли почти моментально.
Герцог отнес Джиованну на веранду, к открытому окну.
Веранда выходила в сад, полный цветов и кипарисов. Герцог опустил Джиованну на подушки дивана и крепко прижал к себе.
Девушка спрятала лицо у него на плече, и герцог понял, что она не плачет, а испугана до такой степени, что ничего не чувствует.
