Ферн Майклз - Валентина
– Нет, останься с Жаном, – клянчил гигант своим густым рокочущим басом.
К величайшему ужасу Валентины, дюжий воин прижал ее к холодной каменной стене в глубине ниши и стал ощупывать своими лапищами, одним сильным движением сорвав платье с плеч.
Страх застыл в широко открытых глазах девушки, когда его рот приблизился к ее лицу. Зубами он прикусил губы Валентины, не переставая лапать.
– Нет! – выкрикнула она. – Нет! Оставь меня!
Однако насильник упорствовал, рот неумолимо надвигался снова, руки тискали груди, бедра, ягодицы. Парализованная ужасом, девушка не могла пошевелиться, а он прижимался к ней, задирая подол. Намерения негодяя не оставляли сомнений. Шероховатые выступы каменной стены врезались в исхлестанную плетью спину, раны открылись, и потекла кровь.
– Нет! Нет! Пусти меня! – умоляла Валентина.
Жан громадной ладонью накрыл ей рот, расплющив нежную плоть губ о зубы, и девушка почувствовала солоноватый привкус своей собственной крови. Сопротивляясь, она отвернула лицо. Из ее горла вырвался крик, отозвавшийся в ушах.
Гигант на этот раз так сильно закрыл ей рот и прижал голову к стене, что, казалось, слышен был треск костей черепа. Свободной рукой он мял обнаженное тело, ощущая упругость грудей и оставляя синяки на нежной коже.
Лишенная возможности дышать, Валентина отчаянно сопротивлялась, брыкаясь и вырываясь, пока, наконец, ладонь великана вновь не соскользнула с ее рта. Вскрикнув, она глотнула воздух и ощутила жгучую боль.
Громадный воин куда-то потащил за собой девушку. Он был так высок ростом, что ноги Валентины приподнялись над землей. Причиняя боль, он злобно впился в ее губы, затем зубы вонзились в щеку и подбородок.
Даже в тщетных попытках избавиться от ненавистных рук, Валентина сознавала, что негодяй старается высвободить свои чресла из одежды.
Рыча от похотливого возбуждения, Жан уцепился за юбки, задирая их все выше, раздвигая колени девушки, он пытался заставить ее обхватить его ногами за пояс.
Валентина пришла в себя. Наполнив легкие воздухом, она открыла рот, чтобы закричать. Кто-нибудь должен же прийти ей на помощь! Угадав намерение гиганта, девушка последним безумным усилием яростно ухватилась за его шею, в последнее мгновение лишив насильника возможности проникнуть в лоно.
Она царапалась, кусалась, но безуспешно: воин был сильнее. Сопротивление жертвы, казалось, совсем лишило его разума. Из горла Валентины вырвался нечеловеческий, дикий крик. С проворством, которого нельзя было ожидать от столь неповоротливого великана, француз снова накрыл ладонью ей рот. На этот раз насильник не собирался просто заглушать крик – он хотел убить!
Пытаясь глотнуть хоть немного воздуха и стремясь высвободиться, Валентина чувствовала, что погружается в беспамятство и темноту. Ее кулаки обрушивались на тело воина в напрасных усилиях. Удары ног в мягких туфельках из козьей кожи не причиняли гиганту ни малейшего вреда.
И вдруг девушка нащупала рукоять кинжала, засунутого за пояс негодяя. Вытащив кинжал из ножен, она направила острие под ребра своего мучителя. Клинок проскользнул сквозь звенья кольчуги и уперся в голое тело.
Валентина почувствовала, как француз насторожился, и намерения этого зверя стали ей понятны. Она скорее догадалась, чем увидела, что он собирается поднять руку и завладеть своим кинжалом. Не давая себе ни секунды на размышление, девушка вонзила клинок поглубже между ребер.
Гигант отшатнулся. С яростным рычанием он снова потянул к ней свои длинные волосатые руки, растопырив пальцы и приготовившись схватить жертву за горло. Сквозь пелену боли Жан видел побледневшие щеки и глаза, горящие зеленым пламенем, окровавленные губы пугающе выделялись на лице белом, как мел.
Снова и снова девушка взмахивала кинжалом, оставляя глубокие порезы на руках гиганта. Он отступил назад, содрогаясь от дикой решимости жертвы защитить себя.
Темные волосы беспорядочно обрамляли ее лицо. Валентина занесла руку с зажатым в ней кинжалом, кровоточащие губы раздвинулись, обнажив зубы. Платье висело лохмотьями, совершенной формы грудь оказалась открытой взору, плечи поражали гладкостью кожи. Жилы на шее напряглись и пульсировали от леденящего кровь крика, рвавшегося из груди.
Валентина надвигалась на врага. Заблудившийся в полутьме ниши луч света блеснул на острие кинжала. Страх закрался в сердце гиганта. Уже скорее с целью самозащиты, нежели в стремлении заставить девушку замолчать, сомкнул он пальцы, похожие на узловатые корни деревьев, на ее шее, прервав крик и перекрыв дыхание.
И снова кинжал достиг цели, на этот раз глубоко вонзившись в живот. Он обжег внутренности насильника разящим копьем смерти. Руки гиганта разжались, но последним усилием воли он поднял громадный кулак и обрушил его на голову Валентины, отбросив девушку к стене.
Падая на землю с закрытыми глазами, в то время как темнота беспамятства уже окутала ее, Валентина не могла увидеть тяжело рухнувшего на окровавленный песок врага.
* * *Саладин пристально смотрел вниз. Мучительная боль терзала его разум ученого и сердце поэта. Мусульманских пленников со связанными руками отвели на открытое место и зарубили мечами. Ветер донес до Саладина запах пролитой крови с металлическим привкусом. Этот же ветер осушил слезы на его щеках и обжег глаза песком. Христианские палачи носились на своих лошадях среди пленников, боевые мечи описывали смертоносные дуги. Ветер доносил крики ужаса и мольбы, обращенной к Аллаху. Саладин оглянулся, но не увидел и малейших признаков приближения своего конного отряда.
Резня осуществлялась вразнобой, как попало. Раненые и умирающие лежали в крови своих близких, но освободиться не имели возможности, так как были прикованы к мертвым.
Саладин, одинокий всадник на вершине холма, смотрел на уничтожение двадцати семи сотен своих единоверцев.
Наконец мусульманский отряд показался на горизонте. Паксон ехал рядом с Мештубом, раздумывая, как бы послать весточку Валентине, чтобы встретиться с нею в городе.
За время долгого путешествия по пустыне в составе войска Саладина он успел рассказать другу о своих намерениях и событиях предыдущей ночи. После замечания Мештуба о том, что, по его мнению, намерение султана вмешаться в дела женщин-христианок просто безумно, между друзьями установилось неловкое молчание.
Глянув на своего соратника, Паксон заметил, что тот смотрит в небо. Проследив за его взглядом, он увидел темные стаи птиц, закруживших над Акрой. Стервятники!
Некоторые из всадников тоже заметили необычное скопление птиц – вестников смерти – и стали выдвигать различные предположения и догадки. Пришпорив коней, они поехали быстрее.
