Стелла Камерон - Дорогой незнакомец
– Да почему она должна быть? – Гнев, нахлынувший на него, был внезапен и неожиданно силен. – Потому что какое-то злобное существо оскорбило вас? Из зависти, поверьте мне. Такие оскорбления можно нанести исключительно из зависти к вашей нежной, неиспорченной красоте.
– Я не красива! – Слезы заблестели в свете луны на ее ресницах. – Но это не трагедия. Это просто факт. И ни к чему вести такие разговоры. Вас, должно быть, раздражает эта чепуха.
Он невольно крепче сжал пальцами ее шею. Она не противилась, и он стал легонько поглаживать ее кожу, и все внутри него сжалось от чувств, нахлынувших на него. Он совсем потерял голову и был этому рад!
– Вы рискуете, Лили Эдлер.
Она фыркнула и пробормотала: «Чепуха», – но как-то неуверенно.
– Посмотрите на меня, – приказал он. – Посмотрите на меня, мисс.
Она не послушалась, и он, взяв ее за косу, слегка потянул, заставив ее повернуть голову. Слегка запинаясь, она проговорила:
– И чем же я рискую, сэр? Только не говорите больше об угрозе моей репутации, пожалуйста. Никто не знает о том, что мы здесь, более того, этот факт ни у кого не вызовет особого интереса.
Оливер выпустил ее волосы – он заставил себя это сделать. Желание привлечь ее к себе и поцеловать переполняло его. Этого нельзя было делать, это было недопустимой вольностью. Всего один поцелуй – а он очень его хотел – не только был непозволителен сам по себе, он положил бы начало другим вещам, которых он жаждал и которые не должны были произойти до тех пор, пока она не осознает их значения.
Высоко подняв голову, она подала ему свою руку.
– Мы не чужие друг другу, – мягко произнес он. – Только чужие люди пожимают друг другу руки или те, кто боится близких отношений. – Но он все же взял ее руку и поднес к губам, глядя ей в лицо и водя губами по ее кисти, медленно и осторожно исследуя ложбинки между пальцами, и ладони, и все нежнейшие местечки на ее запястье.
– Ох, – вырвалось у нее. Больше она ничего не сказала, а только прикрыла глаза и плотно зажмурила их.
– Вы – женщина, созданная для мужской любви. И я хочу быть этим мужчиной. – Его больше уже не тревожило то, что он вступает на зыбкую почву. У мужчины всегда найдутся средства получить то, что он хочет, и он отыщет эти средства.
Она сжала руки в кулаки и отвернулась. Облака загородили луну, и тени легли на ее лицо, волосы, на едва прикрытую одеждой фигуру.
– Позвольте мне… – О чем ему попросить? Как далеко он может зайти, не подвергая риску ее и свое собственное благополучие? – Позвольте мне поухаживать за вами. Может быть, тогда вы поймете, кем вы являетесь в моих глазах.
– Я ничтожество.
Он наклонился, заглянув ей в лицо, и подождал, пока она откроет глаза и посмотрит на него.
– Ничтожество? Вы? Да вы – пламя и душа, мой отважный друг. В вас нет ничего ничтожного.
– Вы уже не будете так считать, если я скажу вам, что с тех пор, как вы появились в нашем доме, я перебрала в уме все самые низкие предположения о том, что привело вас сюда.
– Несомненно. Вы, помимо всего прочего, еще и дрянная девчонка.
– Мне двадцать пять.
– Ах вы, дрянная старушонка!
Ее мимолетная улыбка очаровала его. Она сконфуженно призналась:
– Я думала, что вы приехали сюда с какими-то тайными намерениями, о которых мой отец ничего не знает.
У Оливера кровь застыла в жилах. Она играет с ним?
– Ну вот, теперь вы оценили всю бездну коварства моего воображения? Сначала я решила, что папа, которому не терпится выдать меня замуж, выбрал вас себе в зятья.
Он рассмеялся, хотя ему было совсем не до смеха.
– Видите? Это было глупо и дурно, потому что мои подозрения были порождены ревностью. Я почувствовала, что вы заняли мое место возле отца, и вознегодовала на вас за это. Нет, я вас возненавидела. И тогда мне показалось вполне возможным, что папа мог просто купить мне мужа.
Даже если бы она ударила его, он и тогда не чувствовал бы такой растерянности.
Он по-прежнему сжимал ее пальцы, и она попыталась высвободить их, но Оливер не хотел отпускать ее руки.
– Я – несчастная женщина, – тихо сказала она. – Только на доверии можно построить… дружбу. Мне хотелось считать вас своим другом, но я не доверяла вам. Я сожалею об этом и прошу у вас прощения. Но не рассчитываю, что вы сможете все это забыть.
Каждое ее слово было как удар кинжала. Отбросив всякую осторожность, он сомкнул руки вокруг ее плеч и притянул ее к себе.
– Я знаю, вы не ребенок. И я уверен, что вы будете оттаптывать мне ноги и щипать меня, когда я стану настаивать, чтобы мы вернулись обратно в дом, но я все равно на этом настаиваю.
Лили упиралась, но только первое мгновение. Потом она уже не протестовала, когда он повел ее по коридору к себе в комнату. Войдя в гостиную, он закрыл дверь, усадил ее на стул и разжег угасший огонь в камине.
– Вы умелый человек, – заметила она. – Видно, что ваши руки не боятся работы.
– Спина тоже, – не подумав, обронил он. Вот уж совсем ни к чему говорить о том, что он по нескольку месяцев проводил в море под парусами, если, конечно, не врать при этом, что он был простым членом команды. Он уже и так нагородил немало лжи, наговорив лишнего либо умолчав о многом.
Огонь начал весело потрескивать, и он выпрямился, обтирая с пальцев сажу. С зажатыми между коленей руками, в тонком белом ночном одеянии, Лили выглядела юной и очень беззащитной. В эту минуту они оба остро ощущали всю необычайность происходящего.
– Этого нельзя так оставить, – сказала она ему. – Мы… вы должны подумать о том, что случилось этой ночью, Оливер.
– Я об этом не забыл. Просто решил отложить это на время. Я бы предпочел сейчас поговорить о других вещах. – И заняться другими вещами.
– Это не случайность. Свеча.
Он покачал головой.
– Конечно, нет. Но вас не должно заботить это происшествие. Я сам с ним разберусь.
– Как? – спросила она, вздернув свой острый подбородок. – У вас есть какие-нибудь догадки, кто преступник?
– Ни единой. Этот чертов… Это загадка. Но я буду настороже.
– Я тоже. – Она выпрямилась. – Любой, кто захочет причинить вам зло, найдет во мне грозного врага.
По вполне понятным причинам ему хотелось рассмеяться, но еще больше ему хотелось заключить ее в объятия и прижать к себе. Несгибаемая, отважная маленькая душа.
– Спасибо. Не хотелось бы мне обрести в вас врага.
– Вам нечего бояться. Я никогда не стану вашим врагом.
Никогда? Он уже заранее сожалел об этом, но был почти убежден, что она не сможет выполнить своего обещания.
– Вы оказываете на меня странное влияние, Лили Эдлер. – Его сестра Энни со свойственным ей остроумием однажды продемонстрировала ему, как можно извлечь удовольствие из любой ситуации. Посмотрим, усвоил ли он этот урок. – Вы меня слышите, мисс?
