Мэйдлин Брент - Тени прошлого
Я призналась, что не получила музыкального образования и мало что понимаю в музыке, но мне бы хотелось еще раз послушать Шопена. Кажется, ему понравилось, как я ему ответила, и когда он заиграл, я откинулась в кресле и закрыла глаза, отдаваясь на волю прелестной протяжной, как колыбельная, мелодии.
С моей стороны это было неразумно. Я не спала всю предыдущую ночь и за день одолела сотни миль на поезде и на корабле, чего только не перечувствовав в дороге. Теперь напряжение спало с меня, и ничего удивительного, что я задремала.
Я открыла глаза и с ужасом увидела стоявшего рядом со мной на коленях Джеральда. Глаза у него смеялись, когда он легонько похлопывал меня по руке и нежно звал:
– Ханна! Просыпайтесь, Ханна!
Я мгновенно выпрямилась, схватившись за ручки кресла, и крикнула:
– Ради Бога, простите меня! Пожалуйста, мастер Джеральд, простите меня. Я... Я просто не знаю, что сказать. Пожалуйста, не подумайте, что мне было скучно, мне очень понравилось. Я закрыла глаза, чтобы мне ничто не мешало слушать, и...
Он встал и покачал головой:
– О, не надо извиняться, Ханна. Вы совсем меня не обидели. Наоборот, я очень рад. Вы так храбро держались весь вечер, хотя я был уверен, что вы устали до полусмерти. Мэтти нам сказала, что вчера около полуночи вы еще были на работе. Вы ведь работали официанткой в парижском ресторане? А потом целый день провели в дороге. Не сомневаюсь, что многие девчонки сделали бы из этого трагедию и сразу отправились бы спать, а по вас и заметно ничего не было.
– Мастер Джеральд, вы очень добры ко мне. – Мысленно я вздохнула с облегчением и, чтобы показать, как я ему благодарна, улыбнулась. – Однако с моей стороны было непростительно заснуть, и я не знаю, как мне...
Отойдя на шаг, он склонил набок голову и, сложив перед собой руки, тихо проговорил:
– Ханна, я еще никогда не видел такой прелестной улыбки. Когда вы только вошли в гостиную перед обедом... мне показалось, будто солнце осветило наш дом.
Я вскочила на ноги и мгновенно проснулась от страха. Джеральд не сводил с меня нежного и немножко отрешенного взгляда. Ему исполнилось восемнадцать, он только что закончил школу и наверняка был чувствительным юношей, который видел во мне романтическую героиню. Хорошо воспитанная английская девица, потерявшая родителей, вынуждена после школы работать официанткой на Монмартре, чтобы не умереть с голоду. Для чувствительного юноши это в самом деле должно было быть весьма романтично. А к тому же я буду жить в Серебряном Лесу и учить его французскому произношению. Мне придется проводить с ним довольного много времени, и ему нравится моя улыбка. Опасное начало.
Глава 6
Я вскочила. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы сын моего хозяина вообразил себя влюбленным в меня.
– Благодарю вас, мастер Джеральд, – вежливо проговорила я, – за то, что позволили мне послушать, как вы играете. Я вижу, что для музыки вы не щадите сил, надеюсь, с французским вы тоже справитесь. А теперь, если позволите, я хотела бы пожелать вам спокойной ночи.
Однако желанного результата мне достичь не удалось, потому что, не в силах сдержать зевок, вынуждена была отвернуться и закрыть рукой рот, безуспешно стараясь делать вид, что ничего особенного не происходит. Джеральд рассмеялся:
– Ах, бедняжка Ханна, как же вы устали. Идите, ложитесь спать. Я желаю вам спокойной ночи.
Поблагодарив его, я отправилась вниз, а он принялся убирать ноты. Мэтти все еще вышивала, Джейн закрывала каталог, а мистер Райдер прятался за газетой, сидя в кресле. Рядом с ним на столике стоял бокал с янтарным напитком, по всей видимости, виски с содовой, хотя, может быть, и бренди с содовой. Я вспомнила, что англичане имеют привычку разбавлять коньяк, чем очень удивляют французов.
Еще раз извинившись, я пожелала всем спокойной ночи и пошла в свою комнату. Там я испытала несказанное удовольствие, зажигая газ одним легким движением руки. Кровать уже была расстелена, и ночная рубашка лежала наверху. Я разделась, распустила волосы, завязала их лентой, зажгла свечу на ночном столике и уже хотела выключить газ, как вдруг вспомнила о своей шкатулке, и у меня закололо в сердце, когда я подумала, что с ней могла сделать горничная, разбиравшая мои вещи.
Она была в целости и сохранности в шкафу на верхней полке, и я, взяв ее в руки, села к туалетному столику, сама не зная, чего я собственно хочу. Наверное, из-за быстрой и драматичной смены событий и необыкновенной усталости я чувствовала себя как во сне, и мне необходимо было взглянуть на свои сокровища, которые всегда и везде были со мной, чтобы еще раз убедиться, что я все та же Ханна Маклиод.
Я прочитала свидетельство о рождении моей матери, потом свое с пустыми местами, где должны были быть записи, свидетельствующие о моем отце и роде его занятий. Отложив их в сторону, я развернула письмо моей матери.
Ханна, любимая!
Будь стойкой, моя девочка. Доктор сказал, что мне недолго осталось жить, а когда ты будешь читать мое письмо, меня уже не будет на свете. Мне очень больно и горько, что я оставляю тебя совсем одну, совсем малышку, в этом мире. Я очень тебя люблю, и ты тоже меня любила, поэтому мы были с тобой счастливы, несмотря ни на что.
Мне очень жаль, что я не сумела обеспечить твое будущее, но ты знаешь, я делала все, что могла, и ты простишь меня. Нам удалось накопить совсем немного, и после того, как будет заплачено за похороны, у тебя останется всего тридцать фунтов, о которых я позаботилась заранее. Эти деньги я оставила миссис Тейлор, и она взамен обещала мне на три года принять тебя в свою семью, однако с условием, что ты присмотришь за маленькими и научишь читать и писать ее старших детей. Через три года тебе исполнится пятнадцать, и я молю Бога, чтобы ты получила место младшей учительницы. Я оставляю тебе все свои книги и умоляю тебя, не бросай учебу.
Я плачу, стоит мне подумать, как мало я могу сделать для тебя. Ханна, пожалуйста, будь храброй девочкой и постарайся жить, как я тебя учила. Как бы тебе ни было тяжело, работай и не пренебрегай хорошими манерами, будь сильна и никогда не жалуйся, не стыдись бедности, если она порождена не ленью, не стыдись ударов, что судьба может обрушить на тебя, стыдись только собственных прегрешений и старайся избегать их, не жалей себя, потому что это может привести только к гибели, не копи обид, потому что это тоже может привести тебя к гибели, и не доверяй ни одному мужчине.
Если обстоятельства сложатся так, что у тебя не будет иного выхода, иди к господину Финчу и Лаутеру. Их адвокатская контора находится на Уорнер-стрит. Назови себя и скажи, что хочешь видеть их по поводу благотворительного общества Теннанта. Они посоветуют тебе, как быть.
