Мэри Уайн - Искушение невинности
И столь же поспешно отвели глаза, стоило им увидеть ее лежащей на коленях лорда.
— Дайте мне сесть!
Бриджет не заботило, что его может оскорбить резкость ее тона. Этот человек просто невыносим! Седло не позволяло ей перекатиться ближе к шее коня, и пришлось лежать скрючившись, ноги болтались с одного бока лошади, голова и руки — с другого. Мокрая юбка облепила лодыжки и икры и больно хлопала при каждом шаге коня.
Она слышала звук, подозрительно похожий на тихий смех. Похоже, ей было нечего больше терять. Совсем нечего. Ухватившись за колени Керана, она попыталась извернуться и сесть, рискуя свалиться на дорогу. Ну и пусть.
Керан не остался безучастным зрителем. Напротив, взяв ее за талию, он приподнял ее так, что она смогла сесть в седло впереди него. Теперь она сидела боком к Керану, свесив ноги на одну сторону. Сильное горячее тело Керана было ей опорой. Щеки Бриджет снова вспыхнули. Жарко стало и в тех местах, где ночью побывали его руки и губы.
— Так лучше, Бриджет?
Тон был сердитый, но вполне соответствующий ее настроению.
— Очень хорошо, что вы бросили меня в седло на глазах у всех, как шлюху!
— Скорее как строптивую жену. — Одной рукой он прижимал ее к себе, и она почувствовала, как напряглась эта рука. — Я обращаюсь с вами так, как вы заслуживаете из-за собственного сварливого поведения. Однако не могу взять в толк, отчего это вы избегаете моих объятий, используя столь сильные сравнения. Похоже, вы хотите, чтобы я вовсе до вас не дотрагивался.
Стыд заставил Бриджет опустить глаза. Он прав. Она говорит ему колкости, чтобы он держался от нее подальше. Не важно, что она поступает так по воле отца, — это не оправдывает ее грубости. Она услышала, как Керан вздохнул.
— Вы моя жена. Ваш отец благословил наш брак. Успокойтесь.
— Но в своем последнем письме домой он высказался совсем иначе. Неужели вы не понимаете, что я coмневаюсь в законности союза с вами?
Его ноздри бешено раздувались, а пристальный взгляд, казалось, проникал в самую душу. Но на губах играла обольстительная улыбка, и Бриджет зарделась.
Вспомнив, как ночью эти губы ласкали ее грудь.
— А прошлая ночь, милая Бриджет? Разве вы не жена мне после того, как разрешили узнать вкус вашей груди, гладить ваше лоно?
Он понизил голос, словно шептал ей на ухо в темноте. Склонился к ней, щекоча кожу теплым дыханием.
— Вы прижимались ко мне, и я чувствовал, как содрогалось ваше тело, когда моя рука дарила вам наслаждение.
Да, так и было…
Она вздрогнула, и он довольно рассмеялся. Она сидела, тесно прижавшись к нему боком, и поэтому безошибочно определила, что его плоть пришла в возбуждение.
— Это вы меня вынудили. Я не забиралась к вам в постель.
Слегка нахмурясь, Керан обвел глазами горизонт. Задержался взглядом на крепости, которая заметно выросла в размерах, неумолимо приближаясь с каждым ударом лошадиных копыт. Рука, лежащая на ее животе, напряглась.
— Сегодня вы будете спать в моей постели.
Сказал веско, с расстановкой. Бриджет снова вспылила. Как надоело чувствовать себя его собственностью! Пусть мир провалится в тартарары, если женщине приходится всю жизнь быть рабыней. С нее довольно.
Тут-то и пригодились уроки матери, которая научила ее выдержке и находчивости. Мужчины знают куда меньше, чем им кажется… по крайней мере о женщинах.
— Должна разочаровать вас, милорд. — Бриджет говорила ровно, ни в коем случае не выдавая, насколько рассержена. — Мои месячные на подходе. Скорее всего этой ночью я не смогу занять свое место в вашей постели.
Он зарычал, сжав рукой ее талию. Бриджет подняла на него невинный взгляд и от души порадовалась, увидев, как он разочарован. Пусть-ка испытает, каково это — когда у тебя отнимают то, чего ты так желаешь. Небольшой урок смирения пойдет ему на пользу.
— Почему вы говорите мне это только сейчас?
— Вы почти не давали мне времени на разговоры на столь личные темы.
Он скрипнул зубами. Бриджет видела, как играют желваки на его лице.
— У вас была полная возможность уведомить меня в столь важном вопросе, мадам.
Бриджет опустила веки. Она вдруг поняла, что именно имела в виду Мари, когда говорила — власть женщины над мужчиной длится до тех пор, пока он ее хочет. Сейчас, ощущая бедром упругое возбуждение его плоти, она была хозяйкой положения. Бриджет изящно повела плечом:
— Я не привыкла посвящать кого бы то ни было в столь деликатные подробности. Даже матери я давным-давно перестала сообщать о месячных. Это очень личное.
— Но не между мужем и женой.
Он шумно вздохнул, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.
— Я такого не ожидал. Как вы думаете, отчего в обязанности матери невесты входит установить точную дату свадебной церемонии? Опытная женщина знает, какие подробности нужно обсудить с дочерью.
Подняв веки, она посмотрела ему прямо в глаза. Он явно колебался, но Бриджет не отвела взгляда, предоставляя Керану возможность испытать ее честность.
— Вы уверены, мадам?
Она прогнала чувство вины, затолкав его в дальний уголок своей души. Она не изменит своему плану.
— В таких делах женщины не ошибаются, — сказала она с самым невинным выражением лица.
Он пробормотал что-то сквозь зубы — похоже, проклятие. Вонзил шпоры в бока лошади. Жеребец бросился вперед. Наверное, ему не терпелось поскорее оказаться дома, в Эмбер-Хилл.
— Вам следует спустить меня на землю.
Но рука по-прежнему твердо обвивала ее талию.
— Полагаю, я уже выслушал достаточно ваших указаний насчет того, что мне сегодня следует делать, миледи. — Взмахом руки он указал на крепость. — Хочу, чтобы все увидели вас сидящей со мной в седле, когда мы въедем в ворота. По крайней мере ни у кого из обитателей дома не останется сомнений, кому вы принадлежите.
Собственник. Бриджет презрительно усмехнулась про себя — но, видимо, он все-таки услышал, потому что широкая грудь заходила ходуном от смеха, и она снова почувствовала себя оскорбленной.
— Вы столь решительно не хотите занять свое место, Бриджет? — Керан снова склонился к ее уху. — Мне кажется, вчера ночью я доказал вам, что не так уж плох в постели. В любом случае я с радостью приложу все усилия к тому, чтобы вы наконец были довольны.
В этом Бриджет не сомневалась, и ледяной озноб пробежал по ее спине. Но затем ее снова окатила волна жара — страсть к Керану не давала ей покоя.
Ей все сильнее хотелось остаться. Споры с самой собой отняли у нее все силы, и она чуть ли не с радостью следила, как ворота замка становятся все ближе и ближе. Как соблазнительно — просто прекратить сопротивление и позволить Керану делать все, что он хочет.
