Элизабет Чедвик - Лорды Белого замка
– Надеюсь, что это правда. – Фульк вспомнил, как все было в Ирландии, и ужаснулся, представив себе, на что окажется способен мстительный, деспотичный Иоанн, если вдруг получит неограниченную свободу, подкрепленную к тому же внушительным денежным содержанием. Не дай бог Ричард погибнет в Крестовом походе… Фульк скривился и глотнул меда, чтобы прогнать эту мысль.
Из трактира они не спеша отправились к шатрам, где размещалась свита Фицуорина. Ни клочка зелени не было видно между многочисленными парусиновыми жилищами, принадлежащими лордам и вассалам, которые приехали в Вестминстер, дабы присутствовать на церемонии коронации и принести клятву верности новому королю.
– Твой отец станет предъявлять права на Уиттингтон? – спросил Жан, когда они подходили к шатрам Фицуоринов.
Парусина была выкрашена в их родовые цвета, а на копье, воткнутом в землю возле большего из двух шатров, трепетало красно-белое знамя.
– Это была первая его мысль, как только он услышал о смерти короля Генриха, – кивнул Фульк. – С тех пор отец копит серебро, поскольку знает не хуже остальных, что Ричарду нужны деньги для Крестового похода и что он… э-э-э… рассматривает любые предложения. – Тут лицо юноши несколько омрачилось. – Но знал бы ты, Жан, как терзает отца то, что владение, принадлежащее нам по праву и по справедливости, придется покупать, словно отрез ткани на базаре.
Их разговор был прерван жутким воплем: мимо, сжимая в руках сшитый из кожи мяч, пронеслась девчушка лет один надцати. Фульк разглядел белокурые косички и синее платьице, подол которого был подоткнут, чтобы одежда не мешала бежать. Изящные сафьяновые туфельки украшали стремительно мелькавшие ножки. Девочка весело смеялась на бегу.
– А ну отдай! – Из-за угла шатра, тяжело топая и громко вопя от негодования, выбежали три мальчика: Ален с Ричардом – младшие братья Фулька и их друг Одульф де Браси.
– Отдам, если возьмете меня играть! Почему вы меня не принимаете?
Девочка резко развернулась, сунула мяч под мышку и отбросила с лица косички. Ее плоская детская грудь тяжело вздымалась. Изящная серебряная фибула, украшавшая вырез платья, и тонкая вышивка на ткани выдавали положение незнакомки – оно было по меньшей мере не ниже, чем у Фицуоринов.
– Да потому что ты девчонка! – Голос Алена звенел от праведного гнева.
– И что из этого? Ты что же, думаешь, будто я хуже всяких тупоголовых мальчишек?
– Ничего я не думаю! А ну, отдай мячик!
Ален рванулся к девочке. Та вскрикнула и бросилась было бежать, но не успела – мальчик поставил подножку, и она упала, растянувшись на траве. Но вместо того чтобы расплакаться или закатить истерику – так поступало подавляющее большинство маленьких девочек, встречавшихся Фульку, – она крепко стиснула мяч и принялась лупить им Алена, пока тот ради собственной безопасности не отпустил забияку. Ричард и Одульф изумленно разинули рот, как две вытащенные на берег рыбы.
Растрепанная, но торжествующая, девочка кое-как поднялась на ноги, по-прежнему крепко удерживая обеими руками мяч. Большое пятно от травы безнадежно испортило ее синее платье, а одна подвязка развязалась, так что чулок на тощей левой ножке неприлично собрался складками.
– Ребята, да возьмите вы ее играть, – сквозь смех проговорил Фульк. – Она это заслужила.
Девочка метнула взгляд на юношу, явно только что его заметив. Фульк ожидал увидеть на ее личике голубые глаза, какие обыкновенно бывают у блондинок, но они оказались изумрудно-зелеными. В обрамлении тяжелых ресниц, цветом чуть темнее волос, они напоминали дорогое стекло в красивой оправе.
– Я уже и сама не хочу с ними играть, – заявила незнакомка, царственно вздернув аккуратный маленький носик, и бросила мяч раскрасневшемуся Алену, словно корку хлеба нищему. – Это ваш оруженосец? Ну и ну, никаких манер.
– Это мой брат, – с трудом подавил ухмылку Фульк.
Стоящий рядом с ним Жан не выдержал и прыснул.
Девочка с сомнением разглядывала собеседника:
– Похоже, он намного вас моложе.
– На одиннадцать лет, – пояснил Фульк, бросив предостерегающий взгляд на Алена, который, казалось, вот-вот взорвется, как бочонок с кипящей смолой. – А позвольте поинтересоваться, миледи, кто вы?
Девочка снова откинула косички за спину и устремила на юношу надменный взгляд. Учитывая, какой расхристанный был у нее вид, это выглядело трогательно.
– Я Мод ле Вавасур, – гордо заявила она. – Мой папа – важный лорд и помощник шерифа Ланкашира. Знаете его?
У Фулька от удивления расширились глаза.
– Да, я встречался с вашим батюшкой.
В глазах у Мод появилась тревога, но девочка гордо выставила вперед подбородок.
– Не может быть.
– Почему? Очень даже может. Вашего отца зовут Робер, и он носит красную котту и синие шоссы[9] с ярко-красными завязками, – ответил Фульк и мысленно добавил: «И готов предложить свою дочь в жены Теобальду Уолтеру или любому другому высокородному господину, лишь бы тот согласился заплатить брачную пошлину».
Во взгляде Фулька промелькнула искорка жалости. Да ведь эта Мод совсем еще ребенок: щуплая, с неразвитой грудью, и на уме у нее игры – вон, мячик у мальчишек отняла. Ну какая из нее жена!
– Господин ле Вавасур – друг лорда, у которого я служил оруженосцем, – продолжил Фульк, так как девочка молчала и лишь пристально смотрела на него своими удивительно ясными глазами, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Скажите, миледи, а отец знает, что вы здесь?
Мод кивнула:
– Он знает, что я ушла с бабушкой делать визиты.
– А где ваша бабушка? – Фульк оглянулся по сторонам.
– Там. – Мод показала на шатер Фицуоринов. – Бабушка разрешила мне посмотреть, как мальчики играют, а мне захотелось побегать вместе с ними.
– Понятно.
Фульк призадумался, что лучше: войти в шатер и представиться бабушке или поспешно ретироваться. Он был уверен, что его отец, Уильям и Иво постарались исчезнуть, дабы не пришлось развлекать гостью. Это было понятно по тому, что собаки не выбежали его встречать. Излюбленная мамина тактика: желая вволю посплетничать с подругами, она всегда просила мужчин забрать собак с собой – дескать, им нужно поразмяться, да и нехорошо, когда в шатре воняет псиной.
Неизвестно, что бы в конце концов решил Фульк, но тут полог тента заволновался и послышались женские голоса. У выхода прощались две дамы. Затем на улицу вышла стройная немолодая женщина, одетая в элегантное платье. Следом появилась мать Фулька.
– Ну и куда же, интересно, подевалась эта егоза? – громко спросила гостья.
Как раз в этот момент женщина заметила Мод, и тонкие черты ее лица исказил испуг.
