Уинстон Грэм - Четыре голубки
— Идеально было бы иметь и центральную больницу, и мелкие аптеки. Но вряд ли это удастся, поэтому лучше сначала построить где-то в этих краях больницу. Мы на одном расстоянии от Бодмина, Уэйдбриджа и Пензанса.
Бассет кивнул — этого ответа он и ожидал, и начался спор. Росс отметил перемены в Джордже, в его манере говорить. Никогда в жизни Джордж не отличался недостатком уверенности в себе, он всегда тщательно следил со своей речью, чтобы избежать акцента, который имел в детстве — протяжных «р», резких гласных и повышенных тонов, но он также стремился и не перенять такой акцент, который бы показывал, что он лишь пытается имитировать представителей высших слоев общества. Он всячески старался, чтобы его речь была нейтральной. И значительно в этом преуспел. Сейчас его речь была ближе к акценту Бассета и Молсуорта, и куда более утонченной, чем у Деворана. Уже. Всего за несколько недель. Он стал членом парламента.
— Полагаю, тебя можно поздравить, Джордж, — обратился к нему Росс.
Джордж едва заметно улыбнулся, на случай, если услышали остальные, и не ответил.
— Когда ты займешь место в Палате?
— На следующей неделе.
— Будешь снимать дом в Лондоне?
— Возможно. На часть года.
— Так значит, в этом году мы уже не будем соседями на побережье?
— О, в августе и сентябре — вне всякого сомнения.
— Ты ведь не собираешься продавать Тренвит?
— Нет.
— Если вдруг решишь продать, то меня может заинтересовать это предложение.
— Тренвит не продается... тебе точно.
— Мы тут подумали, капитан Полдарк, — вмешался Бассет, — те из нас, кто имеет сходное мнение, могут выступить меценатами. Хотя пока еще не время собирать деньги, нам еще многое нужно сделать. К примеру, — улыбнулся он, — убедить тех, кто считает по-другому. Но список из пятидесяти влиятельных людей, обещающих поддержку проекту, когда он сдвинется с места, весьма поможет убедить колеблющихся. Вы согласны?
— Разумеется.
— Сэр Фрэнсис, — сказал Джордж, облизав губы, — от своего имени предложил сотню гиней для начала, и я сделал то же самое.
По лицу Бассета мелькнула тень раздражения.
— Я не настаиваю на какой-то определенной сумме, Полдарк, уж точно не на этом этапе. — Мне нужно только ваше имя.
— И с ним, — ответил Росс, — можете рассчитывать и на сто гиней.
— Весьма любезно с вашей стороны. Надеюсь, я не выманиваю у вас деньги в тяжелые времена.
— Вы несправедливы к себе, сэр Фрэнсис. Я же не настолько пьян, чтобы отказать в деньгах на благое дело. Я выпишу вам чек на банк Паско.
Бассет поднял брови — ему не понравилось, в какую сторону зашел разговор.
— В этом нет необходимости, как я уже сказал. Но благодарю вас. Как я понимаю, другие два джентльмена не вполне убеждены в правоте нашего дела?
Деворан колебался, но сэр Уильям Молсуорт остался непреклонен. Росс взглянул на Джорджа. Они впервые за многие годы сидели рядом, не ссорились и не отодвигались друг от друга.
— В последнее время я ничего не слышал о Джеффри Чарльзе, — сказал он. — Надеюсь, в школе дела идут хорошо?
— Пока рано говорить. Мне кажется, он унаследовал от отца лень.
— В школе, как ты помнишь, его отец был смышленей любого.
— Много надежд, которым не суждено было сбыться.
Они замолчали, пока Молсуорт что-то говорил.
— Разумеется, я плачу за обучение Джеффри Чарльза существенную сумму, — продолжил Джордж. — Хотя он и сам должен был бы обладать достаточным доходом.
— Откуда?
— От акций твоей шахты.
— Элизабет продала эти акции.
— Обратно тебе, за крохотную долю реальной стоимости. Ты смог ее убедить.
— Не советую тебе настаивать на этой выдумке, — сказал Росс. — Даже жена будет считать тебя лжецом.
— ...и пациенты, — произнес лорд Деворан, — будут проходить через аптеки, не нужно будет заботиться о каждом в отдельности. Если...
— И это совершенно необходимо, — заявил сэр Уильям Молсуорт, — если центральная больница будет располагаться так далеко к востоку...
— Что насчет могилы тетушки Агаты? — спросил Росс.
— А что с ней?
— Полагаю, ты заказал надгробие. Даже если ты терпеть не мог ее при жизни, нельзя же лишать ее упоминания о том, что она существовала.
— Решать Элизабет.
— Я мог бы заехать повидаться с Элизабет и обсудить это.
— Это было бы нежелательно.
— С чьей стороны?
— С ее. И с моей.
— А ты можешь отвечать вместо нее по вопросам касательно семейных дел?
— Элизабет — не Полдарк.
— Но была, Джордж, была.
— И уже давно об этом сожалеет.
— Кто знает, о чем она будет сожалеть в конце жизни...
— Да будь ты проклят вместе со всей своей семейкой!
— Господа, — сказал Бассет, услышав последнюю часть фразы, — вам обоим это не к лицу...
— Иногда, — ответил Росс, — иногда мы устраиваем потасовки, как старые товарищи, слегка друг другу поднадоевшие. Прошу нас извинить и не обращать внимания.
— Я рад бы не обращать внимания, если бы это не происходило в моем присутствии. Но вражде не место там, где обсуждают благотворительность.
— К сожалению, — ответил Росс, — и то, и другое начинается в семье.
Все замолчали. Сэр Фрэнсис раздраженно откашлялся.
— Сэр Уильям, я как раз хотел сказать, что место для строительства больницы будет рассмотрено на собрании комитета...
IIIТем вечером Росс добрался до Нампары поздно. Ветер дул прямо в лицо, и он промок до нитки.
— Дорогой, как неразумно! — воскликнула Демельза. — Ты ужинал? Я помогу тебе снять сапоги. Тебе следовало остаться на ночь у Харриса!
— Чтобы ты решила, будто я утонул в канаве или зарезан разбойниками? Как дела у Джереми?
Джереми приходил в себя после прививки от оспы, сделанной на прошлой неделе. Ему сунули в руки книжку, чтобы он не видел приготовлений, но когда Дуайт сделал глубокий надрез, мальчик все равно пронзительно завизжал. Демельзе показалось, будто нож погрузился ей в ее собственный живот.
— Его больше не лихорадит, и сегодня он поел. Слава Богу, Клоуэнс это пока не грозит. Сомневаюсь, что я когда-либо соглашусь. У меня... как это называют? Иммунитет. Так почему бы у нее его не может быть?
Росс снял рубашку и высунулся из окна спальни, посмотреть на море. Весь день был таким сумрачным, что долгий вечер лишь обозначил приближение ночи. Порывы ветра приносили закрученные брызги дождя, вплетали их в широкие и темные полоски песка. Море не бурлило, его утихомирил дождь, и оно переваливалось вялыми зелеными гусеницами.
Пока Росс переодевался, они обсудили текущие сплетни. Потом Демельза спустилась вниз и велела Джейн поджарить баранью шейку, хотя Росс и уверял, что не голоден.
— Нам пришло очередное приглашение, Росс! С тех пор как ты прославился, они так и повалили.
Росс взял письмо. Оно было послано из Треготнана и гласило следующее:
Дорогая миссис Полдарк!
Мы с братом почтим за удовольствие принять вас с мужем во вторник, 26 июля, на обед и ужин, с ночевкой. Мой племянник Хью на следующий день уезжает обратно на корабль и хотел бы перед этим повидаться с вами обоими. Я тоже буду рада возможности продолжить знакомство и поблагодарить капитана Полдарка за то, что благополучно доставил моего племянника домой из кошмарной тюрьмы, в которой его держали пленником.
Примите мои самые сердечные пожелания,
Франсис Говер
Демельза осматривала ухо Гаррика, подозревая, что пес подцепил каких-то паразитов. Многие годы Гаррику запрещали заходить в спальню, но с возрастом он утратил склонность к резким движениям, и теперь мебель и посуда были в относительной безопасности, поэтому собаке позволили оставаться в гостиной. Когда Росс вяло возмутился, Демельза возразила:
— Все прочие джентльмены держат собак в гостиной.
На что Росс ответил:
— У всех прочих джентльменов нет Гаррика.
Росс отхлебнул пива и снова обратился к письму.
— Когда оно пришло?
— Принес Лобб из Шернборна.
— Значит, его привез не наш друг лейтенант Армитадж?
— Нет.
— Но ты всё равно выглядишь слегка ошеломленной.
Демельза подняла на него взгляд.
— О чем это ты?
— Ну... немного расчувствовалась. Разве нет?
— Боже ты мой, какие же нелепые мысли приходят тебе в голову, Росс. Лейтенант Армитадж вызывает у меня симпатию, да ты и сам знаешь, но ты должен считать меня полной дурехой, если я могу расчувствоваться из-за какого-то приглашения.
— Да... Что ж, вероятно, это просто мое воображение. Может, это из-за беспокойства за Джереми.
Он приступил к еде. Наслаждающийся каждым знаком внимания Гаррик лежал на спине в ожидании продолжения, согнув переднюю лапу, белки глаз сверкали в спутанной шерсти. Он громко фыркнул, чтобы привлечь внимание Демельзы.
