Пушистая Сырная Мышь - Потерянная надежда
— Ничего не говори, — он закрыл ей рот жадным, требовательным поцелуем.
"Я люблю тебя!" — Альбертина выгнулась ему навстречу, зажмуривќшись, но даже в момент высшего наслаждения не решилась признаться вслух, какая-то часть сознания отчаянно не хотела сжигать все мосты. Потоќму что, сказав Полю о своих чувствах, она просто не сможет дальше жить с маркизом. А Пьер не отпустит её просто так. "Не буду об этом сейчас дуќмать, не буду…" — умиротворённо вздохнув, Берти свернулась калачиком под боком Поля, чувствуя защищённость в кольце сильных, но нежных объятий. Как бы ей хотелось засыпать в них каждую ночь…
Утро наступило быстро, Альбертина отчаянно не хотела открывать глаќза, хотя уже проснулась. Она знала, что Поль тоже не спит, и пристально расќсматривает её, и от этого становилось ещё неуютнее. Наконец маркиза не выдержала: не поворачиваясь, она тихо сказала:
— Тебе пора уходить.
— Ты прогоняешь меня, милая? — герцог ласково провёл ладонью по спутанќным рыжим локонам.
— Мне… мне надо побыть одной, — глухо ответила Альбертина, сев на кровати и прижав простыню к груди. — Пожалуйста, Поль. И… постарайся, чтобы тебя не заметили слуги. Ты меня очень этим обяжешь.
— Ты жалеешь? — негромко поинтересовался он, Берти чувствовала, как его взгляд медленно скользит по её обнажённой спине, и снова ощутила горячую волну желания.
— Нет, — девушка покачала головой, по-прежнему не поворачиваясь. — Я не жалею, Поль. Не спрашивай больше ни о чём, просто уходи. Я… я напишу тебе.
В её голосе он различил еле сдерживаемые слёзы, и понял, что пыќтаќтьќся сейчас что-либо выяснить бесполезно. Молча встав, Поль оделся, помедќлив, приблизился к Альбертине, коснулся губами ароматного шёлка волос, и вышел из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Маркиза же, судорожќно стиснув простыню, упала на подушку, из-под крепко зажмуренных ресниц выкатились хрустальные слезинки.
— О боже, боже, что я наделала?!. - прошептала она, давясь рыданиями. — Как мне теперь жить?.. Я не смогу без него, я слишком сильно его люблю!..
За дверью послышались осторожные шаги служанки, Альбертина быстќро вытерла щёки, постаравшись успокоиться — с грехом пополам это ей удаќлось. Раздался стук в дверь.
— Мадам, вы проснулись? Я принесла вам сына, его пора кормить.
— Да, Жанна, заходи! — преувеличенно спокойным голосом откликнулась марќкиза, быстро встав и накинув пеньюар. — Принеси мне завтрак сюда, я что-то неважно себя чувствую, — распорядилась Альбертина, взяв маленького Себасќтьяна, громко и требовательно извещавшего, что он проголодался.
Занимаясь сыном, она напряжённо размышляла о создавшемся положеќнии и безуспешно пыталась найти выход, что получалось не очень хорошо. Мысли метались по замкнутому кругу, вызывая головную боль и отчаяние, и в конце концов Берти пришла к единственному выводу: жить двойной жизнью она не сможет, надо всё рассказать мужу.
— Я скажу, кто настоящий отец, — бормотала она, расчёсываясь перед зеркалом и глядя на отражение лихорадочно блестевшими глазами. — Я скажу Пьеру, он поймёт, он не станет удерживать меня, и воспитывать сына герцога. Да, именно так я и сделаю!
Альбертина убедила себя, что маркиз согласится дать развод, когда узќнает, чей сын на самом деле Себастьян, стараясь не думать, что делать, если всё же муж этого не сделает. Приняв решение, она немного успокоилась, хотя где-то в глубине души притаилось беспокойство и неуверенность. Выйќдя днём погулять в садик, Альбертина вынуждена была вернуться обратно в дом — погода быстро испортилась, после обеда пошёл дождь, а к вечеру и вовсе разразилась гроза, молнии сверкали поминутно, а от грома дрожали стёкла. Маркиза устроилась в гостиной с книгой, но строчки расплывались перед глазами, неясная тревога мешала сосредоточиться. Муж сказал, что вернётся через пару дней, и Альбертина ожидала, что он приедет сегодня веќчером, в крайнем случае завтра. Время шло, часы пробили девять, бесќпоќкойќство Берти усиливалось — ею вдруг овладели дурные предчувствия.
— Ерунда какая, ну что с ним может случиться! — сердито нахмурившись, она встала и нервно прошлась по комнате, вздрогнув от очередного раската.
Ей послышался какой-то посторонний звук, едва различимый на фоне грохота, Альбертина насторожилась, но звук не повторился. Не выдержав, девушка поспешила к входной двери, а когда распахнула её, на пороге стоял герцог де Орни и держал на руках тело Пьера д`Арриваля. Берти застыла, прижав ладонь к губам и не в силах отвести взгляда от рубашки мужа, на коќторой расплывалось кровавое пятно, мысли испуганной стаей птиц заметаќлись в голове.
— Пошли за доктором, он, может, ещё жив, — сумрачно бросил Поль, шагнув в дом, с насквозь мокрого плаща стекала вода. — Берти, да не стой же ты! — прикрикнул он, видя, что маркиза не двигается с места.
— Это… это ты убил его?! — выдавила она наконец из себя, её пальцы похоќлоќдели от ужаса.
— Не городи ерунды, — герцог прошёл мимо в гостиную, уложив раненого на диван. — Ты пошлёшь кого-нибудь за доктором, или твой муж истечёт здесь кровью? — с нотками раздражения повторил Поль.
— Не надо… доктора… — раздался вдруг хриплый голос маркиза. — Он уже не поможет…
Альбертина в мгновение оказалась около дивана, опустившись на колеќни и сжав ладонь раненого.
— Пьер, милый… — её голос сорвался, но Берти огромным усилием загнала истерику внутрь. — Что случилось? Кто в тебя стрелял?
— Не герцог… — Пьер закашлялся, из уголка рта стекла тонкая струйка крови.
Несмотря на весь ужас ситуации, маркиза ощутила облегчение от того, что Поль не виноват в несчастье.
— Берти, дорогая моя… — раненый медленно поднял руку и провёл пальцем по щеке девушки. — Не надо плакать…
Она всхлипнула: вспомнились вчерашние мысли о том, чтобы судьба как-нибудь помогла разрешить безвыходную ситуацию, сделав что-нибудь с Пьером, и от этого ей стало ещё страшнее.
— Это я виновата, Пьер, — Берти зажмурилась, прикусив губу. — Прости меня, прости, но я не хотела, чтобы тебя убили!..
— Конечно, не хотела, — маркиз через силу улыбнулся. — Это ты меня прости, что… что заставил жить с собой… Ты ведь не хотела… Теперь вот жизнь наказала…
— Не смей так говорить! — Альбертина прижалась щекой к его ладони. — Не надо…
— Ты же его любишь… — голос Пьера звучал еле слышно, хриплое дыхание с трудом вырывалось из простреленной груди. — Ты любишь герцога, Берти, я знаю… Я всегда знал…
Она молчала, избегая смотреть на него — а что тут говорить, если его слова были чистой правдой.
