Пушистая Сырная Мышь - Потерянная надежда
— Я спущусь, мадам.
На середине лестницы её вдруг охватила слабость, маркиза остановилась и опёрлась на перила. Стена, которой она отгородилась, дала трещину, эмоции вот-вот готовы были нахлынуть волной. Пару раз глубоко вздохнув, она успокоилась и оставшийся путь до гостиной проделала на твёрдых ногах.
Едва услышав шаги, Поль обернулся. Альбертина стояла на пороге, напряжённая, как струна, судорожно сжав у горла ворот простого домашнего платья, и пристально смотрела на него. Он почувствовал огромное облегчение оттого, что наконец нашёл её, что с ней всё в порядке, и она осталась во Франции — в последнее время ему не давали покоя мысли именно об этом. Не дав Полю ничего сказать, она глухо произнесла:
— Я не вернусь в Париж.
Герцог кивнул и ласково улыбнулся.
— Хорошо, родная, мы не поедем в Париж.
Она на мгновение замолчала, немного удивлённая его согласием.
— Я…
— Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо, любовь моя. Всё, что скажешь. Если не хочешь меня видеть, я сейчас же уеду, и никогда больше не потревожу тебя.
— Нет! — вырвалось у Альбертины прежде, чем она успела подумать. — Останься… — уже тише добавила она, больше не в силах обманывать саму себя.
Всё это время она ждала, когда он найдёт её. В глубине души маркиза скучала по Полю, несмотря ни на какое сумрачное состояние, и знала, что рано или поздно он приедет. По щекам потекли непрошеные слёзы, но Альбертина словно враз лишилась сил, прислонившись к косяку и не отрывая взгляда от герцога. Он в несколько шагов оказался рядом, обнял и прижал к груди, ласково поглаживая по голове.
— Не надо плакать, маленькая, — прошептал Поль. — Всё будет хорошо, Берти, не плачь, пожалуйста.
— Я устала, Поль, боже, как же я устала… — она тихо всхлипывала, слёзы всё никак не хотели прекращаться.
— Ты отдохнёшь, наберёшься сил, и воспоминания уйдут, вот увидишь, родная. Ну всё, не надо, Берти, успокойся…
Они простояли долго, словно потеряв счёт времени. Герцогиня, спустившись со второго этажа и издалека наблюдая за ними, вздохнула и отправилась отдать распоряжение, чтобы подготовили комнату для гостей. Сердце подсказывало ей, что Альбертина скоро уедет, снова оставив её в одиночестве.
На следующий день маркиза покинула поместье, пообещав, что будет навещать старую женщину, тем более что загородный дом Поля находился не так далеко. Альбертина категорически отказалась возвращаться в Париж, попросив продать особняк, в котором она жила последнее время. Поль ничего не имел против, тем более, ему самому в городе особо делать было нечего. Они не разговаривали о прошлом, герцог не задавал никаких вопросов, посчитав, что когда Альбертина захочет, то сама ему всё скажет. Она также попросила не спешить с венчанием, и подождать до конца траура, с чем Поль тоже согласился. Он был рад уже тому, что она жила с ним под одной крышей, и хотя он предоставил ей отдельные комнаты, на следующий вечер после приезда Альбертина сама пришла к нему.
— Мне снятся кошмары, — тихо сказала она, зябко поёжившись.
Постепенно на её лицо вернулся румянец, а в глазах снова появился блеск. Молодая женщина стала чаще улыбаться, и Поль рад был слышать её смех. Она понемногу приходила в себя, и ко дню свадьбы почти полностью оправилась от страшных событий, случившихся в Париже. Только они по-прежнему не разговаривали на эту тему.
Накануне церемонии, вечером, Поль вернулся из города, привезя кое-какие подарки, и спросив у горничной, где мадам д" Арриваль, получил ответ, что она наверху, в своей гостиной. Он несколько удивился, Альбертина в последнее время редко заходила в комнаты, отведённые ей, предпочитая проводить время вместе с Полем и сыном. Поднявшись на второй этаж и открыв дверь, он замер на пороге. Маркиза стояла у камина, держа в руке чёрную шёлковую маску, на её лице было задумчивое выражение. Поль боялся пошевелиться, чтобы не нарушить тишины, Альбертина словно не замечала его присутствия в комнате. Погладив пальцами материю, она позволила маске выскользнуть из пальцев прямо в огонь. Потом молодая женщина повернулась, губы чуть дрогнули в улыбке.
— Здравствуй, любовь моя, — тихо сказал он, любуясь золотыми искорками в распущенных рыжих волосах.
Улыбка стала шире, в зелёных глазах зажглись хорошо знакомые ему огоньки.
— Хочешь, я расскажу тебе о Кошке? — пушистая бровь изогнулась, а в голосе проскользнули мурлыкающие нотки.
Поль усмехнулся в ответ, зашёл в гостиную и сел в кресло, откинувшись на спинку.
— Ну что ж, с удовольствием послушаю, — в тон ей ответил он.
Альбертина неторопливо подошла к нему, и устроилась на коленях Поля, обвив руками его шею и склонив головку ему на плечо.
— Я подумала, что если собираюсь завтра стать твоей женой, то между нами не должно быть секретов, — прошептала она. — Я… я люблю тебя, и не хочу ничего скрывать…
Поль прижался губами к ароматному шёлку волос, погладив по плечу.
— Как пожелаешь, милая. Так что там про Кошку? — напомнил он с весёлой усмешкой.
— О, — Альбертина чуть откинулась назад, задумчиво прищурив глаза. — Однажды, обычным вечером, одна молодая женщина возвращалась домой…
