Жаклин Рединг - Преследуя мечту
Рольф отложил рисунок и начал разглядывать остальные. На некоторых были изображены разные предметы и вещи, которые находились в этой комнате или были видны из окна. Например, платье, аккуратно перекинутое через спинку стула, а рядом пара домашних туфель. Покосившаяся вывеска лавки галантерейщика, та, что находилась на углу улицы. На всех рисунках были запечатлены самые прозаические вещи, но настолько искусно выписанные, что поистине создавали определенное настроение и способны были найти отклик в душе всякого, кто смотрел на них. Далеко не все художники, работы которых до сих пор довелось видеть Рольфу, могли похвастаться подобным мастерством.
Отдельной стопкой лежало еще несколько рисунков. Они были повернуты обратной стороной. Рольфу захотелось посмотреть и их. «Ага, да это никак наш щеголеватый кузен Джеффри!» — едва не воскликнул он, взяв со стола первый из пачки. Джеффри был изображен сидящим на стуле, таким, каким запомнился ему сегодня днем во время своего посещения этого дома вместе с мистером Финчли, до того как узнал о роковом для себя прошении маркиза Сигрейва на высочайшее имя и еще надеялся получить наследство. Вольная поза, в которой он развалился на стуле, казалось, говорила о том, что весь мир лежит у его ног. Художник не упустил ни одной детали, будь то кружевные манжеты сорочки или башмаки с пряжками, кроме одного: вместо лица было темное пятно.
На другом рисунке была изображена служанка. Она стояла перед зеркалом, приложив к себе платье и словно оценивая, как бы оно смотрелось на ней. Судя по покрою и украшениям, платье явно не могло принадлежать ей. Одна нога девушки была чуть выставлена вперед, головка склонена набок. Портрет был выполнен так искусно, что, казалось, девушка вот-вот пустится в пляс. И опять, как и на первом рисунке, художник не забыл ничего за исключением лица. Снова на его месте было лишь темное пятно.
Рольф не сомневался, что автором этих рисунков могла быть только Кассия. Непонятно было только, почему она не рисовала лиц.
Отложив рисунки, Рольф вновь приблизился к ее постели. Внимательно вглядевшись в лицо Кассии, освещенное лунным светом, пробивавшимся в окно, он понял, что перед ним, несомненно, самая красивая женщина из всех, что до сих пор встречались ему на жизненном пути. Причем сон красил ее еще больше. Бодрствующая Кассия всегда держалась настороженно, словно каждую минуту опасаясь нападения. Сейчас же на ее лице был покой и оно приобрело удивительно мягкое выражение.
Еще утром во дворце он подметил, что она доставала ему до подбородка, то есть была несколько выше большинства других женщин. Да и манера держаться — Кассия всегда ходила с высоко поднятой головой, — казалось, добавляла ей роста.
Ее грудь, насколько он мог рассмотреть ее под черным траурным платьем, была не особенно пышной, но и не маленькой. Вообще все в ее фигуре, казалось, было подчинено строгим требованиям закона пропорций. Ему захотелось прикоснуться к ее обнаженным грудям руками, накрыть их ладонями… Глядя на то, как они вздымаются от ее ровного дыхания, он испытал острое желание зарыться в них лицом, услышать учащенное биение ее сердца…
Как же можно было заподозрить в этой женщине, которая так удивительно рисует и выглядит во сне такой беззащитной и невинной, убийцу? Невозможно себе представить, что она, зажав в руке нож, с дикой яростью вонзает его в горло собственного отца…
Но если Кассия не виновна, то, значит, кто-то специально подстроил все так, чтобы ее обвинили в преступлении, которого она не совершала.
Или она просто ко всему прочему еще и одаренная актриса, умеющая внушать к себе предельное доверие?..
Рольф склонялся к тому, что Кассия никого не убивала, но твердой уверенности у него не было. Он еще слишком мало ее знал. Кассия сложный человек, и, чтобы понять ее, потребуются годы, может быть, даже вся жизнь, тем более что с каждой минутой загадок становится еще больше.
Рольф не помнил, сколько времени простоял у постели Кассии, но, когда он наконец решил покинуть спальню, его внимание привлекла бутылочка с настойкой опия, которая стояла рядом с чайником на столике у постели. Что-то подсказало ему, что Кассия приняла это снотворное отнюдь не только из-за того, чтобы не слышать громкого храпа Уи-нифред.
Прошедший день принес в ее жизнь много тревог и волнений. Немудрено, что она долго не могла заснуть.
Впрочем, Кассия вела себя довольно странно. Она не походила не только на убийцу, но и на счастливую наследницу. Действительно, получив такие деньги, казалось бы, она должна радоваться, а не запираться в своей комнате на весь вечер так, как будто пришел конец света. Любой, став обладателем такого огромного наследства, кричал бы об этом во все горло на каждом углу.
Кассия, наоборот, замкнулась в себе. Она получила большие деньги, но ясно дала понять, что не желала такого поворота событий и предпочла бы, чтобы основным наследником стал этот хлыщ Джеффри, ее кузен. Джеффри…
Вот, похоже, кем следует заняться всерьез. Рольфу припомнились объяснения мистера Финчли по поводу того, почему маркиз не оставил состояния своему племяннику, самому вроде бы предпочтительному кандидату в наследники. Итак, Джеффри любит прожигать время за карточными столами. Интересно, в какие долги он уже успел влезть?
Может, именно плачевное финансовое положение толкнуло молодого человека на преступление? Он убил отца Кассии, а саму Кассию поставил под подозрение, рассчитывая получить все наследство? Возможно, возможно… Во всяком случае, в этой версии было больше смысла, чем в той, согласно которой это хладнокровное злодеяние совершила Кассия.
Рольф отметил про себя, что нужно будет попросить Данта разобраться с этим.
С другой стороны, Кассия была приближенная короля и вполне могла узнать о том, что ее отец направил Карлу прошение. Зная, что она станет после смерти маркиза Сиг-рейва единственной наследницей всего его состояния, она решает убить его… Ведь ее застали на месте преступления, и руки ее были выпачканы кровью. А Рольф по собственному опыту знал, что все женщины от природы талантливые актрисы и способны внушить окружающим все что угодно. Умная, красивая женщина… А как ловко она сегодня утром манипулировала королем! Такая женщина в состоянии совратить даже монаха, давшего обет безбрачия, заморочить ему голову жаркими поцелуями и страстными посулами, а потом украсть его сердце, гордость и душу… И все исключительно ради забавы.
Кому, как не Рольфу, было знать это, ибо его самого однажды уже лишили и сердца, и гордости, и души. Но он не собирался повторять свою ошибку во второй раз.
— Доброе утро, лорд Рэйвенскрофт. Рольф отложил в сторону номер «Паблик интеллидженсер» Л'Эстранжа и поднялся из-за стола навстречу Кассии.
