Вирджиния Хенли - Дракон и сокровище
Элинор приветствовала мужа радостной улыбкой и заторопилась к нему навстречу. Она ни за что не позволит событиям минувшей ночи омрачить установившиеся между ними дружеские, доверительные отношения. Сделав реверанс, она с надеждой спросила:
— Милорд, вы не забыли, что обещали научить меня управлять замком и прилегающими к нему угодьями?
Уильям улыбнулся ей в ответ:
— Господь благословил меня прилежной и очень способной ученицей. Я не забываю своих обещаний, Элинор, и с радостью научу вас всему, что вам надлежит знать.
Слезы радости навернулись на глаза Элинор. Боже, какое это счастье — быть женой самого лучшего человека на земле, Уильяма Маршала, графа Пембрука!
7
Ллевелин, самозваный контроль Уэльса, в который уже раз обозревал с высокой башни своего замка, расположенного на вершине горы Сноуден, огромную крепость, возводимую в Монтгомери Губертом де Бургом. Он помнил о том, как де Бурги завоевали и подчинили себе половину всей Ирландии, и снова поклялся, что этим норманнским выродкам не удастся сделать то же самое с Уэльсом. У Губерта де Бурга и без того великое множество замков и имений, — пожалуй, поболее, чем блох на загривке дворового пса. А теперь ему подавай еще и Монтгомери! Нет, Ллевелин не намерен сносить такое оскорбление! Он будет мстить!
И в Уэльсе началась подготовка к восстанию против владычества англичан. Правители Англии в свою очередь предпринимали все меры к подавлению мятежа. Король Генрих с нетерпением ожидал начала военных действий. Его желание с оружием в руках преподать хороший урок этим варварам-валлийцам было столь велико, что вытеснило из его мыслей даже столь долго лелеемые им матримониальные планы.
Ричард вместе со своими воинами и рыцарями поспешил в Англию из Гаскони. Он вынужден был признать, что обязанности наместника Гаскони оказались ему не по плечу. Местные графы и виконты упорно отказывались считать его своим господином. Они сжигали целые города, разоряли деревни, они едва ли не в открытую глумились над ним, а у Ричарда было слишком мало воинов, оружия, денег, опыта и времени, чтобы сломить их сопротивление. Ричард и прежде сражался под началом Губерта де Бурга. Теперь он снова с радостью готов был принять участие в настоящей войне. Это поможет ему хоть на время забыть прекрасную Изабеллу Маршал де Клер…
В сознании Уильяма Маршала теперь также преобладали мысли о предстоящих боевых операциях, вытеснившие воспоминания о юной Элинор. Ведь мужчины рождены для того, чтобы сражаться, убивать и побеждать врага, с оружием в руках отстаивая то, что они считают своим. А о существовании женщин воину дозволительно вспоминать лишь тогда, когда противник повержен, а мечи надолго вложены в ножны.
Многие бароны, владевшие землями в Уэльсе, решили выступить против Ллевелина под предводительством юного Генриха и Губерта де Бурга, но такое решение приняли далеко не все из них: некоторых снедала столь острая зависть к богатству и высокому положению де Бурга, что они предпочли отсидеться за стенами укрепленных замков и не рисковать своими воинами и более или менее тугими кошельками.
Вечером, накануне отъезда в Уэльс, Рикард де Бург взял в руки перо и принялся писать письмо своим родителям в Ирландию:
Ллевелин в который уже раз готовит восстание. На рассвете мы поведем своих людей в Уэльс, чтобы победить его малой кровью, прежде чем он успеет поднять против нас всю страну. Причиной нынешнего мятежа стала неосторожность и самоуверенность дяди Губерта: он начал строить крепость в Монтгомери, почти у подножия Сноудена, этой святыни Ллевелина.
Признаться, я немало удивлен тем, скольострую зависть питают к дяде многие из баронов. Они рады были бы завладеть его богатством, но это им не под силу, и они стараются очернить его в глазах короля. Пока никто из них в этом не преуспел, но кто знает, чем все это может кончиться. Люди, как правило, ненавидят тех, кто, подобно дяде Губерту, быстро достигает почестей и богатства. Я нисколько не оправдываю завистников, но порой мне кажется, что дядя ведет себя слишком вызывающе, слишком кичится своим достатком.
Если бы вы знали, какой неправдоподобнойроскошью окружил он себя в Тауэре! Он живет на гораздо более широкую ногу, чем сам король, и его штат слуг, музыкантов, поваров, телохранителей, писцов и духовников намного превосходит численностью королевскую гтрдию! Дядя потерял счет своим замкам и имениям, управление которыми он доверил Стивену Сигрейву — человеку, который лично у меня невызывает ни доверия, ни симпатии.
Когда его дочери Меготте исполнилосьпять лет, он подарил ей пять деревень в Суссексе, Лестершире и Линкольншире…
Меня не покидает чувство тревоги за дядю. Надеюсь, я не унаследовал мамин дар ясновидения. Она считает его благословением,мне же кажется, это не что иное, как Божьякара!
Мой господин, милорд Уильям Маршал, ведет себя совершенно иначе! Он богаче дяди Губерта и командует гораздо большим количеством воинов и рыцарей, но держится со всеми безисключения ровно и учтиво, не выставляя напоказ ни свое богатство, ни знатность. Это — истинный спартанец, неустрашимый воин и прекрасный человек. Мы с Миком не устаем благодарить Бога, что попали на службу к графу Пембруку. Он назначил меня командующим гарнизоном Одигема, и я должен нести свою службу, когда принцесса Элинор Маршал находится в стенах замка. К сожалению, милорд граф все еще живет врозь со своей супругой, ведь она так молода! Но мне думается, что граф вскоре не устоит перед красотой и обаянием принцессы и они воссоединятся в счастливом союзе.
Королевская свадьба состоится сразу же позавершении войны с Ллевелином. Как жаль, дорогой отец, что тебе не удалось уговоритьмаму присутствовать на этой церемонии и последующей коронации королевы. Ведь она, как-никак, доводится кузиной королю Генриху!
Мик шлет вам поклон. Вы не хуже менязнаете, что он гораздо ловчее управляется с копьем, чем с пером, и я не могу заставитьего написать вам хоть несколько слов, поэтомусчитайте, что это письмо к вам — от нас обоих…
Вся территория Уэльса была охвачена огнем восстания. Соединенным армиям короля Генриха, Уильяма Маршала, Губерта де Бурга и Ранульфа Честера потребовалось три долгих месяца, чтобы подавить этот мятеж. Наконец силы Ллевелина истощились, и он согласился на проведение мирных переговоров с англичанами. За время этой военной кампании Уильяму не раз приходилось встречаться с принцем Ричардом, участвовать в совместных баталиях, обсуждать планы маневров. Поначалу он как мог избегал общества герцога Корнуоллского, но вскоре ему пришлось признать, что Ричард не только отважный, неустрашимый воин, но и блестящий стратег, умный и дальновидный военачальник. Уильям вынужден был смирить свой гнев и простить Ричарда. Маршал от души надеялся, что в недалеком будущем судьбе угодно будет скрепить их дружбу узами родства.
