Барбара Картленд - Английская роза
Происшедшее мало его встревожило, поскольку все документы в чемоданчиках были в зашифрованном виде, так что русским предстояло затратить немало трудов на то, чтобы разгадать достаточно сложные коды. Но даже если бы в конце концов им удалось узнать содержание всех его бумаг, они обнаружили бы, что в них нет ничего особенно интересного.
Главная цель его поездки была известна ему одному и не содержалась ни в одной бумаге, а хранилась в его памяти.
Его весьма забавляли попытки графини Натальи выяснить у него подробности его визита — и в пылу страсти, и потом, когда, как она рассчитывала, он был слишком разнежен, чтобы помнить об осторожности. Ответы, которые он давал на ее расспросы, чрезвычайно раздосадовали царя, и, обругав графиню и агентов тайной полиции, он решил, что продемонстрирует их беспомощность, сам выполнив ту работу, которую должны были сделать они.
— Мне бы хотелось, чтобы вы увидели Царское Село, — сказал он лорду Чарноку. — Мы с императрицей собираемся отправиться туда завтра, и я очень надеюсь, что вы к нам присоединитесь.
— Я буду искренне рад это сделать, — ответил лорд Чарнок, — однако надеюсь, что Ваше Величество позволит мне присоединиться к вам на день позже, поскольку на завтрашний вечер британский посол уже назначил обед, где я должен быть почетным гостем.
Царь согласился, скрывая свое недовольство. Остальные гости были подобраны весьма тщательно. Князь и княгиня Волконские были приглашены вместе с Полиной в расчете на то, чтобы скрасить пребывание англичанина в загородном дворце присутствием соотечественницы. В числе приглашенных было несколько родственников императора, которые славились своим остроумием и занимательными разговорами, но никоим образом не были связаны с политикой.
— Мне прекрасно известно, как надо устраивать такие дела, — сказал царь шефу тайной полиции. — Ваши люди привыкли мыслить слишком шаблонно и поэтому не могут найти ключ к такому сложному человеку, как лорд Чарнок.
— Я глубоко убежден в том, что Ваше Императорское Величество смогут сделать то, что не удалось нам, — ответил граф Бенкендорф, думая при этом, что это крайне маловероятно.
Царское Село находилось примерно в двух часах езды от Санкт-Петербурга. Полина с огромным интересом рассматривала окрестности, по которым их с невероятной скоростью мчала карета, запряженная четверкой чистокровных лошадей. Русские, из тех, что ей удавалось увидеть, произвели на нее не слишком благоприятное впечатление. В основном это были мужчины, высокие и крепкие, но дикие на вид. Их высокие сапоги, в которые были заправлены брюки, странного покроя рубахи, длинные бороды и всклокоченные волосы — все это придавало им неопрятный вид. Женщин почти не видно было, а те, что попадались им на пути, сторонились их, и Полине не удалось составить о них своего впечатления.
Дворец потряс Полину своими размерами. Княгиня говорила Полине, что гостей будет довольно мало, но еще до приезда лорда Чарнока девушка насчитала не меньше тридцати гостей.
Обед был подан в пять часов, и все уселись за длинный стол в форме подковы, в огромном обеденном зале. Слуги, рослые как на подбор, в алых с золотом ливреях, бесшумно двигались вдоль стола, безукоризненно обслуживая гостей.
Полина была поражена, когда ее горничная, русская улыбчивая девушка, которая могла вполне неплохо объясняться по-французски, рассказала ей, что на кухне занято четыреста человек, а сорок поваров постоянно сопровождают царя, так что всякий раз, когда царская семья переезжает из Санкт-Петербурга в какой-нибудь из загородных дворцов, для этого требуется целый караван.
В этот день Полина впервые увидела детей императора: после обеда вниз вышли двое маленьких великих князей в русских костюмах. Они выглядели очень счастливыми и беззаботными. Когда царь сказал им что-то, показавшееся им забавным, они хохотали от души.
Детей сопровождали их старая няня-шотландка и гувернантка-француженка. Когда мальчиков отпустили гулять, их наставницы удалились вместе с ними, и Полина невольно подумала, что, если бы не советы лорда Чарнока, она сейчас находилась бы в подобном положении.
После того как трапеза закончилась, императрица первой поднялась из-за стола, давая знак всем остальным, пригласив их собраться здесь же в восемь часов, когда должен был начаться прием.
Полина еще раз переоделась — на этот раз в очень элегантное бальное платье. Остальные дамы были разодеты настолько пышно, что она усомнилась, можно ли встретить более роскошные наряды даже на самых торжественных дворцовых приемах в Англии или в другой европейской стране. Помимо изысканных модных туалетов, русские аристократки блистали потрясающими драгоценностями. На царице, высокой и грациозной, было белое платье, к которому очень подходило колье с невероятно крупными и яркими сапфирами, и даже одна из ее дочерей, которой было всего четырнадцать, надела ожерелье из идеально подобранного жемчуга и браслеты с бриллиантами и рубинами.
Хотя император любил подчеркивать, что ведет весьма скромную жизнь, невозможно было представить себе более яркой демонстрации власти, богатства и транжирства, которые были сосредоточены вокруг царского двора.
Общий разговор шел уже около двух часов, когда Полина заметила, как князь Алексис, с которым она не разговаривала со времени своего приезда в Царское Село, старается пробраться сквозь толпу гостей поближе к ней. Она быстро огляделась в поисках княгини и обнаружила, что та разговаривает с немолодой женщиной, так же, как и они, приглашенной гостить во дворце.
Когда Полина поспешно подошла к ней, княгиня озабоченно спросила, заметив взволнованный вид девушки:
— Что-то случилось?
— Я хотела узнать, ваше сиятельство, можно ли мне уйти к себе? — сказала Полина. — У меня немного болит голова. День был не только невероятно интересный, но и очень утомительный.
— Наверное, на самом деле вы хотите сказать, — с улыбкой отозвалась княгиня, — что не успели отдохнуть после двух балов в Санкт-Петербурге. Поскольку завтра мы наверняка не ляжем допоздна, думаю, что вам можно сейчас потихоньку уйти. Если Ее Императорское Величество заметит ваше отсутствие, я принесу ей ваши извинения.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Полина.
Она поспешно прошла к двери, и только оказавшись у выхода, осмелилась оглянуться — и увидела на лице князя Алексиса откровенный гнев. Несомненно, она поступила благоразумно, постаравшись избежать встречи с ним.
На следующий день Полине объяснили, что, находясь за городом, царь предпочитает, чтобы все было не слишком формально. Это надо было понимать так: после того, как он решал, чем ему заняться, остальные могли выбирать сами — присоединяться к нему или проводить свободное время по собственному усмотрению.
