Джулия Лэндон - Скандальный дневник
— Бентон! Бентон! — позвала Эвелин. Когда дворецкий вошел, она положила руки на плечи малышке и развернула ее к нему лицом. — Это моя любимая подруга, леди Харриет Френч. Ей срочно нужны горячий шоколад и овсяные лепешки.
— Слушаюсь, миледи. — Бентон щелкнул каблуками и поклонился девочке.
Нагнувшись, Эвелин прошептала:
— Иди с Бентоном, а я здесь доделаю свои дела и встречусь с тобой, когда ты поешь.
Девочка кивнула и вышла из комнаты вслед за дворецким. Кэтлин плотно закрыла за ними дверь и обернулась к Эвелин.
— Ты знаешь, что случилось? — встревожено спросила Эвелин.
— Знаю ли я? Да об этом знает весь Лондон, мэм!
— Не может быть!
— Леди Бальфур пустила сплетню, что вы сбежали с Данхиллом, — продолжила Кэтлин, ее лицо пошло пятнами от возмущения.
— Что?!
— Да-да, и ее высочество сильно из-за этого огорчилась. Но потом сэр Уилкс сообщил, что вы уехали домой со своим мужем, и ее высочество успокоилась. Разумеется, все подумали, что ваш внезапный отъезд связан с этой жуткой ссорой между принцем и принцессой Уэльскими и что вам с лордом Данхиллом известны какие-то секреты принца.
— Все это ложь! — возразила Эвелин. Кэтлин недоверчиво посмотрела на нее:
— Ее высочество думает, что вы защищаете ее брата, и велит вам оставаться здесь. Они собирают людей, особенно джентльменов, которые были с принцессой Каролиной… — Кэтлин покраснела. — Ну, вы меня понимаете.
— Да, — сказала Эвелин. — А что с Харриет?
— Ох, ну у нее и мамаша! — Кэтлин скривилась. — Хоть убейте, не понимаю, как вы можете называть ее своей подругой! Она уехала в Бат на выходные и сказала, что за девочкой придет лорд Бальфур. Бросила бедняжку, точно надоевшую шляпку! Так вот, лорд Бальфур не приехал, а леди Бальфур не вернулась в обещанное время. Когда я собралась ехать к вам, королева сказала, что девочка не должна жить в Букингеме, точно сирота, и что принцесса Каролина может ее удочерить. Поэтому я написала леди Бальфур, что беру девочку с собой. Леди Бальфур приедет за ней, когда вернется с отдыха.
— Ты правильно сделала, Кэтлин.
Горничная порывисто кивнула и начала прибирать комнату.
— А… что Данхилл? — робко поинтересовалась Эвелин. — Заходил ко мне?
Кэтлин в этот момент поправляла покрывало на кровати и не смотрела на свою госпожу.
— Нет… и, слава Богу — не хватало нам новых сплетен! Он поступил благоразумно.
«Даже слишком», — мрачно подумала Эвелин.
— Ох, как хорошо дома! Сейчас отнесу вещи, — сказала Кэтлин и, подхватив небольшую дорожную сумку, ушла в гардеробную.
Услышав лондонские новости, Эвелин вновь почувствовала беспокойство и растерянность.
— Я пойду, погуляю с Харриет, — объявила она и пошла вслед за Кэтлин в гардеробную, чтобы найти теплый шарф.
Роясь в одном из сундуков, она наткнулась на что-то твердое и холодное, разгребла тряпки и извлекла на свет лиможскую музыкальную шкатулку. Когда Эвелин открыла расписанную вручную крышку, из деревянного ящичка появилась танцующая пара и тут же закружилась под музыку Генделя.
Это был подарок Пирса, и ей не следовало его хранить… но она все-таки хранила. Кэтлин всегда думала, что шкатулку подарила Мэри, и Эвелин ее в этом не разубеждала.
Найдя шарф, она сказала Кэтлин, что вернется часа через два, поставила музыкальную шкатулку на каминную полку в спальне и ушла.
Когда Эвелин и Харриет вышли из дома, поднялся ветер, а с севера приближалось тонкое покрывало из облаков.
Эвелин обняла Харриет одной рукой, чтобы девочке было теплее, и стала показывать ей поместье. Оно было безупречно ухоженным, особенно цветники за домом, где весной распускались великолепные цветы. А маленький, некогда знаменитый на всю округу розарий зарос травой и почти совсем зачах. Туда Эвелин не пошла.
Вместо этого она указала девочке на ряд буков, росших вдоль подъездной аллеи.
— Видишь эти деревья? — спросила она. — Мы с его сиятельством посадили их много лет назад. Они были вдвое меньше, чем сейчас.
Она вспомнила, как это было: они с Натаном стояли рядом и смотрели, как мужчины сажают деревья, одно за другим.
— Они будут расти у нас на глазах, как дети, — сказала она со смехом, но Натан удивленно посмотрел на нее и бросил:
— Посмотрим.
В тот день он уехал из дома со своими друзьями.
— Очень красивые, — согласилась Харриет. — Но мне больше нравятся цветущие деревья. Мой дедушка их выращивает. А куда ведет эта дорога?
— К реке. Если ты не замерзла, мы можем прогуляться по берегу. Там чудесно.
Харриет сказала, что ей совсем не холодно, и Эвелин повела ее к реке. Там дорога сильно сужалась. Здесь едва хватило бы места фургону, который при малейшей оплошности кучера мог опрокинуться в реку. Но Эвелин всегда любила это тихое живописное место. Поддавшись минутному порыву, она оглянулась через плечо и, убедившись, что их никто не видит, взяла девочку за руку:
— Побежали!
Глаза Харриет загорелись от восторга, и они припустили бегом — просто так, потому что рядом не было никого, кто мог сделать замечание, что дамам не положено так себя вести.
У поворота Эвелин перешла на шаг и прижала руку к боку, ощутив там легкое покалывание. Внизу бурлила река. Отсмеявшись и отдышавшись, Эвелин крикнула:
— Харриет, ты где? На полпути к морю? Ответа не последовало.
Эвелин пошла быстрее, посматривая сквозь голые ветки деревьев на бледно-голубое небо. Ее шарф развевался на ветру. Харриет стояла впереди, у изгороди, и разглядывала коттедж с соломенной крышей. Насколько знала Эвелин, это было жилище егеря. Во дворе кто-то возился, из единственной трубы поднимался дымок.
— Какой милый домик! — восхитилась девочка. — Мне бы хотелось там жить.
Эвелин засмеялась. Коттедж стоял на берегу реки, под сенью двух старых вязов. Место было идиллическое, но девочку ждал в будущем куда более шикарный дом, и Эвелин сказала ей об этом.
Харриет покачала головой:
— Я мечтаю жить в коттедже. Мне кажется, Что в нем всегда живут счастливые люди.
Эвелин ничего не ответила, но подумала, что для Харриет любые условия будут лучше нынешних.
Они молча любовались уютным домиком. Проведя три года в Лондоне, Эвелин привыкла к толпе, шуму и вечному туману. Она совсем забыла, как красиво поместье Истчерч. Неудивительно, что на стенах господского дома висит множество пейзажей: графы Линдсей хотели увековечить эти дивные виды.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился пожилой мужчина с деревянным ведром в руке. Эвелин схватила девочку и затолкала себе за спину. У незнакомца щеки покрывала седая трех- или четырехдневная щетина, а волосы были совсем седые. Увидев их, хозяин дома остановился и кивнул:
