Эмилия Остен - Приметы любви
Когда Ребекка закончила свои предостережения и сестры Беккет собрались выходить, Элис внезапно вспомнила:
— А ведь миссис Крейгер вчера говорила, что на побережье появились цыгане! Девочки, ни в коем случае не позволяйте им даже приближаться к вам, не то что с вами разговаривать! Иначе потом ног не унесете. И не давайте им ни пенни — пронюхают, что у вас есть шиллинг, так не отвяжутся, пока не заполучат его! Вот ведь принесла нелегкая…
Лиззи и Пэт невольно переглянулись, одновременно подумав о спрятанном среди тряпок на дне саквояжа сокровище. По молчаливому согласию с момента прибытия в Англию они не доставали и тем более никому не показывали каргас.
— Может, вообще нечего им куда-то ходить, — фыркнула Ребекка. — Вон в саду работы полно.
— Что вы, тетушка, мы будем очень осторожны и к ланчу вернемся, — взмолилась Пэт, которую отнюдь не прельщала перспектива сгребания опавших листьев в течение целого дня.
Лиззи промолчала, но под ее пронзительным взглядом Ребекка сдалась. Продолжая ворчать и отпускать ехидные замечания в адрес юных питомиц, она выпустила девушек из дома, еще раз наказав не опаздывать.
Дойдя до перекрестка, сестры заспорили. Пэт желала хотя б одним глазком посмотреть па пресловутых цыган, ну хотя бы издали (непоседливая натура и неуемное любопытство заставляли девушку совать веснушчатый носик даже куда не следует), и заглянуть в магазинчик в Лейнсе и поисках новой пары перчаток взамен окончательно изорвавшихся. Лиззи же прежде всего хо тела дойти до церкви Сент-Николас-Чёрч, находившейся в нескольких кварталах от дома, но и другой стороне, нежели магазин, чтобы помолиться за упокой душ отца и Дорис. В результате нахохлившаяся Патриция махнула рукой и, по добрав юбки, поспешила к пляжу, где, как известно было, останавливался табор. Лиззи, нерешительно посмотрев ей вслед, медленно пошла в сторону Чёрч-роад. Но едва она завернула за угол через пару сотен ярдов, как на дорожку перед погруженной в размышления девушкой упала чья-то тень, и приятный мужской голос произнес:
— Мисс Беккет, доброе утро…
Лиззи ошеломленно подняла глаза и замерла. Перед ней стоял тот самый юноша, о котором она вот уже несколько дней думала почти беспрерывно. Он, видя замешательство девушки, пришел ей на помощь:
— Вы меня, наверное, не помните, ведь в Индии служило довольно много британских офицеров… Мое имя — Эдвин Лоуэлл, я видел вас с сестрой не раз, когда вы приезжали в Дели, мой полк был расквартирован там. Счастлив узнать, что вы невредимыми попали в Англию и с вами все благополучно.
Молодой человек учтиво поклонился.
«Ах вот откуда он меня знает! — мелькнуло в голове у Лиззи. — Но как этот юноша оказался в Англии едва ли не одновременно с нами, когда в Индии вовсю шли еще бои? И ведь он даже не носит мундира, почему?» Но пока в уме проносились все эти вопросы, девушка охотно приняла предложенную молодым человеком руку и, продолжая идти к церкви, сама не заметила, как через несколько минут уже рассказывала внимательно слушающему ее Эдвину историю их с Пэт спасения из крепости и путешествия на родину.
Он же не мог налюбоваться на спутницу. Наконец-то счастливый случай позволил совершить то, к чему Эдвин так давно стремился, и вот она, Элизабет, идет рядом, о чем-то говорит, и он слышит ее голос, видит глаза, ощущает тонкие пальцы на своем рукаве.
Дорога до церкви показалась обоим очень короткой. Эдвин остался дожидаться девушку на ступенях храма, не заходя внутрь, чтобы не нарушать ее одиночество во время молитвы. Вскоре Лиззи вышла и, спустившись к нему, произнесла:
— Мистер Лоуэлл, мне очень приятно ваше общество, но я обещала теткам вернуться к ланчу и не могу нарушить слово.
— Я провожу вас до дома, — тут же проговорил он.
— Может, вы придете к нам на чай сегодня вечером? — подумала вслух она, снова принимая руку джентльмена. — Если, конечно, тетушки будут не против, — спохватилась вдруг Лиззи вспомнив предостережения, которыми пичкала сестер Ребекка.
Кроме того, девушка понятия m имела, как тетки Эндрюс отнесутся к самому факту того, что их подопечные решат позвать и дом гостей.
— Давайте лучше встретимся завтра на том же углу, что и сегодня, — предложил юноша, заметив смущение Лиззи. — Тогда я снова смогу проводить вас к Сент-Николас-Чёрч или куда вы пожелаете.
Она согласно кивнула.
Уже подходя к дому, Элизабет увидела спешащую к ней со всех ног с противоположного концаулицы сестру.
— Лиззи, где тебя носит, я уже все глаза проглядела, мы опоздаем к ланчу…
Запыхавшаяся Пэт остановилась, чтобы перевести дух, и с неодобрением поглядела на Эдвина.
Он поклонился и коротко представился, та сделала ответный реверанс и, извинившись, чуть ли не волоком потащила Лиззи к дому.
— Ну надо же, я от тебя никак не ожидала, — хихикнула Пэт. — Не успела выйти одна — и тут же обзавелась кавалером! Смотри, нашим теткам ни слова, а то совсем выпускать на улицу перестанут! Кто он такой и откуда взялся тут?
Лиззи растерянно молчала. Кроме имени и того факта, что он служил в Индии, она про Эдвина за время их прогулки не узнала ничего. И голове девушки снова всплыли пропавшие было вопросы.
* * *
Поскальзываясь и приседая, Пэт спускалась с косогора и кляла себя за неуемное любопытство, но вернуться назад уже не могла. И упрямство не позволяло, и здравый смысл — подняться по пологой дороге будет гораздо легче.
В очередной раз оступившись, девушка уцепилась за чахлый кустик, ободрала ладонь, ойкнула, отпустила веточку и боком съехала по мокрой траве на подоле платья.
Вскочив на ноги, она первым делом осмотрела причиненный урон. К счастью, ткань осталась целой, а грязь попала лишь на один край, что легко было поправить, добравшись до воды.
Цыганские кибитки располагались справа, у излучины, отгороженные с одной стороны водой и узкой полосой песка, а с другой — спускающимися с крутого берега колючими кустами. Со становища не доносилось ни звука, но Пэт понимала, что жизнь замерла лишь с ее появлением.
Сама-то она цыган не боялась, с детства зная, что злые языки могут оговорить любой народ. Правда, и настоящего табора еще никогда не видела, потому и бросилась в прямом смысле сломя голову поглазеть на диковинку.
Воображение рисовало красивых женщин и цветастых нарядах, дрессированных медведей с музыкальными инструментами в лапах, пегих пони с плюмажами на головах, танцующих вальс и отбивающих чечетку, и нарядные шатры с зазывалами на входе. Она даже заготовила несколько монеток — отплатить гадалке, но теперь, при виде унылого запустения, испытала настоящее разочарование.
