Барбара Картленд - Слушай свою любовь
— Я должна немедленно поговорить с милордом! — объявила она лакею.
Это был тот самый человек, которого она, вчера посылала за Хайнесом. Улыбнувшись, он ответил:
— Конечно, мисс. Сейчас милорд наверху вместе с мистером Хайнесом. Проводить вас наверх?
— Благодарю вас.
Лакей пошел вперед, и девушка последовала за ним, все еще пытаясь восстановить дыхание.
Когда они достигли хозяйских покоев, лакей постучал в дверь.
Открыл Хайнес.
Лакею уже не было необходимости что-то говорить, поскольку слуга вышел в коридор и увидел Антею.
— Очень рад вас приветствовать, мисс! У меня для вас сюрприз.
— Мне нужно… поговорить… с милордом! — произнесла Антея чужим голосом.
— Разумеется, — кивнул Хайнес, — и я уверен, милорд будет счастлив видеть вас, ведь он вам стольким обязан!
Не дожидаясь ответа, он вернулся в комнату, оставив девушку в дверях, и объявил:
— Мисс Антея, милорд!
В этот миг она заметила, что маркиз не лежит в постели, а сидит в кресле у открытого окна.
В комнату вливался солнечный свет, озаряя темные волосы и каждую черточку лица маркиза.
Он казался полностью одетым, хотя такое впечатление создавалось благодаря белому жабо его ночной рубашки над халатом из темно-синего бархата.
Он совсем не напоминал того распростертого на подушках, сраженного болезнью человека, которого Антея видела вчера.
Она просто стояла, неотрывно глядя на него.
А услышав, как Хайнес закрыл дверь, и поняв, что осталась с маркизом наедине, бросилась к его креслу.
Волнение и робость мешали ей заговорить.
Но вдруг слова вырвались сами собой.
— Случилось… нечто ужасное… мне нужна… ваша помощь… пожалуйста… Маркиз протянул ей руку.
— Что произошло? Что вас так огорчило? — негромко спросил он.
Антея взяла его руку и, едва сознавая, что делает, опустилась на колени рядом с его креслом.
Она стиснула ладонь маркиза, словно спасительный канат, и сила его пальцев придала смелости, которой ей отчаянно недоставало.
— Лорд… Темплтон… — запинаясь, выговорила она.
Девушка почувствовала, как напрягся Иглзкпиф.
— Что сделал этот мерзавец? — процедил он сквозь зубы.
— Он уехал… за границу… — молвила Антея, — как вы ему велели… Но вчера вечером он… в Уайт-клубе… сказал, что… вынужден покинуть Англию из-за чудовищной клеветы, которую вы на него возвели.
Маркиз усмехнулся.
— Этого следовало от него ожидать. Заглянув в испуганные, молящие глаза Антеи, он понял — это еще не все.
— Что он еще сказал?
— Он… сказал… — едва слышно пролепетала Антея, — что видел меня… в вашей спальне… и что я… грозилась убить его.
— Он упомянул ваше имя?
— Д-да… это слышали многие… в том числе… друзья Гарри и Чарли.
Иглзклиф сжал губы и нахмурился.
— Темплтон всегда был человеком без чести и совести, но это уже переходит всякие границы!
— Я… ничего не имею против… если это говорят в Лондоне, — опустила глаза девушка, — но я просто… не знаю, как рассказать Гарри… правду… Я боюсь, что он… никогда не простит меня, если… если узнает, что я была… тогда… в вашей спальне…
Маркиз молчал.
— Помогите… прошу вас, помогите… — взмолилась Антея. — Я знаю, для вас это не очень… много значит… но, кроме Гарри, у меня никого нет… он единственный во всем мире… любит меня… и я не могу… не могу потерять его…
Ее глаза наполнились слезами, вместившими в себя и страх, и горечь обиды, и безысходность.
Маркиз смотрел на нее, тщательно обдумывая ситуацию, прежде чем ответить.
— Теперь послушайте, Антея. Прежде всего нам нельзя допустить глупостей, и вы поступили правильно, обратившись ко мне за помощью. Что вы сказали Гарри перед уходом?
— Ничего, — всхлипнула Антея. — Чарли приехал, когда мы заканчивали обедать… А когда он рассказал, что наговорил про меня лорд Темплтон, я вскочила… и побежала к вам.
— Вы проявили весьма похвальное здравомыслие, и коль вы оказались такой благоразумной девушкой, я уверен, мы найдем выход, не рассердив вашего брата.
— Он очень… рассердится… если узнает, что я была в вашей спальне… и не меньше… если узнает, что я… встречалась с вами… не поставив его в известность.
— Вы хотите сказать, он вообще не подозревает о том, что мы знакомы? — недоверчиво спросил Иглзклиф.
— Гарри знает, что вы… говорили с «мисс Мелдозио»… и… вы просили ее принять на хранение фортепьяно… а я… еще не успела вас поблагодарить…
— Не нужно благодарностей, — покачал головой маркиз. — Я находил мое решение проблемы достаточно остроумным.
— Оно гениально, но Гарри уверен, что… кроме того раза… я с вами не разговаривала… и он не знает, что я… играла в гостиной…
— Ясно, — задумчиво произнес Иглзклиф.
— Когда я вернулась домой в субботу ночью, он спал, и нянюшка обещала не рассказывать ему, что мы поздно пришли.
— Я начинаю понимать… ситуация несколько запутаннее, чем я предполагал.
— Прошу вас… пожалуйста… скажите, что мне делать… Кроме того, мне теперь кажется… Гарри… будет очень… удивлен, что я пришла к вам.
— Полагаю, — чуть помедлив, молвил Иглзклиф, — нам следует чистосердечно признаться в том, что ваша смелость спасла мне жизнь. К тому же правда может быть преподнесена таким образом, чтобы она не огорчила вашего брата.
— Но… нельзя говорить ему… что вы… поцеловали меня… — прошептала Антея.
От смущения она не могла поднять глаз. Маркиз ответил очень тихо:
— Ну конечно же, нет. Это касается только нас двоих и останется между нами.
Эти слова подействовали на нее как бальзам, она почувствовала такое облегчение, что на миг прижалась головой к колену маркиза, выпустив его руку.
— Все будет в порядке, — заверил ее Иглзклиф. — Мы справимся с этой проблемой так же, как вы спасли меня от стилета Милли и подушки Темплтона.
Антея подняла голову.
— А… как?
— Предоставьте это мне. Я подозреваю — больше того, уверен, — что вы совершенно не умеете лгать. Ваши глаза выдают вас.
Не ожидая услышать от маркиза ничего подобного, Антея изумленно смотрела на него.
— В первую очередь, — продолжал между тем Иглзклиф, — нам нужно послать за вашим братом и Чарлзом Торрингтоном, попросить их прийти сюда немедленно. И тогда я им расскажу, какая вы смелая и отважная девушка и сколь я вам благодарен за то, что все еще жив.
— Г-гарри… рассердится… — ввернула Антея.
— При моей изобретательности — не рассердится, — прервал ее маркиз. — А теперь я предлагаю вам пойти в соседнюю комнату и поиграть на фортепьяно. Это успокоит вас, снимет страх, и, надеюсь, вы станете больше доверять мне.
