Виктория Брюс - Любовник из прошлого
Выпрямившись, он обратил внимание на мое возбуждение.
– Для человека, пускающегося во все тяжкие, вы слишком бурно на все реагируете.
Его взгляд скользнул по моим ногам.
– Вам крупно повезло: я джентльмен, красавица.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказала я, кокетливо забрасывая ногу на ногу, – но вы, кажется, никогда своего не упустите.
Он наклонился, чтобы закрыть мою дверь; его широкие плечи на мгновение загородили солнце.
– Именно поэтому я повторяю: вам крупно повезло, что я джентльмен. – Пьянящее тепло исходило от его тела. Я почувствовала, как струйка пота побежала у меня между грудями.
Засучив рукава, он прошелся вдоль автомобиля. Демонстрируя свое великолепно развитое тело, он проделал несколько гимнастических упражнений для рук. По опыту я знала, что он довольно долго и без напряжения может нести на руках взрослую женщину.
Со своего жесткого сиденья я видела, как он наклонился и стал запускать двигатель – вручную, с помощью причудливо изогнутой железяки; могучие мускулы его рук и спины выпирали из-под белой крахмальной рубашки. Если бы я еще сомневалась в том, что действительно нахожусь в прошлом, то теперь, наблюдая, как усердно ему приходится трудиться, чтобы запустить свою несчастную «Модель-Т», я окончательно убедилась бы в этом. Шиа был непредсказуем, но он был рядом, и он был настоящим мужчиной. Я представила, как снова лежу с ним в кровати, обнимая его мускулистое тело, и целую его так же яростно, как он меня. Мысль сумасбродная, но что будет, если я не смогу больше сопротивляться его горячим прикосновениям?..
Во рту у меня пересохло, и я облизала губы. Будто прочитав мои мысли, Шиа проследил глазами это мое нервное движение. Он бросил на меня мутный взгляд; в нем сквозила плохо скрываемая похоть. Это безумие, сказала я себе. Я должна думать о том, как выбраться отсюда, из этой ловушки прошлого, должна собирать по кусочкам свои детские воспоминания, а не плодить новые безумства. Я не могу позволить себе увлечься таким непредсказуемым, импульсивным человеком.
Но мое тело твердило иное. Меня все больше и больше тянуло к Шиа. Поняв это, я испугалась, ведь разум кричал, что мне необходимо вернуться домой, в мое время.
Двигатель закашлялся, подав наконец признаки жизни, и Шиа поспешно вскочил на сиденье, боясь, что капризный механизм заглохнет. Бесконечно долго Шиа нажимал на какие-то педали и рычаги, прежде чем с шумом, треском и жуткой вонью, щекотавшей мне ноздри, мы двинулись наконец вперед.
Проехав несколько кварталов, он остановился перед зданием, на котором красовалась вывеска «Меблированные комнаты», заглушил двигатель и установил ручной тормоз. Он явночто-то замыслил, но медлил в нерешительности.
– Это не аптека. Почему мы остановились здесь? – спросила я.
Он спустился с подножки и медленным шагом обошел вокруг автомобиля, став с моей стороны.
– Если вы хотите, чтобы я сопровождал вас в центр города, вам придется переодеться. Вам, женщинам, позволено теперь голосовать на выборах, но я не могу допустить, чтобы вы разгуливали перед публикой в таком виде.
Что за свинство! Неудивительно, что именно в это время женщины начали борьбу за свои права. Я прикусила язычок, убеждая себя, что у меня сейчас целая куча более важных дел, чем дискуссии с Шиа о правах человека. Но дудки: архаичное отношение Шиа к женщинам может нарушить мои планы, и не следует потакать ему. Не позволив ему распахнуть передо мной дверь, я вышла из машины с другой стороны. Все еще кипя от злости, я влетела по лестнице на веранду, уставленную плетеными креслами-качалками. Все кресла были заняты какими-то людьми вероятно, клиентами этого заведения, – которые, усиленно раскачиваясь, пытались таким способом справиться с жарой.
Какой-то чудаковатый старикашка зацепил меня тростью, когда я проходила мимо него.
– Кто эта красотка, Шиа? – спросил он.
– Веди себя прилично, Слай. Нет еще и полудня, а ты уже нализался. Это миссис Мэгги Вестшайр.
Все еще в раздражении, я решила наплевать на хорошие манеры и проигнорировала обоих, и молодого и старого.
На веранду вышла какая-то леди. Изысканная прическа из седых волос красиво обрамляла ее лицо – в отличие от моей безобразной медной гривы, которая, казалось, так и норовит сдвинуться куда-то в сторону. С волосами, закрепленными с двух сторон тонкими гребенками, и вереницей кнопок вдоль длинного, до полу, платья, она казалась ожившей картинкой с журнала мод начала века фасоны только для изысканной публики!
– Меня зовут Корнелия, – сказала она с улыбкой. Она придирчиво окинула меня взглядом, и я неприветливо посмотрела на нее.
– Посидите в гостиной и отдохните от жары, – быстро проговорила она. Потом ткнула своим длинным пальцем в Шиа. – Мистер Янгер, не будете вы так любезны последовать за мной? Я отдам вашу почту.
Ее голос с мелодично звучащими, южными гласными действовал на меня успокаивающе. И хотя Шиа не говорил, куда он везет меня, я догадалась, что Корнелия – хозяйка дома.
Я, слишком разгоряченная и утомленная жарой, чтобы дойти до гостиной, плюхнулась на парчовую кушетку и сразу утонула в ней: там была вмятина, как раз подходившая под мои габариты. Из-за закрытой двери доносился голос Корнелии; она сетовала, что люди стали забывать правила хорошего тона.
– Вы поставили меня в идиотское положение: в моем заведении появилось нечто практически полуголое, в изношенном, отрезанном платье, даже без намека хоть на какой-то багаж и в компании такого мерзавца, как вы; как прикажете все это понимать? Я уверена: вы выиграли ее в свой ужасный покер.
Я вся обратилась в слух.
– Да нет, – Шиа хохотнул. – Мне действительно повезло в карты, но позже, и это не было такой большой удачей, как миссис Вестшайр.
Я покраснела, но не перестала подслушивать.
– Я южанка... – возражала она.
– Я никогда не предполагал, что это недостаток.
– У меня респектабельная гостиница, и я не могу допустить, чтобы вы приводили сюда дам, подобных этой.
– Ну, предположим, здесь имеются дамы на любой вкус. Например, та крошка, испанка-танцовщица, которая использует лопающиеся шары в своем номере...
– Ей негде было остановиться, не выбрасывать же ее на улицу!
– Разумеется, лишь ваше доброе сердце всему причиной...
– Доброе сердце в данном случае ни при чем. Вспомните, каковы были ее манеры! Кто-то должен был научить ее пользоваться вилкой для салата и не проливать лимонад на скатерть. И вообще, что вы понимаете в этом? Вы самый никудышный знаток женщин по эту сторону Миссисипи.
Я слегка выпрямилась, не будучи уверенной, что стоит оскорбиться по поводу только что произнесенных слов.
