Анна Грейси - Отважная бродяжка
— О, ради бога! — воскликнула Кейт. — Что за ребячество!
У Карлоса округлились глаза. Дерзить майору Джеку! Когда он явно не в духе! И назвать его действия ребячеством! Карлос осторожно поднял голову, пытаясь снова заглянуть внутрь, но тут же спрятался, заметив, что хозяин направляется в его сторону. Карлос, ни за что не желая быть пойманным за подслушиванием, нырнул в соседний кустарник.
— Карлос! — завопил Джек, высунув голову в окно. — Карлос!
— Э-э… si, майор Джек, — пробормотал Карлос, смущенно вылезая из кустов.
— Что, черт возьми, ты там делаешь?
— Э-э… — открыл рот Карлос.
— Ладно, неважно. Там где-то валяется ведро. Найди его и налей горячей воды. После этого иди сюда и отдрай здесь полы. Живо!
У Карлоса отвисла челюсть.
— Si, si, майор Джек, сию минуту, — пробормотал он.
Драить! Опять! Он печально взял ведро и направился в буфетную. Скрести полы — не мужская работа! Если сеньорита Кейт хочет этим заниматься, так почему же майор Джек не позволяет ей этого?
— Живо, я сказал! — послышался окрик из окна.
— Si, si, уже бегу, майор Джек.
Карлос стремглав понесся выполнять хозяйский приказ.
Кейт поднялась с пола. Без воды его не отчистить, и, по правде говоря, она с удовольствием передала бы это дело Карлосу — скрести полы она ненавидела. Во всяком случае, пока Джек Карстерз стоит на страже возле половой щетки, работать не получится.
Она впилась взглядом в его суровый профиль, не зная, что делать с его командирскими замашками. Зачем он постоянно во все вмешивается? С другой стороны, он ведь спасает ее от занятий, которые она так ненавидит. Она совсем запуталась. Ни папе, ни мальчикам не было дела до того, чем она занималась. Джек Карстерз был, можно сказать, чужим ей человеком, и все же он как-то странно… она могла бы назвать это только защитой.
И это ей кое о чем напомнило.
— Э-э… мистер Карстерз, — застенчиво произнесла она.
— Что, черт возьми, вам еще надо?
— Я… я хочу поблагодарить вас.
Джек в изумлении резко повернул голову.
— Вчера я застала Карлоса в своей комнате.
Брови Джека сошлись на переносице.
— Он сказал, что это вы ему приказали.
Внезапно Джек понял, о чем она говорит.
— А, это, — довольно грубо пробормотал он и повернулся, собираясь уйти.
Кейт, схватив за руку, остановила Джека.
— Он должен был смести всю паутину и убить каждого паука. И, полагаю, вы приказали ему проделать то же самое во всех других комнатах. Это очень любезно с вашей стороны и заботливо, и было бы неучтиво не поблагодарить вас. И я благодарю, от всей души.
Джек посмотрел на ее милое лицо и ощутил, как его затопило тепло. Он вглядывался в ясные глаза и чувствовал мягкое давление ее ладошки на свою руку. Уловил слабый ускользающий аромат, исходивший от нее и так непохожий на любые известные ему дамские духи. Однако запах казался странно знакомым.
— Какими духами вы пользуетесь? — неожиданно спросил он.
Кейт отпустила его руку и отступила чуть назад. Джек к своей досаде заметил, как в глазах ее промелькнула настороженность.
— Я не пользуюсь духами. Они мне не по средствам.
— Но каждый раз, стоя рядом с вами, я чувствую этот запах — едва уловимый аромат.
Кейт слегка покраснела:
— Это всего лишь розмарин.
— Что?
— Аромат, о котором вы говорите. Это — розмарин[17], кустарник. Я добавляю его листья в воду для ополаскивания волос и кладу веточки в одежду, чтобы придать ей свежесть. Его полным-полно растет повсюду, собирай, сколько хочешь, и я очень люблю его запах. Очевидно, я с ним переборщила, — сказала она, защищаясь.
Явно переборщила, подумала она, если он заговорил о ее запахе.
Он задумчиво на нее посмотрел:
— Нет, не переборщили. Очень приятный аромат.
* * *— Карлос. Эта ферма, которую ты посещаешь, — в этот же день обратился Джек к слуге.
— Ферма? — осторожно переспросил Карлос.
— Та, куда ты так часто ходишь. Со всеми этими дочерьми, — нетерпеливо уточнил Джек. — Я хочу, чтобы ты немедленно туда сбегал.
— Si, майор Джек. — Карлос просветлел. — Позвать пару девчонок?!
Он вытаращился на хозяина.
— Сотри это нелепое выражение со своего лица, ты, дурачина! Я хочу, чтобы эти девчонки явились сюда работать.
— Вы имеете в виду, драить, сэр? — нерешительно произнес Карлос.
— Да, и выполнять любые другие поручения. Мисс Фарли не может справиться со всем, что, как ей кажется, необходимо сделать.
Усмешка пересекла темное лицо.
— Si, майор Джек! Я мигом их приведу!
Карлос с готовностью кинулся выполнять поручение.
— И, Карлос… — остановил его голос хозяина. — Чтобы никаких шашней с девицами, пока они здесь работают, понятно?
— Si, майор Джек, — уныло вздохнул Карлос.
Он направился к ближайшему коттеджу, где у горемыки-фермера имелось семь дочерей, которых необходимо было кормить, одевать и каким-то образом выдать замуж. А значит, будет нетрудно убедить двух из них отправиться работать в дом такого джентльмена, как майор Джек.
Пробираясь по мокрым грязным полям, Карлос постепенно веселел. Ему не разрешили развлекаться с девицами, но, по крайней мере, он больше не будет выполнять унизительную работу по чистке полов. И потом, если у мисс Кейт появится несколько помощниц, она наконец перестанет постоянно выводить из себя майора Джека.
* * *— Какого дьявола вы не станете ее носить?
— Мистер Карстерз, вы должны понять, я не могу принять от вас одежду, — спокойным тоном проговорила Кейт, однако подбородок ее был вызывающе вздернут.
— Почему, дьявольщина, не можете?
— Это неприлично, — сдержанно ответила Кейт. — И, кроме того, у меня и так достаточно одежды, которая может мне здесь понадобиться. Марта привезла сундук с моими вещами.
— Вздор! — взорвался он. — Вы самая упрямая женщина, которую я имел несчастье встретить! И прекрасно понимаете, что надетые на вас тряпки годятся только для того, чтобы сжечь их!
Кейт закусила губу, сдерживая уже готовое слететь с языка возражение. Но Джек был в какой-то мере прав. Сундук со всей ее одеждой, которую она носила в Испании, а также все бумаги и вещи ее отца оказались утеряны, когда ее захватили французы. А наряды, остававшиеся в Англии, относились ко времени ее беззаботной юности. От безысходной бедности все более или менее модное и стильное Кейт продала. Остались только очень старые и поношенные платья, теперь из-за траура окрашенные в черный цвет.
