Кристина Уэллс - Порочная игра
— Присаживайтесь, леди Сара. — Коул указал на кресло: одно из нескольких напротив камина в дальнем углу комнаты. Сара прошла к креслам. Хорошо, что в камине горел огонь — Саре казалось, что кожа ее покрылась коркой льда. Она обошла кресло с высокой спинкой и едва не взвизгнула.
Вейн.
Глава 8
Вейн поднялся с места и с сардонической усмешкой отвесил ей поклон.
Сердце билось так сильно, что Сара невольно спросила себя, не слышит ли Вейн, как оно стучит. Сара посмотрела на Коула, ожидая от него объяснений, но увидела лишь фалды его сюртука и каблуки ботфортов, Питер выходил из комнаты.
Она перевела глаза на Вейна и, пытаясь справиться с волнением, глотнула воздух, как выброшенная на берег форель. Откуда Вейн узнал, что она здесь?
Он указал на диван по правую сторону от его кресла:
— Может, присядем?
О, Вейн оставался все тем же невозмутимым, прохладно-вежливым джентльменом. Ну что же, она научилась владеть собой в самой суровой из школ. Ему не удастся смутить ее больше чем на мгновение.
Укутавшись в достоинство, словно в плащ из тафты, Сара сдержанно кивнула и села. Вейн тоже сел.
Он скрестил ноги, и она заметила покрывающую его сапоги грязь. Что бы это значило? Обычно он был весьма аккуратен и не допускал ни малейшей небрежности в одежде. К тому же этот дом находился совсем недалеко от его дома на Брук-стрит. Как случилось, что он забрызгал сапоги грязью?
Сара отдавала себе отчет в том, что, раздумывая над столь незначительными вещами, она лишь пытается отвлечься от предстоящего поединка. Сара подавила желание состроить гримасу. Тот факт, что Вейн был здесь, означал, что она раздавлена окончательно. Пожалуй, она должна радоваться тому, что он не видел ее в камере, что у нее была возможность смыть с себя кровь и грязь и переодеться в чистое.
Он рассматривал ее с пристальностью, граничащей с наглостью. В его глазах появился глумливый блеск.
— Похоже, леди Сара, вы попали в затруднительное положение.
Он смеется над ней. После всего, через что она прошла! Она сцепила лежащие на коленях руки и вскинула голову.
— Если и так, я не понимаю, какое вам дело до этого.
— Разумеется, мне есть до этого дело. Коул знает, что вы приехали домой в моей карете.
Сара прищурилась.
— Вы ему рассказали?
Вейн пожал плечами.
— Зачем мне это? Он догадался обо всем без всяких подсказок с моей стороны.
— О, я должна была бы это предвидеть! Я хотела нанять извозчика, но вы не дали мне этого сделать! Вы настояли…
Он нетерпеливо взмахнул рукой.
— Дело вовсе не в карете. — Вейн смотрел на Сару с терпеливой неприязнью. — Но теперь, когда Коул пришел к верному выводу, мы должны решить, что необходимо сделать.
— Вы ведь не думаете, что это я убила Бринсли? Я бы никогда не смогла совершить такое.
Он приподнял иссиня-черную бровь.
— Моя дорогая, после прошлой ночи я считаю вас способной на все. — Он помолчал. — Но Коул так не считает.
— Тогда зачем он держит меня здесь?
Вейн рассматривал собственные руки.
— Возможно, чтобы защитить вас. — Помолчав немного, он добавил: — Я думаю, нам обоим не повредит бокал вина.
Он поднялся и подошел к столику с напитками, который стоял рядом с массивным глобусом. Когда Вейн проходил мимо, она затылком почувствовала дуновение ветерка.
По спине побежали мурашки.
Какой бы ужас она ни испытала, увидев его вновь, Сара не переставала думать об их страстных объятиях. Но сейчас она смотрела на его широкую спину и любовалась уверенными, четкими движениями, которыми он наливал вино. Белый накрахмаленный воротник его рубашки создавал впечатляющий контраст с темными, коротко стриженными волосами. Она смотрела на Вейна и чувствовала жар и холод одновременно. Дрожь предвкушения. О Боже, ее обвиняют в убийстве, и все же Вейн продолжает возбуждать ее.
Сара боролась с собой. Она должна испытывать к нему не страсть, а отвращение. Она не должна распускать слюни из-за мужчины, который использовал ее, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Он пришел сюда, чтобы полюбоваться на ее страдания? Теперь, когда она втоптана в грязь, он, должно быть, видит в ней легкую добычу, падшую женщину, которая примет его предложение с удовольствием и благодарностью. Но этому не бывать. Она скорее взойдет на эшафот.
Вейн опустился на диван.
— Коул не отпустит вас до тех пор, пока не дознается, где вы были в момент совершения убийства.
— Но вы сказали, что он верит в мою невиновность.
— Да, верит. Но, видите ли, моя дорогая, эти нудные служители закона должны иметь нечто, называемое доказательством. Ваше алиби должно найти подтверждение.
— И поэтому вы здесь? Если вы уже сказали ему, что произошло, я не понимаю, зачем…
— Я ничего ему не сказал. Наоборот, я отрицал то, что сказал он.
Сара с облегчением вздохнула. У нее еще оставалась надежда на спасение.
Вейн неторопливо потягивал вино. Его взгляд стал острее и зорче, казалось, он считывает ее мысли.
— Я подтвержу то, что вы пожелаете. Но вам нужны свидетели, которые подтвердят вашу версию. Если таких свидетелей не найдется, то дела ваши плохи. Беда в том, что сейчас поздновато искать такого свидетеля.
Сара была вынуждена признать, что он прав. Лучше ничего не сказать, чем солгать и быть уличенной во лжи.
— Ваше присутствие здесь говорит о том, что Коул знает правду. О том, что прошлой ночью я была у вас. Если я ничего не буду говорить, он утвердится в своей догадке. Я пропала.
По его лицу пробежала тень. Сара не смогла понять, что это было за чувство. Все произошло слишком быстро.
Внезапно все накопившиеся в ней за несколько последних часов возмущение, боль и гнев хлынули наружу. Оскорбленная гордость восстала.
— Видит Бог, вы за это ответите, лорд Вейн.
Сара жадно глотнула вина и едва не подавилась. Сара торопливо поставила бокал на стол и подошла к окну. Глядя в окно, она сказала тихим, дрожащим голосом:
— Но если я должна пропасть, я и вас погублю.
Она повернула голову и посмотрела на Вейна. Он встал с дивана. Лицо его превратилось в каменную маску.
— Да! — воскликнула Сара. — Вы думаете, я не скажу Коулу, почему прошлой ночью я была в вашем доме? Вы думаете, я буду молчать о тех десяти тысячах фунтов, которые вы предложили Бринсли? О вашей угрозе посадить Бринсли в долговую тюрьму, если он откажется принять ваше предложение?
Тишина звенела от напряжения. Он шагнул к ней со сжатыми кулаками. Лицо потемнело от ярости.
— Что вы сказали? Я никогда в жизни не угрожал женщине.
