Джессика Трапп - Властелин наслаждений
Просунув пальцы под веревку, Годрик проверил, не слишком ли туго затянуты узлы и не причинят ли они ей боли.
Затем он расстелил плащ и помог ей устроиться.
– Будешь спать здесь.
Мейриона легла, чувствуя себя совершенно обессиленной. Демьен уже дремал, и отблески огня дрожали на его щеках.
Годрик сел у ближайшего дерева и, опершись спиной о ствол, устало вытянул ноги. Он был так близко, что Мейриона могла бы коснуться его, если бы ей удалось избавиться от пут. Затем рука медленно скользнула по ее плечу, собственническим жестом собирая локоны…
Мейриона хотела потребовать, чтобы он немедленно прекратил, но рука была такой теплой, такой успокаивающей, что желание ссориться быстро пропало. Поджав покрытые синяками ступни, она поплотнее закутала их в юбку и затем под громкое кваканье лягушек и унылое стрекотание цикад медленно погрузилась в успокоительный сон.
И тут же хмельные, беспокойные, полные страсти сны нахлынули на Мейриону. Она вздрогнула, сквозь сон ощутив, как Годрик обнимает ее сильными руками, а затем, покорившись, уютно прижалась к нему.
Когда ее разбудило громкое лошадиное ржание, казалось, что прошло лишь несколько минут.
– Что у нас тут? Голубки крепко спят?
Она широко распахнула глаза: огромный волосатый мужчина возвышался над ними, держа длинный меч у горла Годрика.
Глава 12
Лезвие, приставленное к шее Годрика, ярко блестя на подернутом дымкой утреннем солнце, находилось всего в паре дюймов от лица Мейрионы. Ничего не понимая, девушка вцепилась в рубаху Годрика, но полотно заскользило между ее пальцами. Во сне, стараясь устроиться поудобнее, она улеглась на его широкую грудь, как на подушку, и Годрик крепко обнял ее, и вот теперь лошади неизвестных всадников поднимали копытами опавшую листву вокруг них. Мейриона могла рассмотреть даже гвозди на копытах лошадей. От недоброго предчувствия все внутри у нее сжалось, во рту появилась горечь.
Острие меча по-прежнему подрагивало перед ее глазами, и она, крепко зажмурившись, уткнулась носом в подмышку Годрика.
И тут, глубоко вздохнув, он засмеялся. Святые угодники! Как он может смеяться?
– Байрон, черт тебя подери. – Годрик оттолкнул в сторону лезвие. – Ты так испугал даму, что у нее приступ водянки может случиться.
Мейриона судорожно вздохнула и нахмурилась. Так он знает этих людей?
Услышав рев Годрика, всадник быстро убрал меч. Это был огромный, похожий на медведя мужчина, с громадным круглым животом и густой, морковного цвета растительностью на лице. Левая рука у него отсутствовала, и пустой рукав был аккуратно подшит.
Годрик вскочил, и толстяк подался назад, пустой рукав при этом взлетел, словно птица. Несмотря на свои размеры, этот похожий на медведя воин двигался очень быстро, и у Мейрионы создалось впечатление, что отсутствие руки не является для него серьезной помехой.
Она попыталась сесть, но концы ее волос оказались зажаты сапогами Годрика. Лежа на земле, она с изумлением наблюдала, как мужчины, словно огромные дикие звери, хлопали друг друга по спине.
– Никогда не видел, чтобы ты спал так крепко. Что с тобой случилось?
Мейриона молча пыталась вытянуть свои волосы. Не замечавший ее мучений Годрик сделал шаг назад, и она, поскользнувшись, отлетела в сторону. Еще четверо мужчин спешились и, смеясь, направились к ним на поляну, но похожий на медведя воин был единственным, кто мог сравняться ростом с ее похитителем.
– И в самом деле, Байрон, сегодня я спал как убитый.
– Верно. Раньше мне не удавалось незаметно подкрасться к тебе.
– Рад, что это оказался ты, дружище.
Годрик глубоко дышал, как будто большими глотками пил утренний воздух. Каким-то диким движением он тряхнул головой, напомнив Мейрионе леопарда, просыпающегося после долгой полуденной дремы.
– Мы должны были встретиться в гостинице, – напомнил Байрон.
Годрик пожал плечами.
Однорукий наклонился и, прищурившись, посмотрел на Мейриону.
– Это и есть твой трофей? Если судить по ее внешности, не похоже, что она может причинить все те неприятности, про которые ты рассказывал.
Уголки чувственного рта Годрика чуть изогнулись.
– Пусть тебя не обманывает ее хрупкая фигура. Байрон пробежал взглядом по рваному платью Мейрионы.
– Она мало похожа на знатную даму.
Мейрионе нестерпимо захотелось завернуться в какое-нибудь одеяло, от внезапного пробуждения ее сердце все еще отчаянно билось.
– О! Да у тебя два пленника вместо одного.
Она посмотрела на брата, который, по-прежнему, не шевелясь, лежал с другой стороны костра; стараясь отогнать сон, мальчик с любопытством рассматривал компанию сквозь неверный утренний свет.
– Ты – Байрон, однорукий боец? – Его голос возбужденно зазвенел, и он, вскочив с одеяла, поспешил к Медведю. – Тот самый, о котором пел бард?
– Я знала, что, когда в последний раз приходили бродячие певцы, тебя следовало отправить спать. – Мейриона сурово посмотрела на брата.
Не обращая на нее внимания, Медведь обернулся к Демьену, который уже стоял рядом с ним.
– А ты кто таков, пострел?
– Я Демьен.
Здоровяк усмехнулся и шагнул вперед, вступив огромным сапогом в золу костра.
– Ну что ж, будем знакомы, Демьен. Меня зовут Байрон, но люди обычно зовут меня Медведь.
Подходящее имечко, сердито подумала Мейриона. Годрик затоптал тлеющий костер.
– Как прошел набег на Уайтстоун?
– Набег? – Мейриона не верила своим ушам. – Какой набег?
Мужчины дружно повернулись и недоуменно уставились на нее. Боже, она все еще распростерта на земле, и руки у нее до сих пор связаны. Мейриона покраснела. Игнорируя протянутую руку Годрика, она поднялась, насколько возможно грациозно, дерзко поглядела на стоящих вокруг и вдруг заметила знакомые метки.
Медведь, перехватив ее взгляд, невозмутимо потер сверкающий на указательном пальце перстень.
Мейриона тут же рванулась к нему, но веревка не поддалась.
– На вас плащи из моей деревни. Это сукно ткала Энни.
– Да, миледи, – энергично кивнул Медведь, продолжая полировать и без того блестящее кольцо. – Мы неплохо поживились.
Задохнувшись от гнева, Мейриона резко повернулась к Годрику:
– Как смеют твои изверги разбойничать в моей деревне!
– Сама виновата – не надо было нарушать договор о помолвке.
– Мужчины всегда винят женщин в своих войнах.
– Но беды на своих людей навлекла ты.
Ярость, вскипев, требовала выхода. Размахнувшись связанными руками, словно дубинкой, Мейриона ударила Годрика в грудь, но он невозмутимо продолжал смотреть на нее. С таким же успехом она могла ударить камень.
