Барбара Картленд - Пронзенное сердце
— Как же я мечтала услышать от вас эти слова.
— Ты допускала, что я так скажу?
— Мне всегда хотелось съездить в Италию и Грецию, — призналась Наталия. — И однажды папа предположил, что у вас может возникнуть желание показать мне эти страны. Разве есть на свете что-либо более интересное, чем осматривать Акрополь и слушать ваш рассказ!
— Акрополь особенно прекрасен в свете луны, — заметил лорд Колуолл, — и выглядит чрезвычайно романтично.
Нечто, звучавшее в его голосе, заставило Наталию смущенно опустить глаза.
— Уверен, Колизей тоже тебе понравится, — как бы сожалея о сказанном, спустя некоторое время добавил лорд Колуолл. — Как только оказываешься там, сразу же представляешь, как христиане сражались с дикими животными. И наградой победителю была жизнь.
— Поверьте, милорд, подобное развлечение никогда не доставило бы мне удовольствия, — запротестовала девушка.
— Тогда мы могли бы дождаться лунной ночи и отправиться в Форум, — предложил лорд Колуолл.
Наталия догадалась, что он поддразнивает ее, однако ее не покидало ощущение, что его любезность преследует вполне определенные цели. Ему оставалось только сделать последний шаг, чтобы сломить ее слабое сопротивление, и тогда бы она с готовностью исполнила все его желания.
Улыбнувшись, Наталия встала.
— Милорд, мне кажется, нам следовало бы хотя бы на мгновение вернуться в настоящее.
Лорд Колуолл взял ее за руку.
— Позволено ли будет мне заметить, что этот день доставил мне огромное удовольствие? — галантно произнес он.
Его искренность не вызывала у Наталии сомнения.
— Мне тоже было очень интересно, — ответила она. — Благодарю вас, милорд.
Он открыл перед ней дверь, и Наталия, сделав реверанс, вышла из комнаты. Она не осмелилась бросить на мужа прощальный взгляд, так как боялась, что не сможет сдержать себя и откроет ему свои объятия, согласится на все, что он пожелает, и даст ему слово никогда не оказывать ему сопротивления.
"Как же трудно не изменять своего решения, когда он так радушен, хотя знаешь, что все это обман", — сказала она себе.
Однако Наталия любила его. Она никогда не представляла, что любовь может быть столь всепоглощающей. Ей нравилось в нем все: и звук его голоса, и мужественные черты лица, и зачесанные назад волосы, открывавшие красивый лоб, и длинные чувственные пальцы.
Стоило ей только увидеть, как он идет по комнате, и ее сердце начинало учащенно биться.
Но, несмотря на владевшие ею эмоции, Наталия не забывала, каким тоном лорд Колуолл, беседовавший с сэром Джеймсом, произнес: "Позвольте вас заверить, что никакая женщина, даже столь прекрасная, как Наталия, не заставит меня полюбить ее. Кроме того, я приложу все усилия, чтобы и с ее стороны не допустить подобного!"
Когда горничные ушли, Наталия, оставшись одна в своей спальне, вновь предалась размышлениям. Она напомнила себе, что не должна принимать любезность лорда Колуолла и горевшее в нем желание за любовь.
И сейчас, склонившись над тарелкой, Наталия сообразила, что поступила глупо, рассердив его. Если она преисполнена решимости добиться любви лорда Колуолла, то должна всеми средствами избегать ситуаций, которые могут вызвать у него враждебность по отношению к ней.
Обед подошел к концу. Наталия поняла, что ей ничего не остается, кроме как попытаться переубедить его. Ведь зимой из-за этой молотилки его ждут крупные неприятности.
— Сегодня вечером, — произнес лорд Колуолл тоном, явно свидетельствовавшим, что его гнев еще не прошел, — мы ужинаем у графа Фроума, моего дальнего родственника. Он живет недалеко, на другом конце Херефорда, поэтому поездка не утомит тебя.
— Я только рада этому, — ответила Наталия.
— Конечно, многим может показаться странным, что мы приняли приглашение еще до окончания медового месяца, — продолжал лорд Колуолл, — но послезавтра его светлость уезжает в Лондон и сгорает от желания перед отъездом познакомиться с тобой.
— Наверняка это тот самый лорд Фроум, который постоянно участвует в дебатах в палате лордов, — заметила девушка. — Я счастлива, что встречусь с ним.
— Тогда, если тебя это устраивает, будь готова к шести часам.
Лорд Колуолл встал и вслед за Наталией вышел из столовой. Девушка поняла, что он собирается подняться к себе в спальню, и негромко, чтобы не расслышали слуги, попросила:
— Милорд, я могу надеяться, что вы не забудете о семье того батрака? Завтра я отвезу им немного продуктов, однако мне кажется, что это не единственная семья, нуждающаяся в помощи.
— Я же сказал тебе, Наталия, что не желаю, чтобы ты вмешивалась в мои дела, — отрезал лорд Колуолл.
Он повернулся и ушел, оставив ее стоять в коридоре.
На приеме у лорда Фроума было чрезвычайно интересно. Хозяин дома пригласил еще четверых гостей, так как решил, что молодожены, пока длится их медовый месяц, будут чувствовать себя неуютно при большом стечении народу. В общей сложности за столом сидело двенадцать человек, в том числе сыновья и дочери хозяина дома.
Особняк лорда Фроума поражал своей красотой, блюда отличались изысканностью, а леди Фроум оказалась чрезвычайно гостеприимной и доброжелательной женщиной, умевшей создавать теплую и уютную атмосферу. Ее дочери с подкупающей искренностью восторгались платьем и драгоценностями Наталии.
Леди Фроум была знакома с леди Маргарет, поэтому довольно много рассказывала о днях их молодости и о красоте матери Наталии.
Девушка узнала, что за леди Маргарет ухаживали самые красивые молодые люди, но все они получили отказ. И только преподобному Адольфусу удалось завоевать ее сердце. Она вышла за него замуж несмотря на упорное сопротивление родителей.
Наталии хотелось о многом поведать леди Фроум, а еще больше ей хотелось послушать ее рассказы, поэтому она была сильно удивлена, когда лорд Колуолл заявил, что время позднее и пора возвращаться домой.
Покинув теплый и уютный дом, они вышли в холод ночи. Но роскошная и удобная карета была оснащена обогревателем для ног, панели которого украшали фамильные гербы Колуоллов. Опустившись на сиденье и откинувшись на мягкие диванные подушки, они укрыли ноги широкой меховой полостью.
"Этот крохотный мирок принадлежит только нам",— подумала Наталия.
Она спросила себя, что будет делать, если лорд Колуолл обнимет ее и поцелует.
Сдастся ли она? Ответит ли ему?
Она понимала, что больше всего на свете желает почувствовать его губы, однако ее останавливало воспоминание о разговоре с сэром Джеймсом, о заявлении лорда Колуолла, высказанном таким холодным тоном. Ведь ничего не изменилось, в который раз убеждала себя девушка.
