Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти
— Анжела, — шепотом позвал он, выронив кинжал. Подошел, встал рядом на колени. — Дорогая, — он погладил ее шелковое ночное одеяние. Мягкая ткань заструилась меж пальцев.
Анжела вздрогнула и зарыдала еще громче. Николас прижал ее к себе, шепча ласковые слова, пытаясь успокоить.
Она прильнула к нему без слов, отчаянно. Жадно обняла, спрятала лицо на его груди. Но продолжала плакать.
Он провел пальцами по ее спине и бедрам, заметив, как она напряжена. Анжела продолжала безудержно всхлипывать. В страхе за ее здоровье он отстранил ее, держа за плечи. Она вяло подчинилась, словно жизнь оставляла ее.
— О, Николас, пустите меня! — простонала несчастная.
— Взгляните на меня.
Она отрицательно покачала головой.
— Любовь моя, что с вами? — он нежно целовал ее щеки, уголки рта. — Не плачьте, сердце мое. Скажите, в чем дело, я хочу помочь вам.
— Вы не сможете, — она вся дрожала. — Я хотела бы принять вашу помощь, но никто не сможет мне помочь.
Николас пришел в ужас.
— Что с вами? Вы больны? Я знаю много рецептов…
— Мои болезни не лечатся снадобьями.
— Что же это? Вы должны мне сказать. — Он вытер слезы с ее щеки. — И почему вы не спите глубокой ночью?
— Я шила.
— Шила? — он недоуменно заморгал.
Она смогла лишь кивнуть.
— Шила всю ночь. Я говорила, вы, наверное, забыли. Я шью каждую ночь.
У него закружилась голова — слишком резко прервался сон.
— Я не нахожу слов, Анжела. Зачем понадобилось шить этой ночью? Я здесь. Гейнсбридж снабдил меня рыцарскими доспехами. Вам незачем было просыпаться после столь утомительного дня. — Он поднял кусок черного бархата, который она подрубала золотом, и отбросил его на скамью.
— Я не просыпалась. — В его глазах застыл немой вопрос. — Я не засыпала. Вообще плохо сплю. Я… — она закусила губу. — Шью по ночам в надежде отогнать кошмарные сны. Боюсь засыпать — меня преследуют кошмары. Но сегодня даже шитье не помогло.
Она поднялась и подошла к догоравшему в камине огню, видимо, она и зажгла его. В золотых отблесках пламени сквозь тонкую ткань просвечивали очертания ее фигуры.
Она была великолепна. Наверное, сам Бог создал такое совершенство для искушения земных мужчин. Безыскусная в своей невинности, она виделась Николасу такой красавицей, у него даже пересохло во рту. Ему хотелось пить ее всю — ее кожу, упругие соски округлой груди, вкусить запретный плод у лона, где начинались стройные ноги, пить безумно, забыв о всех обстоятельствах, словно сковывавших его цепями.
Он закрыл глаза, сцепил пальцы. Желание боролось с соображениями чести.
— Боюсь, я не совсем понимаю.
Она повернулась, заложив руки за спину. Николас еле сдержал готовый вырваться из груди стон. Теперь стали видны розовые соски, стройная талия и темное пятно, скрывавшее ее женское начало. Такой страсти он никогда не испытывал. Он с трудом отвел глаза.
Анжела продолжала рассказ, заинтересовавший его еще больше.
— Меня одолевают кошмары. Почти каждую ночь, независимо от того, где я сплю и с кем. Я отгоняю демонов рукоделием. В этом деле я достигла больших высот, и многие из моих подданных подтвердят — они гордятся одеждой, сшитой мною для них. — Она печально улыбнулась. — Сегодня мне показалось, будто я могу не бояться кошмаров. Я решила улучить момент и немного поспать. — Она прерывисто вздохнула. — Но я ошиблась. Пыталась заснуть, но на меня нашел страх. Так всегда бывает ночью. Я видела, вы тоже не спали, это немного успокаивало меня. Но когда вы, наконец, закрыли глаза, кошмары пришли снова. Пришлось встать. — Она в отчаянии хрустнула пальцами.
— Ничего не оставалось делать, как снова взяться за шитье, но на этот раз пальцы двигались медленнее, чем обычно. Я все время колола руки, от боли начала плакать…
— Что это за страшные сны, не дающие вам покоя по ночам?
— Ужасные. Отвратительные.
— В этом трудно усомниться, — Николас обнял ее за плечи. — Скажите, что вы видите во сне.
Она тряхнула головой и напомнила ему сцену, когда он собирался преподнести ей подарок. Тогда она весело смеялась и шутила. Николас решил снова рассмешить ее, но сначала он должен отогнать навязчивых демонов.
Он обнял ее за талию, нежно погладил волосы, прижал к себе.
— Скажите, что за видения преследуют вас? Часто, когда рассказываешь о кошмаре, он исчезает. Поделитесь со мной, вам станет легче. Разве я не обещал, я намерен помогать вам во всем!
Она вдруг посмотрела на него широко открытыми глазами, словно решилась выполнить его просьбу.
— Мой Дьявол, клятвы, данные вами сегодня по необходимости, не настоящие. Хотя мне хотелось бы, чтобы все обстояло иначе. Но вы ничем мне не обязаны, вы обещали только избавить меня от врагов. Это очень большая услуга, вам предстоит тяжелая работа.
— Об этом вы не сможете судить, пока не испытаете мой характер на деле, дорогая.
— Вы так добры. Как удалось мерзким людям оправдать зло, причиненное вам? Силы неба должны были восстать против несправедливости.
— Мой Ангел, и вам, и мне известно, как много несправедливости остается безнаказанной. Мой случай один из подобных. Ваш нет. Ни история ваших замужеств, ни это последнее зло. Расскажите мне все, и я сниму тяжесть с вашего сердца.
Анжела снова задумалась, дрожь пробегала по ее телу, но теперь она собралась с силами.
— Мне снятся ужасные вещи, причем они, на самом деле, вполне реальны и соответствуют истине. Все связаны с замужеством. — Она уловила искорку в его взгляде и грустно улыбнулась. — Знаю, это звучит смешно, но я не лгу. Мои ночные кошмары я впервые увидела в пятнадцать лет и позднее… гораздо позднее. Помните, я рассказала за обедом, как отцу удалось заставить меня согласиться на первый брак? Да, эти видения тоже являются мне по ночам, но это еще не все. Видите ли, тогда я чуть не умерла от голода. Вам знакомо это чувство?
Николас кивнул, вспомнив, как ему казалось, будто тысячи насекомых грызут желудок от недостатка пищи, вспомнил, как жаждал хоть каплю воды, когда его бросили в пустыне совсем одного.
— Я плакала там, на женской половине. Обезумела от страха и голода. Слабая и жалкая. Хотелось жить и хотелось умереть.
Все тело ее конвульсивно содрогалось. Он едва удерживал ее, и сердце его сжималось, предчувствуя страшное продолжение этого рассказа. Одним стремительным движением он заключил ее в объятия и перенес на мягкое сидение в нише у окна, на бархатные подушки. Плотные портьеры скрывали их. Там он сел поудобнее, держа ее на руках, растирая ее холодные ноги. Она прильнула к нему доверчиво, словно привыкла сидеть так с давних времен.
![Аллэин Флаер - Веревки и цепи. Часть первая - Веревки. [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
