Джудит Макнот - Королевство грез
Придя к такому решению, Дженни после продолжительного молчания взглянула на графа, вздернула подбородок и непреднамеренно холодным кивком согласилась на перемирие.
Более забавляясь, чем сердясь на то, что он по ошибке счел царственным согласие принять его милость, Ройс скрестил на груди руки и присел на краешек стола, поведя бровью в задумчивом любопытстве.
– Скажите, Дженнифер, – заговорил он, когда она уселась на шкурах, подобрав под себя стройные ноги, – когда вы принимали послушание, вас не предупреждали о необходимости избегать семи грехов?
– Да, разумеется.
– В том числе и гордыни? – мурлыкнул он, отвлекаясь из-за того, что пламя свечи заиграло в золотых нитях рассыпавшихся по ее плечам волос.
– А я вовсе не горделивая, – возразила она с чарующей улыбкой, прекрасно понимая, что он намекает на ее неохотное и не слишком любезное согласие принять его предложение. – Я, может быть, своевольная. И упрямая. И безрассудная. Но по-моему, совсем не горделивая.
– Слухи и собственный опыт общения с вами заставляют меня думать иначе.
Кислый тон рассмешил Дженни, и Ройс ощутил, что его захватывают заразительное веселье и прелесть ее смеха. Он никогда раньше не слышал такой мелодичности, никогда не видел, как смех сверкает в ее чудесных глазах. Сидя на куче мохнатых шкур, хохоча над ним, Дженнифер Меррик являла собой незабываемое зрелище. Он понимал это столь же ясно, как и знал, что, если подойдет и сядет рядом, наверняка встретит непреодолимое сопротивление. Он колебался, глядя на нее, мысленно перечисляя все доводы, почему ему лучше оставаться на месте, а потом, тщательно скрывая свои намерения, совершил прямо противоположное.
Протянув руку, прихватил со стола, на котором сидел, две кружки и графин с вином и понес все это к Дженнифер. Налил в кружки вино, предложил одну ей.
– Вам известно, что вас называют «гордячкой Дженнифер»? – спросил он, ухмыляясь в ее колдовское лицо.
Не ведая, что в сей миг она ступает на опасную и неизведанную стезю, Дженни передернула плечиками, весело играя глазами.
– Это всего лишь сплетни, как я полагаю, результат одного моего свидания с лордом Болдером. Вас, например, прозвали «бичом Шотландии» и болтают, будто вы режете младенцев и пьете их кровь.
– В самом деле? – преувеличенно содрогнувшись, переспросил Ройс, усаживаясь рядом с ней, и полушутя добавил: – Тогда нечего удивляться, что я – персона нон грата в лучших домах Англии.
– Правда? – с любопытством проговорила она, борясь с неожиданным и нелепым приливом сочувствия. Он враг Шотландии, но сражается за Англию, и в высшей степени несправедливо, если свой же народ отвергает его.
Поднеся к губам кружку, Дженни сделала несколько глотков, чтобы привести нервы в порядок, потом опустила тяжелый сосуд, разглядывая Ройса в мерцающем свете высоких свечей. Юный Гэвин сидел в противоположном углу палатки, с виду погруженный в нескончаемую работу по полировке доспехов своего господина с помощью уксуса и песка.
Поистине, решила она, английское дворянство весьма странное, ибо в Шотландии сидящий с ней рядом мужчина считался бы необычайным героем-красавцем и с распростертыми объятиями был бы принят в любом замке, где есть дочка на выданье! В самом деле, есть в нем какая-то мрачная притягательность – твердые, резкие очертания скул и подбородка выражают непоколебимую решимость и непререкаемую властность, но все вместе взятое являет смелое, мужественное и привлекательное лицо. Возраст его угадать невозможно; жизнь под ветром и солнцем прочертила морщинки в уголках глаз и заложила складки у рта. Она считала, что он должен быть гораздо старше, чем кажется, ибо не припоминала поры, когда не слышала бы легенд о подвигах Волка. Ей вдруг пришла в голову загадочная мысль: почему он, проведя жизнь в захватнических сражениях, не позаботился ни жениться, ни завести наследников, которым, безусловно, достались бы все добытые им богатства?
– Почему вы так и не решились жениться? – неожиданно выпалила она и сама не поверила, что могла задать подобный вопрос.
Изумление отразилось на лице Ройса, сообразившего, что она явно считает его, двадцатидевятилетнего, давным-давно вышедшим из подходящего для женитьбы возраста. Справившись с собой, он, потешаясь, спросил:
– А вы как думаете?
– Потому, что ни одна подходящая леди не попросила об этом? – отважно предположила она, таинственно улыбаясь уголками губ, и Ройс счел эту улыбку в высшей степени очаровательной.
Несмотря на факт получения великого множества таких просьб, он только хмыкнул:
– По-моему, вы считаете, что для меня это уже слишком поздно.
Она с улыбкой кивнула:
– Похоже, мы оба обречены на безбрачие.
– Ax, но ведь вы-то самостоятельно предпочитаете оставаться в девичестве, вот в чем разница. – Невероятно забавляясь, Ройс прилег, опершись на локоть, и стал наблюдать, как розовеют ее щеки от выпитого, кружащего голову вина. – В чем же моя ошибка, по вашему мнению?
– Этого я, конечно, не знаю. Но полагаю, – продолжала она после минутных раздумий, – что мало шансов встретить достойную леди на поле брани.
– Верно. Я почти всю жизнь провел в сражениях ради того, чтобы принести мир.
– Единственная причина отсутствия мира в том, что вы постоянно его нарушаете своими дьявольскими набегами, – мрачно уведомила она его. – Англичане ни с кем не способны ужиться.
– В самом деле? – сухо спросил он, наслаждаясь ее выпадом точно так же, как минуту назад наслаждался ее смехом.
– Конечно. Смотрите, ведь вы со своей армией только что возвратились после битвы с нами в Корнуолле…
– В Корнуолле я сражался на английской земле, – кротко напомнил он, – потому только, что ваш возлюбленный король Иаков – у которого, кстати сказать, безвольный подбородок – напал на нас, пытаясь усадить на трон мужа своей кузины.
– Что ж, – негодующе парировала Дженни, – Перкин Уорбек[7] был бы хорошим королем для Англии, и королю Иакову это известно! Перкин Уорбек – давно пропавший сын Эдуарда IV.
– Перкин Уорбек, – спокойно возразил Ройс, – давно пропавший сын фламандского лодочника.
– Это всего лишь ваше мнение.
Он не выказывал намерения продолжать обсуждение этой темы, и Дженни украдкой окинула взглядом твердые, чеканные черты его лица.
– Правда, что у короля Иакова безвольный подбородок? – не выдержала она.
– Правда, – ухмыльнувшись, подтвердил Ройс.
– Ну мы начали говорить вовсе не о его внешности, – строго заметила она, переварив сведения о своем короле, про которого шла молва, будто он красив как бог. – Мы говорили о ваших бесконечных войнах. До нас вы сражались с ирландцами, потом…
